Звери. История группы - Зверь Рома
Рома зверь и группа «Звери»
Когда мы с Сашей начали записывать песни, мы не задумывались о том, как это все будет называться, под каким именем мне выступать. Но когда речь зашла о том, чтобы снять клип, пришлось что‐то с этим решать.
Появилось предложение назвать просто по имени – Рома. Саша говорил, что так правильно. А я не соглашался: какой, на фиг, Рома? Ерунда какая‐то. Есть певицы Лизы, Светы, но у нас‐то группа должна быть. А ее надо называть как‐то. Что такое «Рома»? Каким‐то образом всплыло «Звери». Лично мне по большому счету не очень было важно название. Понятно, что это должно быть одно слово, чтобы емко. Два слова – уже не очень. Ладно, пусть будут «Звери»… А потом началось! Так, группа у нас «Звери», а солист у нас кто? Рома – кто? Саша говорит:
– Рома Зверь.
– Почему? Ужас какой‐то. Это странно.
– Ром, если группа «Звери», то ты кто тогда? Ты – Рома Зверь. Такой псевдоним.
– Очень странный псевдоним, Саша!
Логика у него была железная, но меня что‐то в этом ломало. Совсем уж такая простота. Замечательно! Группа «Деревья» и Рома Дерево. Группа «Слоны» и Рома Слон. Группа «Перфораторы» и Рома Перфоратор. Так до бесконечности можно было прикалываться. Какая‐то незатейливость получалась. Ладно, говорю, хрен с ним, буду Ромой Зверем. У меня были легкие сомнения, потому что название очень агрессивное. Но в итоге я решил, что ничего плохого в этом нет, потому что музыка коллектива будет сильнее, чем его название. Слово приобретает для тебя уже не тот смысл, к которому ты привык. Ты теперь связываешь его с творчеством группы, с ее изображением, стилем. Короче, мы пришли к выводу, что это не так страшно, если группа будет называться «Звери».
Тогда же появился Миша Врубель. Его отец, известный художник Дмитрий Врубель, – друг Войтинского, с которым они по молодости отжигали. Саша предложил Мише нам помогать, участвовать в нашем деле. Молодой худой смуглый лысый парень. Большой оригинал. Он все время читал какие‐то книги и, видимо, под их воздействием решал, что ему делать. «Я буду режиссером!» Потом проходило время, и он предлагал: «А давай сделаем проект с космонавтами?» Миша ходил по городу в пижаме с каким‐то милым рисунком – не то вишенки, не то облачка. А на ногах тапочки-собачки. Когда пришла зима, стало понятно, что тапочки у него будут намокать. И он поверх этих собачек надевал полиэтиленовые бахилы. Но бахилы у него рвались, и тапки промокали. И тогда он купил себе ботинки Swear в «Обуви XXI века» – они не как «гринды», а более здоровые, внешне напоминают кроссовки, но такие мощные, как ласты с подошвами, жуть. И он ходил в пижаме и в этих шузах.
Миша был распиздяй. Он мог потерять деньги. Оставить где‐то автомобиль и забыть где. Однажды у Войтинского сломалась машина, и он на время купил за пять тысяч долларов «Чероки». Такой старый красный ящик, квадратный-квадратный. Мы на нем некоторое время ездили. А потом, когда машину починили, «Чероки» остался не у дел, и Врубель на нем ездил. В один из дней машина у Миши сломалась, и он оставил ее где‐то на дороге, на Волгоградском проспекте, и ушел. Ну и «Чероки» потом пропал. По версии Врубеля, его кто‐то забрал. Мы все время шутили: ну, конечно, небось, машину продал, а деньги забрал, ага, конечно, сломалась она у него… Или стоит на даче под брезентом! После этого я написал песню «Красный „Чероки“» на блатной мотив: «Я на красном „Чероки“ отмотаю все сроки». Я в отношении тех, с кем работаю, серьезно настроен. Поэтому если я вижу, что человек с чем‐то не справляется, лепит косяк за косяком, думаю: а зачем он нужен? А Саша, наоборот, пытается воспитывать, давать шансы. Мы с ним как добрый и злой полицейские. Саша добрый, а я злой.
Саша очень хотел снимать. Он писал музыку для рекламы и потихонечку начал режиссировать рекламные ролики. Как‐то раз он говорит: «Хочешь посмотреть, как снимается реклама? Тогда приезжай на площадь Маяковского, я там буду снимать ролик для пива „Бочкарёв“». Я приехал, мне было очень интересно посмотреть на этот процесс. А Саша тогда хотел уже не рекламу снимать, а кино или хотя бы видеоклип: «Давай снимать клип на „Для тебя“! Давай придумаем сценарий». И мы стали придумывать сценарий. Войтинский по своей рекламной работе познакомился с Романом Непомнящим, который писал сценарии для роликов. Мы часто встречались вчетвером – я, Сергеич, Непомнящий и Врубель, – сидели и тупили, в основном в «Амбаре».
В итоге сюжет получился такой: молодой человек и девушка решили ограбить ювелирный, для чего нарядились в жениха и невесту. Вообще‐то, они любили друг друга, решили на самом деле пожениться, ограбить магазин, уехать и жить счастливо. Такие смелые люди. Но не получилось у них, потому что милиция приехала. Потому что не бывает счастливого конца, когда ты действительно сильно любишь. Большая любовь всегда заканчивается плохо. Она не может закончиться счастливо. Значит, неправда. В жизни так не бывает. Всегда приходит конец чему‐то прекрасному и лучшему.
Параллельно с созданием сценария мы стали думать, как я должен выглядеть в клипе, во что одет. Подумали: может, какого‐нибудь стилиста позвать? Мы же слышали, что на клипах работают стилисты. Нам посоветовали обратиться к девушке по имени Наташа Уколова. Мы встретились с ней, и она дала гениальный совет: «Для успеха вам надо загореть, подкачаться и исправить акцент». Она ушла, а мы сидим с Сашей и молчим, думаем. «Чё‐то я не верю в эту хрень. Не хочу я быть накачанным и загорелым. Саш, по-моему, хрень какая‐то?» – «Мне тоже так кажется». При этом она за свои услуги брала какие‐то деньги: типа могу заняться вами, молодой человек, и тогда вы станете знаменитым. В общем, мы поняли, что нам стилист никакой не нужен, разберемся сами. Мы догадывались, что не в этом дело. Просто из-за того, что мы не профессионалы, а любители, нам казалось, что там, в шоу-бизнесе, есть люди, которые точно знают, как надо действовать, чтобы достичь успеха. Это как в любую новую для себя сферу приходишь: а можно я тут постою, посмотрю, послушаю, что за волшебство у вас тут творится?
Когда сюжет клипа был придуман, мы уже рассматривали все детально, пытались рисовать раскадровку. Рисовать никто не умел, это делал Непомнящий, он схематично рисовал огурцы. Я не знаю, откуда это выражение, может, из кино? Мы стали искать локейшн – место, где будем снимать. Оказалось большой проблемой найти в центре Москвы нешумную улицу, чтобы не перекрывать движение. И в конечном счете нашли. Я нашел! Летом Саша купил себе велик, но сам на нем не ездил, как и не пользовался всеми этими безделушками, которые покупал ради интереса, а я их потом юзал. Я попросил велик: «Сергеич, дай велик покататься!» И я на том велике ездил по центру, искал подходящее место: чтобы была спокойная улица, можно было снимать с одной стороны, с другой чтобы был дом с широкими витринами, похожий на магазин. В идеале чтобы там шел ремонт – мы бы заплатили денег, заняли помещение на два дня, побили витрины, вставили новые, и все.
Сначала мне понравилось одно место в Гнездниковском переулке. Но там был рядом банк, нам сказали, что его служба безопасности снимать не даст. Мы рассматривали еще какие‐то точки: где‐то на 9-й Парковой, на Сиреневом бульваре. Но там было много деревьев, выглядело, как будто это не город совсем. В итоге я нашел место на Знаменке. Это бывший военторг. Рядом тихий Кисловский переулок. Дом был весь в лесах, на первом этаже большие витрины – идеально!
Мы сняли это помещение, наняли декоратора, какого‐то молодого армянина. Его и других специалистов мы нашли через компанию «Даго», которая базировалась на Киностудии имени Горького. Работали на съемках клипа в основном не киношники, а рекламщики. Декоратор сделал вывеску, оформил интерьер, сделал стеллажи, витрины. Мы накупили бижутерии, разложили ее по красивым коробочкам. У нас была мысль снимать в настоящем ювелирном, мы объехали все магазины в центре и поняли, что никто нам не позволит устраивать стрельбу в помещении, а если и позволит, это будет очень дорого. Мы и так практически покупали все, в аренду не брали, как это принято на съемках клипа. Откуда нам было знать? Рекламные люди, к которым Саша относился, всегда все покупают: бюджеты там другие.
