В. Василевская - Воспоминания (Катакомбы XX века)
И твоя улыбка, малютка, не есть ли знак милосердия Божиего, знак прощения? Не ты ли снова и снова приносишь его нам?
J'ai d'inexprimables tendresses,
et je tends les bras comme alors.
Sully Prudhome*
-----------------------
* У меня невыразимая нежность,
и я протягиваю руки, как прежде.
Сюлли Прюдом (фр.)
IVПочему я люблю тебя так, маленький мальчик? Может быть оттого, что ты один понимаешь меня. Взрослые люди бывают совсем чужими.
Душа безмятежна, душа глубока,
Сродни ей спокойное море.
VТы напоминаешь мне море, маленький мальчик! Когда ты спокоен и смотришь вокруг своим младенческим взглядом, ты напоминаешь мне море в ясное утро, когда оно ровно дышит, отражая лазурную бесконечность неба. Когда по твоему личику проходит тень неудовольствия или боли, она тает так быстро, как пена на гребнях утренних волн.
И когда ты спишь, дитя, я невольно думаю: так отдыхала земля на седьмой день творения…
Ты напоминаешь мне море…
VIВот они здесь все со своими чувствами, самосознанием и болью. Ты далеко от них, маленький мальчик, ты не стал еще частью их мира, ты сам целый мир. Ты спишь золотым сном, малютка, ты видишь забытые нами грезы, в которых нет обрывков желаний, тревог и мук, которыми наполнены наши сновидения. Даже страха не знаешь ты.
И когда ты спишь, в тебе и вокруг тебя трудится целый легион невидимых сил. В твоем маленьком теле, в твоей крови, в капиллярах твоих сосудов совершается великая работа созидания жизни. А когда на тебя падает солнечный луч, ты весь остаешься в луче! Ты даже улыбаешься во сне.
Кто научил тебя этой улыбке?
Весна моя, не сетуй!
Б. Пастернак
Все поэты искали разгадку весны, а ты воплотил ее в себе, маленькая ласточка, серебристый ландыш, пробудившийся на утренней заре. Твой взор устремлен вдаль, но я не знаю, что видишь ты.
Лишь на секунду ты останавливаешь свой взгляд на мне, и я называю тебя по имени.
И мне кажется, что если бы явился архангел с белыми лилиями, в нем было бы меньше нежности.
Ночью в колыбель младенца
Месяц луч свой заронил.
VIIIЛунный луч упал в твою колыбель. И замкнулся золотой круг.
В этом круге ты!
Между мирами нет границ, но ты примирил их все, как голубь, принесший пальмовую ветвь.
Какая стена закрывает вход! Как трудно дышать!
Но ты здесь, так близко, и если я сумею забыть себя, ты позволишь мне подняться вместе с тобой на один миг на крыльях твоей невинности.
Узнаю тебя, жизнь!
А. Блок
IXВ твоих глазах отражается игра света. С каждым днем ты все сознательнее смотришь вокруг, словно с непреодолимой силой стремишься проникнуть в окружающий тебя мир.
Ты просыпаешься с каждым днем и тянешься доверчиво навстречу большому миру, как цветок навстречу солнцу.
Тебе предстоит завоевать этот мир, маленький Александр!
Vielleicht das reinste Kinder
sein meiner Kinderheit.
R.M.Rilke*
-----------------------
* Быть может, чистейшее бытие моего детства
Р.М. Рильке (нем.)
XДаже думая о тебе, невозможно не называть тебя по имени. В нем заключается неповторимая индивидуальность человеческого существа.
Ты весь так гармоничен: твои пальчики, волосы, глазки, все твои движения, вся удивительная игра твоего лица, совсем неосознанная, но унаследованная от бесчисленных поколений твоих предков — ничто не случайно в тебе — все это ты. И потому нет в тебе ничего оторванного, ничего не связанного с сущностью твоего бытия.
Ты почти космичен еще, потому что ты младенец, потому что вся нежность, растворенная в мире, окружает начало жизни, дитя-звездочка, маленький весенний цветок.
Но любовь узнает тебя сквозь туман космической жизни и, глядя на тебя, невольно шепчешь слова: "Это ты, Алик, мы знали тебя давно"…
22 марта 1935 года
Два месяца со дня рождения Алика
Мень Елена Семеновна
МОЙ ПУТЬБога я почувствовала в самом раннем возрасте. Моя мама была верующей и незаметно вложила в мое сердце понятие о Боге — Творце всей вселенной, любящем всех людей. Когда я впервые услышала слова о страхе Божием, я с недоумением спросила маму: "Мы ведь любим Бога, как же мы можем Его бояться?" Мама ответила мне: "Мы должны бояться огорчить Его каким-нибудь дурным поступком". Этот ответ меня вполне удовлетворил.
Еще более глубоко верующей была моя бабушка. Я наблюдала, как она каждое утро молилась, горячо и искренне, и ее молитва как бы переливалась в меня. У меня появилась потребность молиться. О чем я тогда молилась, я не помню, но молилась всегда перед крестом церкви св. Николая, который был виден из нашего окна и удивительно горел перед закатом солнца. Мне это казалось чудом. Казалось, что кроме естественного света он сиял и каким-то иным Светом…
Восьми лет я поступила в частную гимназию, в старший приготовительный класс.
Занималась я охотно, учение давалось мне легко. У нас, конечно, преподавали Закон Божий. В начальных классах батюшка объяснял основы православной веры и предлагал учить молитвы.
В первом классе преподавали Ветхий Завет, а во втором — Новый Завет. Несколько человек неправославного исповедания могли в это время выходить из класса и гулять по коридору или спуститься вниз, в зал, где проходили уроки танцев. Но я большей частью оставалась и внимательно слушала, что объяснял батюшка. Однажды он рассказал о том, что Бог един, но в трех Лицах: Отец, Сын и Святой Дух. Я это восприняла как аксиому, все просто и ясно уложилось в моем сердце.
Все занятия начинались молитвой и кончались молитвой. И, конечно, я вскоре выучила молитвы перед учением и после учения.
На Рождество у нас в школе была елка. Некоторым из нас дали учить стихотворения к празднику. Мне дали стихотворение "Христославы". Я была счастлива, что мне дали именно такое стихотворение, в то время как другим девочкам давали учить стихотворения, не имеющие отношения к празднику Рождества Христова. Это стихотворение было из хрестоматии "Отблески" Попова.
Христославы
Под покровом ночи звездной
Дремлет русское село.
Все дороги, все тропинки
Белым снегом замело.
Кое-где огни по окнам,
Словно звездочки, горят.
На огонь бежит сугробом
со звездой толпа ребят.
Под окошками стучатся,
"Рождество Твое" поют.
"Христославы, христославы!"
Раздается там и тут.
И в нестройном детском хоре
Так таинственно чиста,
Так отрадна весть святая
О рождении Христа.
В первом классе я с большим интересом слушала уроки по Ветхому Завету. Часто брала у девочек учебник и прочитывала то, что было задано.
Мама моя в это время давала уроки французского и немецкого языков и дома занималась с отстающими учениками. Была война, папа был на фронте. Маме приходилось думать о пропитании меня с братом, бабушки и себя. Бабушка вела хозяйство и много помогала маме. И морально, благодаря своей твердой вере, она крепко поддерживала маму в самые трудные военные годы. Недаром в 1890 году нашел возможным ее исцелить отец Иоанн Кронштадтский*. Тогда она после смерти мужа осталась с большой семьей на руках: у нее было семь человек детей, из которых старшему было 18 лет, а младшей — 3 года. У бабушки началось вздутие живота на нервной почве. Никакие лекарства, врачи, профессора не могли ей помочь.
----------------------------
* Святой праведный Иоанн Кронштадтский (1829–1908), канонизирован в 1990 г.
И вот в Харьков, где она тогда жила, приезжает отец Иоанн Кронштадтский. Соседка уговорила бабушку пойти к нему и просить исцеления. Храм и площадь перед ним были полны народа, но соседка сумела провести бабушку через всю эту толпу, и она предстала перед о. Иоанном. Он взглянул на бабушку и сказал: "Я знаю, что Вы еврейка, но вижу в Вас глубокую веру в Бога. Помолимся Господу, и Он исцелит Вас от Вашей болезни. Через месяц у Вас все пройдет". Он благословил ее, и опухоль начала постепенно спадать, а через месяц от нее ничего не осталось.
Бабушка меня ничему не учила, но ее пример и ее любовь ко мне действовали сильнее всяких нравоучений. Я всегда удивлялась, почему бабушка меня так любила, сильнее всех своих детей и внуков. Она как бы предчувствовала, что я всегда буду ее помнить, и до, и особенно после ее смерти. Мама больше любила моего старшего брата Леонида, а папа больше любил меня и младшего Володю.
Однажды одна из маминых учениц оставила у нас учебник Нового Завета, а сама уехала в деревню на летние каникулы. Я начала читать этот учебник (Новый Завет в изложении священника Виноградова), и чем дальше читала, тем более проникалась его духом и тем больше разгоралась во мне любовь ко Христу. А когда я дошла до Распятия и услышала слова "Отче, прости им, ибо не ведают, что творят", во мне что-то вздрогнуло, со мною произошло потрясение, какого никогда не случалось ни до, ни после того момента. Я забивалась в какое-нибудь укромное местечко и часами не сводила глаз с Распятия, целовала и обливала Его слезами.
