Газета Завтра Газета - Газета Завтра 48 (1097 2014)
Александр БОРОДАЙ. Непростой вопрос. Наверное, других моментов в жизни не было. В какой-то период я отдал много сил и времени тому, что сейчас называется бизнесом. Но мне представляется, что с помощью моих занятий бизнесом я делал кое-что и для страны. Моя основная профессия, которой я занимаюсь много лет подряд, - управленческий консалтинг. Так или иначе, я влиял на многие процессы. И нужно сказать, что все эти мои занятия позволили мне получить весьма разностороннее практическое знание. Позволили окунуться в те сферы, куда не может окунуться даже госчиновник крупного ранга, поскольку занимается определенным и, как правило, достаточно узким кругом проблем. Я же, разговаривая с представителем почти любого ведомства , чувствую себя более или менее компетентным. Безусловно, я не знаю предмет с такой же глубиной, как знает профессионал, но хорошо ориентируюсь.
Александр ПРОХАНОВ. Я помню, как во времена, когда я был маргинальным, задвинутым изгоем, ты устроил мне поездку на Ижорские заводы.
Александр БОРОДАЙ. Простите, что прерываю, но вы никогда не были маргинальным
Александр ПРОХАНОВ. Был, и это реальность Тогда я увидел эти заводы, которые были жемчужиной советского машиностроения. Они уже были наполовину убиты, поскольку первое поколение наших богачей поступали с этими машинами очень жестоко. Вынимали из них всё, что они могли дать, а потом выкидывали на свалку.
Александр БОРОДАЙ. Уже после вашего визита на Ижорских заводах снимался немецкий фильм, по-моему, он называется "Бункер", про последние дни Гитлера. И развалины рейхсканцелярии - это и есть, собственно, Ижорский завод. Такой вот парадокс
Александр ПРОХАНОВ. Перед тобой была вся панорама российского бизнеса: персоналии, корпорации, их уровни, их вознесения и крушения, их сложнейшие интриги. Ты заметил момент, когда стал формироваться национальный русский бизнес? Что это за явление? Как ты его почувствовал?
Александр БОРОДАЙ. Заметил. Моя профессия заключается в том, чтобы в течение 24 часов быть готовым примчаться по тревоге и начать решать проблемы того человека или организации, с которыми работаешь. Какие-то предложения представляются аморальными и противными, и тогда от них отказываешься. Иногда приходят люди, которых ты чувствуешь и узнаешь, как своих. Начинает накапливаться некая масса - с этими людьми ты не только работаешь, но и дружишь, понимаешь, что ценности одинаковые. Ты понимаешь, что раньше этих людей не было, а приходилось иметь дело с совершенно другими людьми, с совершенно другим типом настроя.
Но год от года их становится всё больше. В крупных компаниях появляются другие люди, которые начинают думать в рамках того, что можно громко назвать национальной парадигмой, думать о России. И ты понимаешь, что изменения происходят. Крупный бизнес не может не взаимодействовать с государством. Так нигде не бывает.
Александр ПРОХАНОВ. Когда крупный бизнес был не национально ориентированным, он и государство делал не национально ориентированным. Произошел удивительный перелом. Произошла национализация бизнеса. Этот момент очень таинственный. Так же, как произошла национализация государства. Ведь сегодняшнее Российское государство возникло не в 1991 году. И этот момент (в который уже раз) зарождения государства Российского является таинственным историческим процессом. Мне всё время хотелось уловить синусоиду, закономерность нашего сползания в бездну и такого же закономерного вознесения из этой бездны.
Александр БОРОДАЙ. Я думаю, что в середине двухтысячных годов это начинает ощущаться. Фактически 2000-й год - это год прихода к власти Путина. Сам факт прихода к власти ничего не значит - так же, как и приход к власти Сталина формально ничего не значит. Ситуация меняется не мгновенно, а в течение нескольких лет. Так вот, на мой взгляд, к концу 2003 года и в бизнесе, и в политике, и даже в бюрократическом государственном аппарате начались существенные изменения. Они не прекратились, они еще идут.
Александр ПРОХАНОВ. Этот процесс загадочен тем, что, может быть, он неуправляем. Он возникает сам по себе, как трава растет, так возникает русское национальное сознание, в недрах бизнеса, чиновничества, культуры, семьи.
Александр БОРОДАЙ. Если провести аналогию Вы знаете, как я отношусь к советской власти. Я считаю, что в первые полтора десятилетия, а то и больше, своего существования она была довольно антинациональной. Но потихонечку русский народ сумел её национализировать, если угодно. Это был трудный, болезненный процесс, с колоссальным количеством жертв, откатами назад, движениями вперёд. Но советская власть была национализирована русским народом.
Александр ПРОХАНОВ. Я затронул эту тему потому, что, мне кажется, все события последних двух лет, включая Крымские и Новороссийские, связаны с национально ориентированным крупным бизнесом. Эти процессы запущены не политиками. Конечно, они имманентно связаны с русской историей, с русским ренессансом. Но детонаторами этих процессов были русские национальные бизнесмены, крупные и помельче. Например, крымский русский бизнес возглавил весь политический процесс еще в украинскую пору. Или сегодня в Новороссии и Донецке все серьезные административные, да и военные посты занимают вчерашние бизнесмены, которые исполнены энергетики, пассионарности, знают среду, отношения
Александр БОРОДАЙ. Захарченко - один из примеров
Александр ПРОХАНОВ. Я о нём и думаю. Расскажи, как русский бизнес в лице известных тебе персонажей вошёл в этот политический процесс. Русские ренессансные украинские территории - огромное русское дело, которое не закончено. Оно восхитительно и трагично. Надо отдать должное тем людям, которые его сдетонировали.
Александр БОРОДАЙ. Попробую обойтись довольно общими фразами, поскольку данная ситуация еще не стала окончательно историей. Она уже является её частью, но не кристаллизовалась.
В бизнес в России идут люди очень инициативные и смелые. Они проявляют инициативу везде, в том числе стали проявлять её и рисковать и в политике. А это как раз и есть проявление свободы. У нас всё время лепечут о том, что государство несвободное. Но по сравнению со многими так называемыми развитыми странами оно как раз в плане человеческих свобод очень сильно свободное. Есть законы, но на Западе есть колоссальное давление общественного мнения, которое генерируется из единого центра и задает жесткие рамки, выход за которые сильно карается разного рода репрессивными мерами: как прямыми, так и косвенными. У нас этого нет, поэтому последнее время люди значительно более свободны в своих суждениях и действиях. И частная инициатива у нас намного больше, чем во многих странах мира. Я поездил по миру, пообщался с представителями бизнеса и знаю, о чем говорю.
Сейчас эти инициативные люди называются у нас добровольцами. Добровольцы - это не только те, кто идет с автоматом в руках. Хотя многие бизнесмены и из Донецка, и из России, бросив бизнес, с автоматом в руке Они там есть, это чистая правда. Это - частная инициатива, незадушенная пока у нас в стране.
Александр ПРОХАНОВ. Этот фермент был включен в крымские дела?
Александр БОРОДАЙ. Безусловно. Уверяю, что без частной инициативы никак. Я прекрасно понимаю, почему весь Запад и все их профессиональные разведсообщества находились в таком шоке от Крымских событий. Понятно, что они до какой-то степени контролируют значительную часть российской бюрократии. И, естественно, ожидали, что у такой блестящей операции должен быть план, тщательно проработанный, заранее согласованный. Но когда Крым был блестяще, бескровно взят нами, они задумались о том, как случилось, что агентура не сработала. Значит, она двойная или проваленная? Или это была дезинформация? На самом деле плана не было! Была инициатива и было быстрое реагирование на ситуацию. Надо отдать должное и государственным институтам, которые сумели в этой ситуации оперативно среагировать.
Александр ПРОХАНОВ. А как ты спикировал на Крымский полуостров?
Александр БОРОДАЙ. Слава Богу, я долетел туда пассажирским самолетом без особых авиационных происшествий. Честно говоря, летел туда с ощущением, что буду партизанить. В буквальном смысле этого слова. День-два - и я, возможно, окажусь в каком-нибудь лесу с берданкой в руках. Но ситуация очень быстро развернулась.
Александр ПРОХАНОВ. Ты летел поднимать крымское восстание? Это был твой экспромт? Или ты почувствовал, что в этом месте наконец вспыхивает русский факел?
Александр БОРОДАЙ. За последние несколько лет я довольно хорошо изучил Крымский полуостров.
Александр ПРОХАНОВ. И чем ты там занимался?
