Газета Завтра Газета - Газета Завтра 48 (1097 2014)
Александр БОРОДАЙ. Слава Богу, я долетел туда пассажирским самолетом без особых авиационных происшествий. Честно говоря, летел туда с ощущением, что буду партизанить. В буквальном смысле этого слова. День-два - и я, возможно, окажусь в каком-нибудь лесу с берданкой в руках. Но ситуация очень быстро развернулась.
Александр ПРОХАНОВ. Ты летел поднимать крымское восстание? Это был твой экспромт? Или ты почувствовал, что в этом месте наконец вспыхивает русский факел?
Александр БОРОДАЙ. За последние несколько лет я довольно хорошо изучил Крымский полуостров.
Александр ПРОХАНОВ. И чем ты там занимался?
Александр БОРОДАЙ. Будем считать, что отдыхал.
Александр ПРОХАНОВ. Крымское дело было завершено энергично и блистательно. А как началось следующее дело? Для тебя.
Александр БОРОДАЙ. Оно одно из другого вытекало. Еще в Крыму у меня оказался не свой кабинет, и ко мне потянулись ходоки. Это были люди из других регионов. Что просили? Прежде всего, говорили: дайте начальника, руководителя, организатора. Конечно, просили и оружие, и медикаменты. А вот денег - почти никогда. Мы чувствовали, что там идет движение, что люди смотрят на Крым, который еще не объявлен нашим, но все уже знают, что он им будет. Еще не было референдума, еще кое-где развевались жёвто-блакитные стяги, еще флот не полностью капитулировал. Но ходоки уже были.
Позже, улетев из Крыма, в Ростове, в аэропорту мы сидели в кафе с полковником Стрелковым, и к нам приезжали один за другим люди.
Александр ПРОХАНОВ. Это результат твоего крымского сидения. Они увидели в тебе человека, с которым можно общаться и который будет им полезен.
Александр БОРОДАЙ. Если хотите, да. Они увидели людей, к которым можно обратиться за помощью.
Александр ПРОХАНОВ. Донбасс - очень творческая среда. Там люди, как цветы: разные, цветущие, ароматные Почему на тот момент они не могли выстрадать своего лидера? Вы были на тот момент кто: Рюриковичи или Бородаевичи?
Александр БОРОДАЙ. Видимо, да ( смеется ). Наверное, здесь проявилась такая славянская манера искать лидера где-то. На самом деле, здесь всё понятно. Всегда нужен профессионал . И каждый из нас таковым являлся. Всегда очень трудно выделить руководителя из своей среды. Кроме того, когда у вас есть вождь, командир из России - это духовная опора на Россию. А поскольку Донбасс стремился и продолжает стремиться в Россию, это было очень важно.
Александр ПРОХАНОВ. Ты оказался на Донбассе. Расскажи мне про этапы действия. Ведь это же были разные фазы, они не были "слипшимися". Как бы ты расчленил время своего пребывания там?
Александр БОРОДАЙ. По-настоящему я вычленю все фазы когда-нибудь потом, когда ситуация лично для меня приобретёт финальные рамки. Если же сейчас пытаться вспоминать всю ситуацию, то она для меня немножко слипалась. По одной простой причине - времени было очень мало. Мы были первыми, и действовать надо было быстро. Самой моей большой бедой было физическое отсутствие сна. Я не спал по нескольку суток, а это зверски выматывает. И, к сожалению, влияет на способность управлять какими-то процессами. Часто понимаешь, что не все действия были абсолютно адекватными. Иногда принимал более жёсткие и прямолинейные решения там, где мог бы найти другие пути выхода из кризиса.
Александр ПРОХАНОВ. У тебя всё-таки была власть или её трудно было полностью реализовать в этой стихии?
Александр БОРОДАЙ. В некоторые моменты она была, честно говоря, огромная. И я старался держать себя в руках, чтобы не допустить порывов реализовать её, что называется, по полной. Я понимал, что достаточно в какой-то момент махнуть рукой, и по моей команде будут приняты самые жесткие и суровые меры по отношению к какому-то человеку или группе людей. Я старался уберечься от разрушающего в этом смысле воздействия власти.
Александр ПРОХАНОВ. Для тебя это был совершенно новый опыт. То, чем ты занимался прежде, не было пребыванием во власти. Власть - это абсолютная новая для тебя субстанция, причем власть в воюющей стране, власть, которая подтверждается оружием. Это же новая моральная и психологическая ситуация.
Александр БОРОДАЙ. Не такая уж новая. Я думаю, вы знаете, что эта война далеко не первая в моей жизни. Не пребывал во власти - тоже не совсем правильно. Дело в том, что я влиял на очень многие решения в самых разных местах и странах. И причастность к принятию разного рода важных политических государственных решений у меня была. Мне было довольно легко разделить самого себя внутри. Если хотите, такое раздвоение личности. Я сам у себя в какой-то момент пребывал советником. Говорил, что не надо принимать поспешных решений. Хотя решения сыпались каждые пять минут. Случалось, что прошли всего сутки, а у тебя ощущение, что прошло две-три недели, месяц
Александр ПРОХАНОВ. Если хотя бы навскидку перечислить круговорот твоих проблем, дел, решений?
Александр БОРОДАЙ. Сейчас многие думают, что я прежде всего был гражданским управленцем. В реальности же гражданским делам я уделял мало внимания. Проблема заключалась в том, что, когда я туда пришел, там была дикая анархия. Захваченное здание ОГА представляло собой чудовищный муравейник, окруженный совершенно дикими баррикадами, в которых ютились непонятные люди. Разные этажи в буквальном смысле слова воевали друг с другом. Непонятно было, кто, где и зачем находился. И всё это, естественно, было нашпиговано агентами СБУ и диверсантами. В фойе регулярно распылялся какой-то отравляющий газ, вызывающий жжение в глазах и головные боли.
Самое же главное - сопротивление состояло из совершенно разрозненных военных отрядов, если хотите, дружин, которые между собой никак не коммуницировали, не управлялись, подозревали друг друга в пособничестве противнику и готовы были сойтись друг с другом в смертельной схватке, конкурировали из-за оружия, которого радикально не хватало. И моя главная задача была в том, чтобы свести всех этих людей, научить их хоть как-то взаимодействовать, обороняться, делиться оружием. Я тогда шутил, что нужно открывать военно-сырьевую биржу, чтобы выменивать и распределять. Всё это занимало много времени. А еще одни командиры арестовывали и разоружали других, приходилось разруливать. Кроме того, учтите, что боевые действия идут не только в Донецке. Славянск - это вообще отдельный анклав. Есть еще "дорога жизни", по которой вы въезжали в ДНР. Везде идут боевые действия, не все части одинаково устойчивые, кто-то поддается панике. Порой приходилось всё бросать и ехать в Снежное или Дмитровку "разруливать" ситуацию. Приходилось и нормальную штабную работу налаживать, и разведку организовывать. Поначалу именно военное строительство занимало процентов восемьдесят, а то и девяносто моего времени.
Александр ПРОХАНОВ. У тебя же не было для этого данных. Ты - сын философа, ты мог манипулировать всевозможными социально-психологическими процессами. А здесь создавал военную организацию. Либо ты самородок, либо должен обладать первичными навыками. Как ты общался с полевыми командирами? Кричал, увещевал, доставал ПМ? Это же стихийные донбасские мужики.
Александр БОРОДАЙ. По-всякому бывало. Иногда приходилось не только доставать, но и применять. Но, послушайте, Александр Андреевич, это же нормальная социально-психологическая ситуация. Это же люди, и неважно, что на них надето: дорогие костюмы или горки, - их поведенческие стереотипы в принципе одни и те же. Что ещё от командира требуется? Карту читать, ТТХ оружия знать? Я умею, знаю
Александр ПРОХАНОВ. Когда ты говоришь, я всё время обращаюсь мыслями к гражданской войне, когда из этой плазмы, где не было структуры, была разрушена субординация, когда все офицеры потеряли погоны, вдруг возникали потрясающие персонажи, которые создавали боевые организации. Чапаевы, Щорсы, Фрунзе Здесь - то же самое? Когда из огня и плазмы вдруг возникали человеческие кристаллы?
Александр БОРОДАЙ. В общем, да. Саша Захарченко - он же не военный. Нынешний министр обороны ДНР тоже не военный. Он тренер по дзюдо и никогда не был на военной службе. И таких много, которые и оружие-то раньше не держали в руках, разве что охотничье.
Александр ПРОХАНОВ. Это потрясающее творчество. Создание нового поколения.
Александр БОРОДАЙ. Таких людей много. Я не буду рассказывать про самого результативного, на мой взгляд, (исключая генерала Петровского, он же "Хмурый", профессионала высокого класса), командира диверсионной группы, до войны - человека совершенно мирной профессии.
Александр ПРОХАНОВ. Расскажи о наиболее рельефных операциях, в которых ты участвовал или которые наблюдал. Из каких рывков состояла вся эта оборонная война?
