Андрей Антипов - Лев Рохлин: Жизнь и смерть генерала.
Впрочем, такое отношение генерала к быту и отдыху тяжело переносить тем, кто работает с ним. Рохлин, кажется, с трудом сознает, что у людей есть личная жизнь, бытовые проблемы и что они смотрят на многое иными глазами, любят рыбалку, охоту или еще что-то подобное.
Когда генерал устраивает авралы в субботу, воскресенье, в праздники, то не каждый может легко смириться с этим. А когда он "прощает" подчиненным отпуска, то это порой выводит людей из себя.
Создается впечатление, что если генерал и не напрягает людей таким образом, то делает это лишь потому, что он вынужден мириться с заведенными правилами. В любом случае, работая с Рохлиным, все время ощущаешь какое-то чувство вины, кажешься себе бездельником. Ибо знаешь, если он и не заставил тебя работать в выходной, не поставил задачу, которую нужно выполнить к утру, то это не значит, что сам он отдыхает. Каждый знает, что если начальник работает по выходным, то и у самого отдых - не отдых, а одно мучение: что там надумает начальство, когда самому думать о работе не хочется?
Так и живешь с двойственным чувством. С одной стороны, уважаешь человека, способного работать день и ночь, без выходных и праздников, умеющего поставить интересы дела превыше всех личных забот, понимаешь, что, только так работая, можно чего-то добиться, гордишься успехами, которых достигаешь под его руководством, и соглашаешься с тем, что работа лишь тогда в радость, когда она и труд, и хобби, и вся жизнь для тебя. А с другой - думаешь: "Черт бы его побрал, провались и он сам, и вся эта работа... Хоть бы марки, что ли, собирал, коль рыбалка с охотой для него не развлечение... Или ремонтом квартиры занялся, а то рамы все наперекосяк, жена щели заделывает... Что есть мужик в доме, что нет..."
- Рохлин требует от людей такого же отношения к службе, как относится сам, - говорил мне начальник разведки 20-й гвардейской дивизии 8-го корпуса полковник Николай Зеленько. - Но не каждый из нас может быть похож на него.
Тогда я еще не знал, что мне самому придется работать с генералом. Рохлин почти силком заставил меня прийти к нему. Я добросовестно упирался, говоря, что давно обленился и не смогу выдержать его стиль и ритм работы.
- Ничего, - ответил генерал, - я тебя научу поменьше спать...
И позвонил моему начальству. Так я попал в Комитет Государственной Думы по обороне.
Спать поменьше пришлось научиться быстро. Но через полтора года я не выдержал - попал в госпиталь.
- Не у одного тебя со мной проблемы, - сказал генерал, приехав ко мне и разлив по стаканам. - Я не обращаю внимания на трудности людей, груб, вспыльчив, прохожу мимо человеческой боли... Но я же не сволочь?
"Нет, назвать Рохлина этим словом - язык не поворачивается. Про грубость и вспыльчивость - это правильно. А остальное... Так, рисуется, хочет показаться круче, чем есть. Но я все равно его очень уважаю. Однако, когда ему станет полегче, я уйду. Работать с ним не буду, - так я думал. - Терпеть его характер выше моих сил".
Что значит "полегче"? Сам не знаю. Но расстаться с генералом я решил твердо. Одно дело - дружить с ним. Другое дело - работать. По двадцать пять часов в сутки, без выходных и праздников, да еще с неизменной оценкой: "Андрюха, ты бездельник"... Увольте.
Впрочем, в Волгограде один офицер, рассказывая, до какой степени замучил его Рохлин, тоже заявил, что служить он больше не будет, и написал рапорт на увольнение.
Пару месяцев позже, когда я вновь приехал в Волгоград, встретил этого офицера в штабе корпуса. Генерал в то время лежал в госпитале в Москве: ему сделали операцию на сердце.
- Ты посмотри, что творится, - показывая мне какие-то бумаги, возмущался офицер. - Две недели не могу решить вопрос. Да "папа" эти проблемы за секунду решал...
- Ну вот, - съехидничал я, - был "папа" на месте, ты жаловался, что он тебя замучил... А теперь скучаешь.,.
- С ним - одни проблемы, без него - другие, - махнул офицер рукой. - Но ты прав - скучаю...
Рапорт об увольнении он, оказалось, уже забрал.
"ЦЕЛЬЮ ВСЕЙ МОЕЙ ПОЛИТИКИ БУДЕТ БОРЬБА ЗА РОДИНУ, БОРЬБА ЗА АРМИЮ..."
Эти слова, сказанные генералом Рохлиным на первой пресс-конференции в качестве одного из лидеров движения "Наш дом - Россия", нуждались в практическом подтверждении.
И, став председателем Комитета Государственной Думы по обороне, он попытался эту цель осуществить.
Его многочисленные выступления и доклады в Госдуме касались не только военных вопросов. Генерал вникал и в другие проблемы.
В частности, в феврале 1997 года, когда Киргизия, Узбекистан и Казахстан начали подготовку к совместным с США военным учениям, в Госдуму по инициативе Рохлина был приглашен вице-премьер правительства Валерий Серов. После доклада Серова выступил Рохлин.
"Почему Америка за 15 тысяч километров нашла общие интересы с Центральноазиатскими республиками, - задал вопрос генерал, - а рядом находящаяся и так нуждающаяся в союзниках Россия - нет?" Генерал настаивал на необходимости искать то, что сближает государства бывшего СССР, а не то, что их разъединяет, (см. полный текст в приложениях). Материалы этого выступления имели серьезный международный резонанс. В частности, президент Украины Леонид Кучма прислал Рохлину письмо, где говорилось: "... не будет преувеличением сказать, что в нашей стране знают Вас как политика, последовательно выступающего за конструктивное и полноправное сотрудничество с Украиной. Мне особенно приятно отметить, что в диалоге с Вами всегда присутствуют откровенность и конструктивность при обсуждении самых сложных проблем..."
Сам факт письма президента страны председателю парламентского Комитета соседнего государства говорит о многом. Президенты просто так писем не пишут.
Другой доклад, "О нарушениях при поставках Россией оружия в Республику Армения" (см. доклад в приложениях), свидетельствовал, что генерал не приемлет двуличной политики российских властей, способствующей разжиганию конфликтов между республиками бывшего Союза. Даже депутаты напугались сведений, приведенных в этом докладе, и тут же приняли решение засекретить его.
Ситуация в Дагестане, где, по мнению Рохлина, созданы все условия для повторения чеченских событий, тоже стала предметом изучения генерала и заставила его отправиться в республику.
Побывав на границе Дагестана с Азербайджаном, он убедился, что граница разделила лезгинский народ, проживающий по обе ее стороны, что ведет к накалу обстановки. В своем докладе, сделанном после этой поездки, Рохлин говорил: "Побывав на государственной границе, наша делегация увидела там границу горя и слез" (см. приложение: доклад "О положении на Северном Кавказе").
Генерал настаивал на том, чтобы Дагестану были предоставлены максимальные возможности для экономического развития с целью создания нормальных условий жизни населения и преодоления негативных тенденций в его настроениях. Насколько генерал был прав, видно по сегодняшней ситуации в Дагестане.
Разносторонность проблем, к которым обращался Рохлин, может удивить тех, кто не знает генерала. Например, его доклад по проблемам подрастающего поколения (см. приложения), который он подготовил и распространил в Госдуме, на первый взгляд никак не вписывается в имидж боевого генерала и политика, играющего на "военном поле". Армия у нас до недавних пор считалась народной, и если это относилось лишь к Советской Армии, то журналист Вадим Бродский по-своему прав, написав, что Рохлин был "советским" генералом ("Московский комсомолец" в воскресенье" № 124-А (26) 5 июля 1998 года). Между тем известно, что внимание генерала к проблемам детей во многом связано с влиянием жены. Тамара Павловна - член правления Российского детского фонда, постоянно занимающаяся вопросами организации помощи детским домам и больницам, неоднократно обращалась к мужу-депутату за поддержкой в решении этих проблем. Ее заботы вольно или невольно становились заботами мужа. А многолетние проблемы с лечением сына позволяли генералу самому убедиться, что дети у нас в стране - далеко не самый привилегированный класс, как заявляли об этом многие известные политики.
Но как бы там ни было, военные вопросы, проблемы обороноспособности страны всегда оставались главными в работе Рохлина в Госдуме.
Он усиленно работал над законодательной базой военного строительства. В разработке Комитета по обороне, возглавляемого генералом, находилось 32 законопроекта и по 20-ти Комитет являлся соисполнителем. Приоритеты Рохлин отдавал законопроектам "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О статусе военнослужащих", "О воинской обязанности и военной службе", "О военной реформе в Российской Федерации", "О Совете обороны...".
Последние два законопроекта были с порога отвергнуты президентскими структурами. "Не компетенция Госдумы" - так коротко можно сформулировать отношение власти к инициативам Рохлина.
