Уистан Оден - Чтение. Письмо. Эссе о литературе
Покорнейше прошу у всех прощенья:
У «Фабера», когда мой текст — пустяк.
У критиков — за переутомленье
От чтения дурного сочиненья.
И, наконец, у публики, когда
Попала не туда ее нога.
* * *
Здесь ветрено и сыро. Припасу
Походный плащ с тесемками. В носу
Свербит. Дождь мелко сеет. Никого.
Я стражник, но не знаю — отчего.
Туман ползет на крепость из низин.
Моя девчонка в Тунгри. Сплю один.
Авл, местный хлыщ, должно быть, рядом с ней.
Я не люблю его манер, ногтей, бровей.
А Пиццо — христьянин, и рыбный бог
Ему простил, когда бы тот не смог.
Я проиграл ее кольцо. Болит душа.
Без милой скверно. Хуже — без гроша.
Уйду, схватив по черепу, в запас
Остаток жизни пялить в небо глаз.
* * *
Глядя на звезды, я знаю, что мне суждено
Мимо пройти по пути в преисполню. Но
Здесь, на земле, безразличие есть скорей
Качество, что отличает людей, зверей.
Звездам, поди, неохота гореть вот так:
Страстью дарить, получая взамен медяк.
Если в любви невозможно сравняться, то
Я останусь тем, кто любит сильней. Зато,
Глядя на звезды, я верил своим глазам:
Все, на что звезды способны, — послать к чертям,
Но, наблюдая за ними, я точно знал,
Что не скажу ни одной: «Я весь день скучал».
Выключи звезды, сотри их с лица небес —
Я очень скоро смогу обходиться без.
В небо ночное уставясь, в его наготу,
Я полюблю и его темноту, пустоту.
ИСКИЯ
Время отметить, как много решает шпага,
время фанфар и парадов, время тирану
в город въезжать на коне, молча кутая плечи
в плащ под опавшими стягами,
длинным штандартом.
Время сердечную смуту пропеть, того ли,
кто, покидая казармы, тем самим рубит
гордиев узел порочных привычек, связей;
время быть первым из тех, кто умеет видеть
в каждом бездомном бродяге родную душу.
Время пропеть славословие вешним водам,
равно для нас дорогим, несмотря на то, что
стоим в конечном итоге мы в ценах жизни.
Каждому дорого место, где он родился:
скажем, аллея в парке, холмы, утесы,
отблески света на серебристых ивах,
что повторяют рисунок речного тока.
Ныне, однако, я славлю другое место:
вымокший в солнце зародыш, птенец, тебя я
славлю, Иския, тебя — где попутный ветер с
частье приносит. И здесь я с друзьями счастлив.
За горизонтом остались столицы. Ты же
славно умеешь зрачок навести на резкость,
располагая людей в перспективе, вещи;
тех и других одевая в шинели света.
Видишь, на пляже турист — его мысли беспечны,
но без удачи, твердишь ты, не будет счастья.
Чья это кисть положила прозрачный желтый,
яркий зеленый и синий на эти волны?
Здесь рассекает обширные спелые воды
мол, задирая скалистые складки лагуны, —
видишь, ее вожделение пеной прибоя
это гранитное лоно смягчает? Вечно
длится соитие… Вечен покой, Иския,
этих пейзажей, которые нас научат
горе забыть и покажут, как ставить ногу
в этих извилистых тропах. Научат видеть
в слишком открытом пространстве
модальность цели
нашего взгляда. Допустим, восток — ты видишь,
как неизбежно встает над сверкающим морем
сквозь горизонт, словно пудинг
домашний, Везувий?
Если посмотрим правее, на юг, увидим
Капри — мягкие склоны, откосы, горы;
там, за холмами, должно быть, как прежде,
славен
Бог Наслаждений — завистливый бог,
жестокий.
Тень ли, прохладное место, красоты вида —
это лишь повод для нашего отдыха. Пчелам —
повод кружить над цветущим каштаном.
Людям —
короткостриженым, черноволосым — повод
из арагонских сортов винограда янтарный
делать напиток… И вина, и цвет медовый —
темный, кофейный — нас вновь
возвращает к вере
в самих себя. И мы верим — как ты, Иския,
веришь молитвам твоих алтарей. Не то, что
ты заставляешь забыть о невзгодах мира:
глядя на эти заливы и бухты, странник,
мимо идущий, и тот понимает — в мире
нет совершенства. Видать, все о том же
ночью
в стойле скотина мычит и грустит хозяин,
молча вздыхая о свежей крахмальной паре
новых сорочек из Бруклина. И панталонах.
Скрывшись в пространстве от слишком
прицельных взглядов
тех, чей кредит, говорят,
как всегда, оплачен кровью,
я все же, моя Реститута, буду
думать, что это неполная правда. Если
нет ничего, что свободно на свете, и кровью
платит любой, мне останешься ты, Иския,
эти блаженные дни, что стоят как версты
в жизни моей. Словно мрамор
на склонах гальки.
Перевод Г. Шульпякова
Примечания
1
Здесь и далее стихи в переводе Г.Шульпякова.
2
Перевод Н.Демуровой.
3
Перевод Н.Демуровой.
4
Общественные угодья (лат.).
5
Здесь и далее "Нора" цитируется в переводах В.Станкевич
6
Слова Христа из Нагорной проповеди (Мф. 5; 6).
7
Эссе Одена опубликовано в виде предисловия к томику переводов из Кавафиса (The Complete Poems of Cavafy Translated by Ray Dalven. N. Y.: Harcourt, Brace and World, 1961) и переведено по этому изданию.
8
Мир (нем.).
9
Золото (нем.).
10
«Надеюсь, после моей смерти скажут: «Грехи его были алы, зато книги — красны» («read» — читать и «red» — красный по-английски звучат одинаково).
11
Перевод М.Гаспарова.
12
«Псы-прихвостни, лизавшие мне пятки» (перевод Б.Дубина) — Шекспир, «Антоний и Клеопатра». Акт IV, сцена 12.
13
Здесь и далее стихи К.Кавафиса в переводе Б.Дубина.
14
Перевод Р. Облонской.
15
Перевод Г. Злобина.
16
Уолтер Сэвидж Лендор (1775–1864), английский писатель.
17
Томас Гуд (1799–1845), английский поэт.
18
Имеется в виду предисловие к сборнику 1845 года.
19
Конец цитаты дается в переводе В. Брюсова.
20
Без поклона, важно, гордо, выступил он чинно, твердо;
С видом леди или лорда у порога моего.
(Перевод М. Зенкевича.)
21
«Злоповедный Грамбулинский бор» (перевод Г. Кружкова).
22
Константен Ги (1805–1892), французский художник-карикатурист. Известен рисунками, посвященными нравам Второй Империи.
23
Грисоулд Руфус Уилмот (1815–1857), американский писатель, журналист и составитель ряда антологий американской литературы. Будучи душеприказчиком Эдгара По, составлял посмертные собрания сочинений писателя, куда включил воспоминания современников и, стремясь показать По как человека в неприглядном свете, не гнушался фальсификацией.
24
Перевод И.Кашкина.
25
Перевод И. Анненского.
26
«Цимбелин». Акт I, сцена 4. Перевод А. Курошевой.
27
«Отелло». Акт III, сцена 3. Здесь и далее «Отелло» цитируется по переводу Б. Пастернака.
28
Там же. Акт III, сцена 4. В оригинале — «Lieutenant Cassio».
29
«Отелло». Акт IV, сцена 2.
30
Там же. Акт II, сцена 1.
31
В переводе Б. Пастернака — пять строк.
32
«Отелло». Акт II, сцена 1.
33
«Отелло». Акт I, сцена 3.
34
Имеется в виду новелла Джиованни Баггиста Джиральди (Чинтио) «Венецианский Мавр» (1566), предположительно послужившая сюжетным источником трагедии «Отелло».
35
«Отелло». Акт II, сцена 3.
36
