Гэри Кинг - Убийство Мередит Керчер
Позже сторона обвинения предъявила нож в пластиковом пакете, сделав предположение, что он мог быть орудием убийства Мередит. Это был нож, обнаруженный в квартире Рафаэля. Сторона защиты вызвала трех криминалистов, чтобы обсудить вопрос о ноже. Адвокаты Рафаэля утверждали, что этот нож слишком большой и не соответствует размерам ран на шее Мередит. Они также утверждали, что на ноже было обнаружено слишком мало следов ДНК Мередит и это не может считаться уликой. Один из трех криминалистов, Мариано Чинголани, согласился с тем, что одна из ран по размерам не совпадает с ножом, но что касается смертельной раны, то невозможно что-либо утверждать. «Подобную рану могли нанести самые разные ножи», – сказал Чинголани.
Далее он заметил, что если бы убийца использовал только этот нож, то один из трех порезов на шее Мередит был бы больше. Но, по его словам, не имея точных сведений о том, в каком положении была Мередит, когда ей наносили раны, и сведений об эластичности тканей, невозможно вынести окончательное решение.
В ноябре 2009 года Руди Гуэде вновь доставили в зал суда для дачи показаний в ходе слушаний по поводу его апелляции. Он рассказал, как в октябре 2007 года встретил Мередит в Перудже на вечеринке в честь Хеллоуина, а на следующий день пришел к ней в коттедж. По его словам, они с Мередит разговаривали и целовались, но решили не заниматься сексом.
Далее он повторил свои показания о том, как Мередит жаловалась на пропажу денег и обвиняла Аманду. «Мои деньги, мои деньги. Я ее на дух не переношу», – цитировал он слова Мередит. Кроме того, она якобы жаловалась на дурные привычки Аманды и на то, что она приводит в дом мужчин. Затем он повторил рассказ о том, как пошел в ванную со своим iPod, а через несколько минут услышал крики – перепалку между Мередит и Амандой.
«Они спорили о пропавших деньгах. Я слышал, как Мередит сказала: „Нам нужно поговорить“. Затем я услышал громкий крик. Он был громче музыки [на iPod]. Я вышел, зашел в комнату Мередит и увидел какого-то мужчину. Мередит лежала на полу, а этот человек попытался ударить меня. Я упал, этот человек выбежал, и я услышал, как он сказал: „Пойдем, там негр“. Я вышел в коридор и увидел удалявшуюся фигуру Аманды Нокс».
Прокурор Пьетро Каталани назвал историю Гуэде «сказками».
«И мы должны поверить, что он всего лишь флиртовал с Мередит, а потом все случилось за те несколько минут, что он находился в ванной?» – спросил Каталани судей и присяжных. Каталани добавил, что следы ДНК Гуэде были обнаружены внутри коттеджа и на теле Мередит.
Апелляция Гуэде была рассмотрена 22 декабря 2009 года, и его приговор сократили с тридцати до шестнадцати лет заключения. В своем заявлении Вальтер Бискотти, адвокат Гуэде, сказал, что его клиент недоволен этим решением, потому что «он невиновен». Он планирует подавать вторую апелляцию.
Конец судебного разбирательства по делу Аманды и Рафаэля приближался, но они не теряли бодрости духа и, так же как и их родные, надеялись, что их признают невиновными. Адвокаты подали прошение о дополнительном независимом рассмотрении всех улик, поскольку в ходе процесса неоднократно были выражены сомнения по поводу многих из них. Суд отклонил это требование.
В субботу, 21 ноября, Миньини в своей заключительной речи сказал, что Аманда Нокс испытывала растущую неприязнь к Мередит Керчер и под воздействием наркотиков «убила ее в тот вечер с целью отомстить». Миньини сказал, что Аманда, Рафаэль и Гуэде убили Мередит «под воздействием наркотиков и, предположительно, алкоголя», причем Аманда хотела отомстить Мередит за то, что та называла ее нечистоплотной и развратной. Затем эта троица попыталась скрыть следы преступления, инсценировав взлом.
«Аманде представился случай отомстить девушке, которая была серьезной и спокойной, – сказал Миньини. – Она затаила обиду на Мередит, и вот настал момент, когда неприязнь прорвалась наружу. Представился удобный случай отплатить ей за все».
По словам Миньини, троица встретилась в коттедже, где Аманда жила с Мередит. Между двумя девушками возник спор, после которого на Мередит жестоко напали Аманда, Рафаэль и Гуэде.
«Мередит с Амандой начали спорить из-за денег. Мередит была недовольна тем, что Аманда привела в дом другого молодого человека [Гуэде]. Они стали ругаться из-за этой ее дурной привычки. К тому моменту трое обвиняемых были под воздействием наркотиков и алкоголя. Аманда затаила обиду на Мередит, и вот настал момент, когда неприязнь прорвалась наружу… так началась пытка Мередит… Аманда схватила ее за волосы и ударила головой о пол. Руди закончил свое дело, а Рафаэль стал угрожать ножом. У Аманды тоже был нож, который она приставила к горлу Мередит, и во время борьбы она нанесла самую глубокую рану. Мередит сопротивлялась сексуальному насилию [со стороны Гуэде]».
Миньини сказал, что одним из аргументов защиты был предполагаемый «взлом», «но он был инсценирован». На месте преступления не было обнаружено ДНК других лиц, и ничего не было похищено. Миньини охарактеризовал Аманду как «самовлюбленную, легковозбудимую, агрессивную, склонную нарушать нормы общественного поведения, действовать напоказ и ненавидеть тех, кто не соглашается с ней… Она стремится доминировать и действовать наперекор. Стоит вспомнить ее поведение в полицейском участке, когда она садилась на шпагат и делала колесо сразу же после того, как ее подругу убили».
Рафаэля Миньини охарактеризовал как «холодного, зависимого и боящегося лишиться поддержки».
«Мы не должны забывать, в чем их обвиняют, и не должны забывать их жертву – это было жестокое убийство с сексуальным насилием по ничтожному поводу, – продолжал Миньини. – Двадцатиоднолетняя девушка должна была на днях вернуться в Лондон, чтобы повидаться с больной матерью, обнять отца, сестру и братьев. Но она не вернулась на родину и не встретилась с родными. Ее жестоко убили, и теперь они могут встретиться с ней лишь на кладбище. Девушку буквально стерли с лица земли».
Пока Миньини подводил итог, Аманда, сидевшая за столом защиты, казалась чрезвычайно опечаленной, особенно когда он попросил суд вынести обоим обвиняемым пожизненный приговор в случае, если присяжные сочтут их виновными. Он также предложил назначить Аманде девять месяцев изоляции или одиночного заключения.
Когда Миньини закончил свою речь, Аманду спросили, хочет ли она что-либо сказать суду. Говоря на почти беглом итальянском, как она делала это и в ходе процесса, Аманда начала свою речь, пытаясь сдержать слезы:
«Я хотела сказать это в другой день, но не смогла. Я хочу сказать кое-что очень важное. Во-первых, Мередит была моей подругой. Я не испытывала к ней ненависти. Говорить, что я хотела отомстить человеку, который мне нравился, – это абсурд. Потом, у меня не было никаких отношений с Руди. Все, что было сказано в последние два дня, – чистая фантазия. Это неправда. Я буду настаивать на этом. Вот что я хотела сказать. Спасибо».
Адвокат Аманды, Гирга, сказал, что предложенные Миньини пожизненный приговор и одиночное заключение – это так называемое Правило 41, наказание, к которому обычно приговаривают крестных отцов, мафиози, чтобы помешать им распространять свое влияние за тюремные стены.
«Такого рода изоляцию назначают за другие преступления, вроде тех, что совершают боссы мафии, такие как Бернардо Провенцано или Тото Риина, а не тем, у кого нет предыдущих судимостей, – сказал Гирга. – В конце концов, это всего лишь девушка двадцати с небольшим лет. И если пожизненного заключения еще можно было ожидать, то изоляция – это слишком».
В пятницу, 4 декабря, присяжные вернулись в зал суда, чтобы вынести свое решение. Они признали Аманду Нокс и Рафаэля Соллечито виновными. Жюри присяжных приговорило Аманду к 26 годам тюрьмы, а Рафаэля к 25 годам тюрьмы.
Лайл, брат Мередит Керчер, выступая от лица своей семьи на пресс-конференции после вынесении приговора, сказал: «Мы удовлетворены этим решением, удовлетворены тем, что оно принято, но это не повод для радости». Арлин Керчер также выразила свое согласие с решением суда.
«Если все представленные улики были верны, то да, нужно согласиться с этим решением, – сказала она. – Трудно утверждать что-то наверняка, но если больше ничего нет, нужно полагаться на улики».
Родным Керчер также присудили компенсацию в размере 4,4 миллиона евро, но они назвали ее «чисто символической», потому что никакие деньги не вернут им их утраты. Лайл сказал, что такая сумма «отражает жестокость и серьезность преступления».
Другой брат Мередит, Джон, сказал: «Все присутствующие в этом зале вспоминают о Мередит в связи с этим трагическим событием, но мы бы предпочли вспоминать ее по-другому. Мы хотели бы сосредоточиться на тех двадцати с небольшим годах, что мы провели вместе».
