Эксперт Эксперт - Эксперт № 28 (2013)
В этом году с помощью «Газпрома» и Сибирского отделения Российской академии наук эта идея уже начала воплощаться в жизнь. «Залогом успеха в совместной работе является тесное сотрудничество с органами власти ЯНАО. На мой взгляд, у нас складываются деловые рабочие отношения, основанные на осознании роли науки и инноваций как необходимых условий развития региона», — подчеркивает директор Института нефтегазовой геологии и геофизики им. А. А. Трофимука, академик РАН Михаил Эпов .
А при участии таких федеральных вузов, как МГИМО, МИИТ, Институт нефти и газа, Санкт-Петербургский политехнический университет, учебных заведений Федеральной таможенной службы, МЧС, пограничной службы ФСБ в Салехарде планируют создать центр прикладной науки — Высшую арктическую школу.
Концентрируя научную мысль на Ямале, федеральные и окружные власти намерены получить максимально объективную картину происходящего сейчас в Арктике и понять, куда и как двигаться дальше. А проведение прикладных исследований в местах непосредственного применения технологий позволит максимально быстро отобрать из них наиболее эффективные и бережные. «Ямал готов выступить объединяющей площадкой, где будут сконцентрированы новейшие научно-практические модели, механизмы и методы для того, чтобы их результаты послужили на благо всей Арктике, всего циркумполярного мира», — подчеркивает Дмитрий Кобылкин. Поэтому Третий международный форум «Арктика — территория диалога», в работе которого примут участие руководители государств, имеющих территориальные и экономические интересы в арктическом регионе, пройдет в сентябре этого года именно в Салехарде. Основная его тема — экология.
Комфорт для северных широт
Александр Чертков
В главном нефтедобывающем районе Ямала развернулось масштабное жилищное строительство, налаживается быт населения
Районный центр — город Тарко-Сале
"Наши населенные пункты строились во времена, когда задача обустроить здесь комфортную жизнь попросту не ставилась. В некоторых местах люди вообще не собирались жить долго, но судьба распорядилась иначе. В результате образовался огромный фонд ветхого и аварийного жилья. На 1 января прошлого года он оценивался в 90 тысяч квадратных метров. И это даже после того, как начала действовать программа ликвидации ветхого жилья, инициированная губернатором Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрием Кобылкиным", — говорит глава Пуровского района ЯНАО Евгений Скрябин .
Сегодня города и села Пуровского района уже далеко не те, что несколько лет назад. Везде идет строительство — возводятся жилые дома и центры социально-культурного назначения. В прошлом году в районе было реализовано 45 целевых программ муниципального и окружного значения (годом ранее — 39). Из них 30 имели сугубо социальную направленность, на них было выделено около 1,1 млрд рублей.
В прошлом году Пуровский район сохранил за собой лидерство среди муниципалитетов ЯНАО по объему сданного жилья в соотношении с количеством населения — более 33 тыс. кв. метров (годом ранее — 25,3 тыс.). Каждый год планы по вводу жилья в Пуровском районе перевыполняются: в 2011-м вместо 23 многоквартирных домов было сдано 25, в 2012-м — вместо 27 домов 31.
К 2015 году планируется строить 49 тыс. кв. метров ежегодно (примерно по квадратному метру на каждого жителя Пуровского района). В этом случае жилищная проблема в районе может быть решена в ближайшие три-четыре года, а это не только ликвидация аварийного жилья, но и улучшение условий жизни, создание рынка недвижимости.
Добиться таких результатов позволяет созданная в ЯНАО система обеспечения ямальцев качественным жильем. Прежде всего действует развитая правовая база — программы переселения из ветхого и аварийного жилья, комплексного развития территорий ЯНАО, социального развития села, обеспечения жильем многодетных семей и др. Цель — создать условия для строительства жилья и переселения граждан из ветхого и аварийного фонда.
Строительство курирует специально созданный Фонд жилищного строительства, располагающий собственными средствами, а также районные власти.
Помимо этого в Пуровском районе действуют меры социальной поддержки населения. В прошлом году содействие в улучшении жилищных условий было оказано 723 семьям (78 семей переселены из ветхого и аварийного жилья, улучшили условия 248 молодых семей и 41 сельская, 356 семей получили помощь по иным целевым программам). Многодетные семьи также получают для индивидуального строительства земельные участки с подведенными к ним необходимыми коммуникациями.
Вообще, на индивидуальное строительство в Пуровском районе возлагают большие надежды, ведь иметь собственный дом здесь хотят многие. Для этого в Тарко-Сале строится лесоперерабатывающий комплекс. Сырье на предприятие будет поступать из Красноселькупского района, богатого лесом, а продукция будет реализовываться прежде всего в национальных поселениях, где в основном и строится индивидуальное жилье, а также дома на две-три семьи. Запустить производство планируется до конца года.
Одновременно с масштабным строительством жилья идет благоустройство населенных пунктов. «Мы провели инвентаризацию всей коммунальной инфраструктуры, составили программу комплексного развития жилищно-коммунального хозяйства. На приведение его в порядок нужны немалые средства, поэтому мы делаем ставку на государственно-частное партнерство», — говорит Евгений Скрябин.
И уже есть позитивные результаты: жизнь ощутимо меняется к лучшему. Всего несколько лет назад жители Тарко-Сале и подумать не могли, что в их городе появится благоустроенная, красивая набережная с кафе и фонтанами протяженностью около двух километров. Однако набережная будет — компания ВИС, возводящая ее по заказу Дирекции капитального строительства и инвестиций ЯНАО, обещает закончить работы в октябре следующего года. В Тарко-Сале также строятся водопровод и канализация, почти готов новый спорткомплекс с ледовой ареной и детская школа искусств. А в прошлом году здесь открылись молодежный центр и акушерский корпус на 25 койко-мест. В Ханымее завершается строительство бассейна и многофункционального спортзала. В Уренгое сдана новая школа, в Пуровске — приют для несовершеннолетних и новый детский сад.
Сегодня в Пуровском районе исправляют историческую несправедливость, допущенную в прошлом по отношению к жителям региона, где добывается 87% нефти, 54% конденсата и 38% природного газа всего Ямала. Жить здесь становится комфортно. Как следствие, растет население, причем не только за счет миграции — увеличивается рождаемость и снижается смертность.
Девять дней одного года
Максим Соколов
Максим Соколов
Девять (или сколько там) летних дней 2013 года, когда эффективной правды молот громил, дробил ветхозаветный храм Академии наук, породили у меня странный оптический эффект: «Was ich besitze, seh' ich wie im weiten, // Und was verschwand, wird mir zu Wirklichkeiten», «Все, чем владею, вдаль куда-то скрылось, // Все, что прошло, восстало, оживилось».
Вновь с явностью предстала отделенная уже полувеком и более молодость моих родителей. То время, когда папа молод и мать молода, когда в кино кажут лидера проката «Девять дней одного года», когда из старинного (тогда самоновейшего) катушечного «Грюндига» звучит песня физтеховской самодеятельности: «Тропы еще в антимир не протоптаны, //Ну, как на фронте держись ты! // Бомбардируем мы ядра протонами, // Значит, мы — артиллеристы» — и звучит искренне и весело, когда наука захватывает людей, а дети мечтают стать учеными, в особенности физиками, когда будущее не кажется катастрофическим, даже несмотря на Тайваньский, Берлинский и Карибский кризисы, когда производятся оживленные дебаты на тему «Что-то физики в почете, // Что-то лирики в загоне» (если рубеж 1950–1960-х гг. — это загон для лириков, как назвать состояние словесности сегодня?), когда бр. Стругацкие еще грезят о коммунизме, фрондирующая общественность всерьез рассуждает о социализме с человеческим лицом, когда сам Солженицын, дописывая «Архипелаг» в своем укрывище, еще вполне сочувственно пишет о социалистах и кадетах, — это и есть полдень, XX век, когда молодость науки совпала с молодостью родителей, и я всех, кто жил в тот полдень лучезарный, опять воспоминаю благодарно.
Но кроме личного, кроме естественной сыновней благодарности, есть и общественное. Мои родители и их круг, среди которого иных уж нет, а те далече, и круг академических старцев, ныне изображаемых в лучшем случае маразматиками, но чаще алчными Гарпагонами, заедающими эффективную молодежь, — принадлежат к одному и тому же поколению. Вместе учились на одних и тех же факультетах, вместе были юными мэнээсами, пели одни и те же песни, ходили в одни и те же походы, вместе защищали кандидатские, и если потом пути разошлись, так что ж? — не все юнкера одного выпуска становятся генерал-аншефами, иные так и уходят в отставку штабс-капитанами, что, однако, не отрицает общности поведенческих черт поколения и сословной общности. Разумеется, бывало разное, во всякой семье не без урода (хотя в контексте действующих лиц конфликта уродов лучше бы не поминать), но наблюдая нынешний погром академии, поневоле вспоминаешь давний погром старого инженерства (уж восемьдесят с лишним лет прошло, а стилистика та же, да и активисты-разоблачители сильно похожи) и защитительную фразу (не сильно, впрочем, повлиявшую на суд) на процессе Промпартии: «Вредительство чуждо внутренней конструкции инженерства». Все-таки социальные пороки — в существенной мере поколенческая черта (хотя бы уже потому, что старого пса новым штукам не выучишь, тем более в совершенстве) и эффективное менеджерство, оно же казнокрадство, — тоже. И веры в страшные разоблачения вредительства академической верхушки у меня не больше, чем в страшные преступления инженеров-вредителей с дореволюционным стажем. Более уместным представляется психологическое объяснение: «Как ненавистны такие люди, как хочется поскорее от них избавиться!»
