Гэри Кинг - Убийство Мередит Керчер
В ходе обжалования приговора вновь будет поднят вопрос о предполагаемом орудии преступления. Обвинение признало, что раны на теле Мередит могли быть нанесены кухонным ножом, обнаруженным в квартире Рафаэля, но адвокаты по-прежнему утверждают, что он не соответствует кровавому отпечатку на простыне Мередит. Они также утверждают, что он не соответствует двум из трех ран на шее жертвы. Вызывает сомнение и то, как именно этот нож был выбран в качестве улики: полицейские выбрали его из нескольких ножей на кухне Рафаэля потому, что он выглядел особенно чистым. Утверждается, что чистота ножа, а также наличие запаха хлорки подтолкнуло к интуитивному решению выбрать именно этот нож, поскольку, как заявляли полицейские, он показался им подозрительным. Но его проверили на наличие крови, и никаких ее следов обнаружено не было. Если ДНК Мередит, якобы обнаруженная на лезвии, попала туда не с кровью, то она вполне могла попасть туда в результате загрязнения в лаборатории, как утверждают ряд специалистов по анализу ДНК, в том числе и из США.
«Существует вполне реальная вероятность, что небольшое количество ДНК, обнаруженной на лезвии, попало туда в результате переноса с других образцов в лаборатории во время анализа», – пишет один эксперт.
Другой спорный пункт, на который, скорее всего, обратят внимание при обжаловании приговора, это застежка бюстгальтера Мередит, найденная на месте преступления. Следователи утверждают, что на ней присутствовала ДНК Рафаэля. На других предметах одежды этой ДНК нет, несмотря на то что полиция полагает, что застежка оторвалась от бюстгальтера Мередит во время борьбы. Более того, эта застежка является весьма сомнительной уликой, если учесть обстоятельства, при которых она была обнаружена.
Так, например, на видеозаписи места преступления, сделанной полицейскими 3 ноября 2007 года, эта застежка отчетливо видна на полу в комнате Мередит, недалеко от того места, где был обнаружен ее труп. Тем не менее тогда ее не считали уликой, и полицейские забрали ее только сорок пять дней спустя, когда вернулись для осмотра коттеджа 18 декаря 2007 года. И только тогда ее отправили на анализ ДНК, в ходе которого были обнаружены следы ДНК не только Рафаэля, но и трех других неопознанных лиц.
«То, как переносили этот образец и обращались с ним, ставит под сомнение его ценность в качестве улики, – утверждает эксперт по анализу ДНК из США. – Результаты лабораторного исследования нельзя интерпретировать однозначно, как и утверждать, что ДНК Рафаэля Соллечито находилась на этой застежке сразу после убийства Мередит Керчер. Анализы не установили, как или когда была там оставлена эта ДНК».
Остается открытым вопрос и о количестве лиц, причастных к убийству Мередит, что тоже будет одним из поводов для подачи апелляции. Сторона обвинения, как и ее свидетели, включая судебных патологоанатомов и других экспертов, утверждала, что в убийстве принимало участие более одного человека. Эти утверждения основаны на размерах и расположении ран на теле Мередит, как и на том факте, что под ногтями Мередит не было или почти не было обнаружено волос и кожи, что означало бы, что она сопротивлялась. Предполагается, что защита заявит о том, что Аманда не была хорошо знакома с Гуэде, а Рафаэль вообще его не знал. По мнению защиты, это ставит под сомнение утверждение обвинения, что все трое заранее сговорились убить Мередит. Защитники будут настаивать на том, что убийство совершил только один человек – Гуэде или кто-то неизвестный.
В ход пойдут и так называемое признание Аманды и те предположительно ложные сведения, которые она сообщила по поводу своих занятий в ночь убийства. Почему она обвинила невиновного человека, Патрика Лумумбу, и сказала, что присутствовала на месте преступления и слышала крики Мередит, после чего подтвердила свои показания в письменном виде? Защита собирается доказать, что Аманда находилась в квартире Рафаэля, как утверждала изначально, но сделала словесное признание под давлением, и эти ее показания нельзя считать уликами, поскольку они были сделаны в отсутствие ее адвоката.
Адвокаты защиты также готовы усомниться в том, что обнаружение образцов ДНК Мередит и Аманды имеет отношение к доказательствам вины Аманды, поскольку они были соседками и жили в одном доме, а потому и так очевидно, что там должны были найтись образцы их ДНК.
Помимо этого в апелляциях могут быть упомянуты и другие пункты, такие как телефонные звонки в полицию, которые Рафаэль предположительно сделал после первого разговора с полицейскими, хотя он утверждал, что звонил в полицию еще до этого. Также вновь будет поднят вопрос о том, выходил ли он той ночью в Интернет со своего компьютера.
Пока родные Аманды и ее сторонники выражали свое негодование и неодобрение решением суда, американский сенатор от штата Вашингтон Мария Кэнтвелл публично усомнилась в эффективности итальянской судебной системы, предположив, что приговор мог быть результатом антиамериканских настроений, широко распространенных в разных странах. Она пообещала довести свою позицию до сведения государственного секретаря США Хиллари Клинтон.
«Обвинение не предоставило достаточных улик, чтобы присяжные могли принять беспристрастное решение, кроме сомнительных утверждений, что мисс Нокс виновна, – сказала Кэнтвелл. – Итальянским присяжным при этом позволяли смотреть новости, в которых мисс Нокс изображается в крайне негативном свете».
Когда государственный секретарь Клинтон узнала о том, что Кэнтвелл выражает свои сомнения по поводу приговора итальянского суда, она охотно воспользовалась этой возможностью вставить и свое слово, согласившись на встречу с сенатором от штата Вашингтон.
«Конечно же я встречусь с сенатором Кэнтвелл, как и с любым человеком, которому это не безразлично, – сказала Клинтон. – Но в настоящий момент я не могу выразить свое мнение по этому поводу».
Высказывались даже предположение, что «пародия на правосудие» не имела бы места, если бы процесс над Амандой проходил в США или в Великобритании. Но сами итальянцы, включая адвокатов Аманды, не говоря уже о прокуроре Миньини, разумеется, вовсе не пришли в восторг от подобных заявлений об эффективности итальянской судебной системы.
«Ну да, конечно, единственное, чего нам не хватало, так это вмешательства Хиллари Клинтон, – иронично высказался Лучано Гирга. – Я придерживаюсь примерно тех же политических воззрений, что и Хиллари, но в данном случае она нам не помощник».
«Сенатору [Кэнтвелл] не следовало вмешиваться в то, о чем она не имеет ни малейшего представления, – сказал Миньини. – Я лично доволен тем, как проходил процесс».
Итальянские газеты напечатали статьи, осуждающие предположительное вмешательство в их судебную систему со стороны другого государства. В одной из них была опубликована статья, в которой утверждалось, что Италия «не потерпит, чтобы ее поучала Америка». В другой редакционной статье говорилось: «К американцам, осужденным за убийство в чужой стране, у нас применяется правило номер один – неважно, виновны они или нет. Во внимание принимается только их паспорт». Еще в одной статье говорилось: «Та же самая администрация [США] не может закрыть Гуантанамо, но она находит время, чтобы подвергать нападкам нашу судебную систему и сомневаться в приговоре, сделанном в Перудже». И еще один отрывок: «Если в какой-то сфере наша страна не нуждается в том, чтобы другие страны, в том числе Соединенные Штаты, указывали нам на недостаток цивилизованности в сфере судебно-правовой системы».
Родственники Мередит, тем не менее, не поддавались антиамериканским или проамериканским настроениям; они верили в то, что это было справедливое судебное разбирательство.
«Это нелепо, – сказал Джон Керчер по поводу обвинения суда в антиамериканских настроениях. – Я уверен, что решение основывалось исключительно на уликах и свидетельских показаниях».
Несмотря на такую горячую поддержку у себя на родине, Аманда также уверена, что судебное разбирательство было беспристрастным.
«Я верю в итальянскую судебную систему, – сказала она после вынесения приговора. – Я слышала о реакции в Америке, и, с человеческой точки зрения, этих людей можно понять. Но мне это не поможет… Я просто жду, когда будет рассмотрена моя апелляция, и я знаю, что рано или поздно я вый ду на свободу. Я все время думаю о Мередит, но я не имею никакого отношения к ее убийству. Мне предстоит встретить еще одно Рождество в тюрьме, вдали от своей семьи, но я надеюсь, что оно будет последним и меня освободят после рассмотрения апелляции. Я смогу защитить себя на судебном разбирательстве, и мои права будут соблюдены».
Итальянская судебная система конечно же не такая «вещь в себе», какой ее пытаются изобразить в некоторых газетных публикациях. Никто в Италии не является «неприкасаемым», и судебному преследованию подвергся даже Миньини, главный обвинитель по делу Керчер, которого окрестили «Флорентийским монстром». Как и убийство Мередит Керчер, это было делом крайней важности – вплоть до того, что на процессе присутствовал Томас Харрис, автор романа «Молчание ягнят», сделавший Флоренцию местом действия своей книги «Ганнибал». Предполагается, что решение по делу Миньини будет вынесено в январе 2010 года.
