Владимир Плотников - Ночной кошмар с Николаем Сванидзе
Не более оптимистичен и вывод императора по поводу перспектив «демократии»:
«Республика во Франции невозможна: благоверные республиканцы — идиоты, все остальные — интриганы».
Наполеон Первый
Если опять же республику заменить на демократию, а Францию на Россию, то все становится на свои места.
Возможность своевременно и полно информировать общественность о своей деятельности и своих взглядах является безусловно необходимой предпосылкой становления влиятельного православного общественно-политического движения.
Надо откровенно признать: сегодня такой возможности у православных патриотов нет. Большинство телеканалов находятся под жесточайшим контролем антирусского лобби (Березовский, Гусинский, Сагалаев, Сванидзе и K°), категорически исключающего возможность появления там сколь-либо объективной информации о церковно-политической ситуации.
Российская пресса по отношению к православной проблематике делится на пять основных групп.
Константин Душеное, «Православный вестник», № 1, 2003
Ирина Хакамада о демократии
— Я знаю, что люди, люди на самом деле готовы принять демократию. Но огромное их количество не смогли вовлечься в эту жизнь не потому что они на это не способны, а потому что просто не было равных условий. То есть смогли вовлечься такие, как я, у которых хватило быть впереди. Мы за это сейчас и платим, что мы немножко все время впереди. В какой-то момент истории мы выигрываем, а в какой-то период мы проигрываем. Но нельзя требовать от всех подвигов, и за это нужно извиниться. У меня нет гордости. Я могу извиниться за себя, за всех…
А ты положил деньги, а у тебя они все пропали, и мы тебе ничего не должны, а во время дефолта у тебя банки своровали все деньги, а потом эти банки вновь всплыли, и на самом деле не было ни одного расследования, и Центробанк этим не занимался, и закрыл всех… Это — глубокое равнодушие к человеку. Демократия никогда этого не подразумевала. Демократия как раз говорит о том, что государство обслуживает человека, и человек — это главная ценность. Это — принцип либерализма. Именно поэтому в какой-то степени мы все несем за это ответственность. Не только Егор Гайдар, Анатолий Чубайс. За это несут ответственность огромное количество людей. И справедливость заключается в том, что сделали так, придумали в общественном мнении так, и существующая власть, и те люди, которые обслуживали эту власть и ничем не рисковали, сделали двух, двух мальчиков для битья. Ну, к сожалению, вот так вот»…
Официальный сервер Ирины Хакамады
«Открыла рот да как плюнет…»
Галина Вишневская — за цензуру. Я— тоже.
Но оставим Гайдара, Хакамаду, всю их плеяду, всю эту армаду на попечение «союзников» и обратимся к нашей главной героине. Больше всех я был в эти дни удивлен не теми, кто упомянут, а знаменитой в прошлом оперной суперзвездой Галиной Вишневской, которая на другой день, 11 ноября, в телепрограмме Николая Сванидзе «Зеркало», куда была приглашена по случаю своего славного 75-летия, вдруг с хакамадской категоричностью заявила: «Пора в России вводить цензуру!» Да еще с чубайсовской деликатностью и присовокупила: «А на Большой театр надо повесить большой амбарный замок!» Бедного Сванидзе, старого ельцинского прислужника, едва не хватил удар. В чем дело? Почему надо вводить? С какой стати? Ведь уже все так привыкли и полюбили брехать напропалую. Взять, допустим, того же Чубайса или эту Сванидзу. Так что, Г.Вишневская требует, чтобы обуздали сбрендивших свистунов? Нет, конечно. Дело совсем в другом. Оказывается, как поведала, примчавшись из Парижа, эта Бавкида, «российская пресса по-хамски отчитывает Ростроповича», ее ненаглядного Филимона. Да что же именно написали о несравненном супруге? Неужто с подачи Сванидзе назвали воспитанником «гитлерюгенда»? Или — что он, как Чубайс, согласен на истребление 30 миллионов соотечественников? А, может, назвали прислужником кровавого ельцинского режима?.. Да нет, поди, промурлыкали что-нибудь в том духе, что вот, мол, стал играть хуже. Так ведь это понятно: он же не намного моложе своей Галины. Но та тотчас благим матом; «Назад — в мезозойскую эру, к цензуре!» И тут мы вынуждены обратиться к ее литературному творчеству…
Так что, Галина Павловна, вы с Ельциным, Сванидзе и Новодворской защищаете «общечеловеческие ценности», а мы напоминаем, что есть и общечеловеческие беспартийные страсти, увы, порой небезвредные.
Владимир Бушин, «Завтра», № 50, 10.12.2001
Половецкие пляски
…Идет дележ Великого Стола. Каждому охота стать великим князем Киевским, то есть Московским, то есть российским. Всея Великия, а там, глядишь, и Малыя, и Белыя (как тщатся устроить эти самые, со скифским уклоном) Руси. И при виде Великого Стола наши половцы слегка позабылись, и вот уже изпод дорогого пиджака Геннадия Зюганова торчит аркан, вот-вот свистнет в воздухе и захлестнет наши шеи; натягивает свой лук Юрий Лужков; ползет в ковыле Григорий Явлинский; со свистом гонит по степи коня Александр Лебедь; поджигает чью-то мирную хижину Геннадий Селезнев; запихивает добычу в переметную суму Жириновский; тащит за волосы рыдающую пленницу Александр Лукашенко. Ну а что делают в этот исторический момент Бояны с НТВ или Пимены с РТР?
Они начинают песнь по былям нашего паскудного времени, а не по замышлению Боянову! Вот, скажем, когда Николай Сванидзе, которого мы в более благополучные, менее половецкие времена привыкли видеть конным и оружным, начинает сказывать что-то про Евгения Примакова (который так показательно и широковещательно не хочет в великие князья, что скоро явятся ходоки, выборные, депутаты с челобитьем, чтобы он все-таки не брезговал нашей шапкой Мономаха), то он явно действует не по летописям и не по «Слову». Он не скачет белкою по дереву, ни серым волком по земле, и даже сизым орлом не кружит под облаками. Напротив, создается такое ощущение, что с него половцы уже сняли кожу и употребили ее на чепрак. Или что он — маленький желтенький цыпленочек, которого хищный ястреб сейчас унесет за облака себе на обед.
И все летописи стали какие-то одинаковые, а летописцы имеют очень пришибленный вид. С I канала по УШ включительно.
Еженедельно появляется на экране очередной хан Кончак и устраивает свои половецкие пляски. Но ведь ни Евгений Киселев, ни Сергей Доренко, ни акулы политпера, ни Николай Сванидзе не скажут нашим кончакам, от мэра Лужкова до коммунара Зюганова: «Не по жребию побед вы себе волости расхватали!» Что полагается говорить половцам? Гадости какие-нибудь. Чай, даже на факультете журналистики или в Высшей школе КГБ, которую многие теле- и нетеле- журнали c ты кончали в порядке повышения квалификации, обучали тому, как давать отпор классовому врагу. Половец — классовый враг. Факт. Вот и давайте отпор.
Да и в комментариях по поводу красно-коричнево-розово-кремового похода за шапкой Мономаха можно сказать: «…по Русской земле разбрелись половцы, как пардусов выводок. Уже насела хула на хвалу; уже перемогло насилие волю; уже кинулся Див на землю. А мы, дружина, уже живем без веселья».
Почему Николай Сванидзе, Евгений Киселев, Светлана Сорокина не роняют при виде дикой национал-коммунистаческой президентской охоты золотое слово, со слезами смешанное? Могла бы ведь Светлана Сорокина, такая нежная, славянская и красивая, по крайней мере, поплакать в Путивле на валу, то есть в передаче «Герой дня», на манер Ярославны, «Зачем, господине, мое веселье по ковылю развеял?»
Представила бы себя суженой (хотя бы в духовном смысле) Егора Гайдара и попричитала бы про него и про всех его либералов что-нибудь вроде этого: «Светлое и пресветлое солнце! Зачем, господине, простерло ты горячие лучи свои на воинов лады? В степи безводной жаждою согнуло им луки, тоскою замкнуло колчаны».
Авось до телезрителей бы дошло, что их кандидаты в президенты — половцы, и что от них надо спасаться, голосуя ногами.
Да и не мешало бы Борису Ноткину, Сергею Доренко или Павлу Лусканову пожалеть старого великого князя Святослава, который, кстати, всех нас на экраны и запустил в августе 1991 г. А где мы до этого-то разговаривали? Шепотом — на кухнях, а громко — только в Лефортово, на допросе у следователей КГБ или с соседями по камере.
Похоже, что бедный наш Святослав темный сон видит, что в Горках, что — в Сочи…
Вот, скажем, тот Кончак, который лидер НПСР и КПРФ. Евгений Киселев любит подчеркивать его безобидность, современность и незлобивость. Мол, «мы тебя совсем не больно убьем…» Любит подчеркивать его высокий рейтинг в половецких рядах. (Кто еще за половца на Руси проголосует? Значит, у нас 20 % половцев в составе электората, что не удивительно: половцы нас завоевали в 1917 году и за 80 лет расплодились.) И Николай Сванидзе его не травмирует.
