Звери. История группы - Зверь Рома
Мне костюм купили в универмаге «Москва» на Ленинском проспекте, мы и в другие магазины заезжали, но там было либо совершенно не то, либо безумно дорого. «Волгу» нашли по объявлению. Аренда магазина, декорации стоили безумных денег, а еще охранники, ОМОН. Сам по себе ОМОН был не очень дорогой, но вот все вкупе стоило очень много. Плюс свет, аренда камер, пленка. Друзья работали бесплатно: например, оператор Сергей Трофимов, одноклассник Войтинского.
Главную героиню мы нашли на улице, хотя искали и в актерских базах. Искали долго. Мы хотели ее видеть практически такой, какой она и предстает в клипе. Молодая симпатичная девушка, немного подросток, но при этом раскрепощенная. Не лирическая героиня, а настоящая боевая подруга. У них с главным героем любовь, и они заодно. Это девушка, которая может пойти и ограбить ювелирный магазин со своим парнем. Не каждая на такое способна. Вот примерно такую девушку мы и искали.
Проводили пробы в одном из павильонов на студии Горького. Пригласили отобранных девушек – профессиональных актрис, непрофессиональных – и дали в руки пистолет. Воспроизвели сцену, где герои грабят магазин. Нам надо было, чтобы они орали, были агрессивными… Пробы шли, а мы смотрели и ржали. Они так нелепо выглядели с оружием, совсем не могли кричать. Все они были очень женственные, делали странные жесты, глупо размахивали пистолетами, робко кричали какую‐то ерунду: «Ой, лежать всем, всем лежать, я же вам сказала!» У одной совсем не выходило кричать, мы ее подбадривали: «Давай агрессивно! Ругайся матом! Типа у тебя истерика». И она трясла пистолетом над головой, крича: «Лежать, хуйня! Лежать, хуйня!» Почему именно «хуйня»? Что это за слово вообще?
Мы столкнулись с большой проблемой и тогда начали устраивать стихийные кастинги, как мы их назвали: ездили по дискотекам, клубам. В «Пропаганду», например. Да мы и клубов‐то никаких не знали. Нам сказали, какие есть, вот мы их и объезжали, но очень скоро поняли, что и там все безмазово, потому что, даже если кто‐то и подходил по образу, связываться с нами попросту боялись. Подходят такие дурачки – один круглый, лысый и с пирсингом, другой худющий Врубель и третий я, паренек довольно странный.
Потом мы переключились на стрип-клубы и искали там. В Divas, допустим. Там же девушки без комплексов? Но они все оказались такими… не с той полочки общественной, короче. Может, им и было наше предложение интересно, но у них приоритеты другие: нужно деньги зарабатывать, устраивать свою личную жизнь, и все это искусство их не очень вдохновляло. И тогда мы начали просто ходить по улицам, бывать в каких‐то тусовых местах, где люди обычно встречаются.
Однажды пришли на Пушкинскую площадь и увидели там темненькую смазливую девушку, которая в итоге и снялась в клипе. У Даши была короткая стрижка, широкие пацанские штаны. Стоит в компании ребят и девчонок, болтает, смеется. Молодежь, короче. Я Саше и Врубелю говорю: «О, смотрите, какая прикольная!» Мы постояли, понаблюдали за ней издалека. Думаем, кто подойдет к ней. Врубель вызвался: «Давай я, Сергеич!» Я говорю: «Идите вместе, только смотрите не спугните!» Они пошли и быстро вернулись понурые: «Нет, не позвонит она нам! Сказала: „Мне это неинтересно“ – и засмеялась». Однако они все‐таки смогли всучить ей номер телефона: типа если вдруг передумаешь – позвони. «Не позвоню!» – сказала она, но бумажку с телефоном взяла и позвонила на следующий день. Мы‐то потом поняли, что ей просто в компании сразу согласиться было непонтово!
Она пришла на пробы. Отлично! То что надо: раскрепощенная. А потом мы поехали покупать ей свадебное платье, фату, туфли – что там еще надо для свадьбы? Купили в салоне на «Щёлковской». Я даже не думал про клип: вот хочу героиню видеть в кадре в таком‐то образе. Пришли в салон как пара, которая приехала за нарядом для невесты на собственную свадьбу. Ходим, смотрим, выбираем. Жду, пока она наденет платье. Потом стою, любуюсь, что‐то поправляю. Нас, наверное, так там и воспринимали. Интересно примерить на себя такой образ. Это как жизнь прожить, которой у тебя не было. Клево, когда у тебя две жизни одновременно – в два раза больше живешь.
А еще у нас было оружие – как в песне поется, два кольта, две беретты. Такая сила! Оружие вообще хорошая вещь в определенных ситуациях: или просто когда у тебя в кармане, или за поясом. Такое ощущение, что ты, бля, мужик! Это так же, как надеваешь костюм и тотчас меняешься, ведь нельзя же сидеть, развалившись, в костюме, правда? То же самое и с пистолетом. Когда он у тебя есть, ты чувствуешь себя героем. Мы долго репетировали, как красиво выхватывать оружие, посмотрели несколько фильмов.
И вот настал съемочный день. 11 сентября. Когда приступили, началась небольшая паника, потому что Саша не до конца понимал, что делать дальше. В общем, полклипа было импровизацией, мы лишь примерно знали, что за чем идет, так как не было у нас профессиональной раскадровки, кроме каляк-маляк в виде огурцов. Когда снимали эпизод со стрельбой ОМОНа, примчались какие‐то органы типа охраны Кремля: какого хера тут происходит? А у нас ОМОН стреляет холостыми из автоматов. Только дым летит на Воздвиженку! Ну да, это правительственная трасса, а что такого? У нас было разрешение, кстати.
Клип смонтировали. Закадровый текст произношу не я. Это голос Миши Врубеля. «Для тебя» – первый клип группы «Звери», и Войтинский очень переживал, как меня воспримут. Если буду говорить я, то мой южный акцент может разрушить образ. Это как в рекламе – за кадром говорят практически одни и те же дикторы, потому что существуют некие стандарты. Вот вместо меня Миша и произнес те несколько фраз. Врубель же отвез кассету на MTV. Так как мы никого не знали, он просто оставил ее на проходной с просьбой передать программному директору. Как ни странно, клип взяли в ротацию, но крутили крайне редко. Опять наступила какая‐то пауза.
Заинтересованные глазки
Уменя бывает такая полоса… Я могу сам с собой дружить, находиться в странном состоянии. Это когда тебя творчески прет, ты думаешь слишком о многом, размышляешь, представляешь. Я часто ходил один по городу, у меня никого не было. И мне не хватало какой‐то жизни. Где‐то общения, где‐то действа. Саша был часто занят рекламой, своими семейными делами, а я больше ни с кем, кроме него, и не общался. Это, конечно, очень хорошо сказывалось на творчестве, но иногда я срывался. Стресс большой, когда один на один с самим собой.
Иногда меня заносило в разные места. Как‐то я позвонил Саше, больше было некому, и сказал: «Поедем кататься на троллейбусе!» Я даже завел этот троллейбус, но понял, что не смогу на нем далеко уехать. Войтинский много видел моих причуд. Он приехал и забрал меня с Лесной улицы. Там троллейбусы стояли в ряд, недалеко от самого парка. Много их там было…
Алкоголь, конечно, добавляет остроты, безбашенности легкой. Пьяному море по колено, правильно? Саша практически не пьет. Пару раз мы с ним сидели за бутылкой, потом разъезжались, я возвращался домой, заходил в магазин… Меня несло, мне нужно было продолжить, но ведь никого нет. Бывало, выходил и гулял по городу, мне хотелось хотя бы поговорить… Бродил один, что тоже интересно. Идешь себе по городу, а у тебя фляжечка с собой, идешь и отпиваешь. Вроде понимаешь, что все как‐то невесело, но все равно здорово! Ты идешь и думаешь: а ну и хер! Я один, и здорово мне! И никто не нужен! Такое самоутешение. Но была в этом и красота какая‐то. Как тоска есенинская. Бывало, в милицию забирали, если без документов, но не за дебош.
Когда было тепло, я катался на велосипеде. Брал с собой воду, плеер и уезжал на весь день. Я ездил по городу, где‐нибудь останавливался, покупал себе хот-дог, сидел на лавочке в парке. Мимо шли прохожие, и я представлял себе, как они думают: «Вот нормальный парень на велике, наверное, отдохнуть присел». Игра такая с самим собой. Потом ехал дальше, видел других велосипедистов. О, они все тоже куда‐то едут! К людям мне хотелось. Я крутил педали, а в моей голове вертелись тысячи картинок. В ней же все время все меняется, обновляется. Бесконечно движущаяся загадочная масса внутри. Картинки манят. Особенно когда один идешь, такое можно себе напредставлять! Думать о себе и обо всем другом. Вот есть я – и все остальное. И это все взаимодействует. Я и это «всё». Деревья, собаки, таксисты, прохожие, девушки, мужчины, объявления на столбах, дома – это все вместе с рельсами и проводами трамвая единое целое. И я часть мира. Все от меня идет. Через меня. Я – основа. То есть главный персонаж – это я. То, что ты видишь, – это кино, и ты внутри него. Ты двигаешься в нем, ты видишь собаку, и в голову лезут какие‐то сюжеты: это твой друг, он такой же, как ты. И ты движешься дальше, к остановке подходит трамвай, люди мимо идут, машины. И ты думаешь: все это твое! Ты свернул за угол и увидел женскую тень. Вот и романтика пошла! И так хочется еще больше ее нахапать – ощущений, эмоций… Девушка у меня появилась позже.
