Гэри Кинг - Убийство Мередит Керчер
Остальные, включая родителей Аманды и Рафаэля, сочли приговор «пародией на правосудие». Многие предсказывали, что это решение еще будет опротестовано.
Послесловие
Хотя адвокат Аманды, Лучано Гирга, и обрушился с едкой критикой на доводы обвинения, он не смог сдержать слез во время заключительной речи, убеждая суд вынести его клиенту оправдательный приговор – по его мнению, наилучший приговор в данном случае. Он утверждал, что любой приговор, каким бы он ни был, обязательно будет отождествляться с его родным городом Перуджей. Стремясь убедить присяжных в своей правоте, Гирга особое внимание уделял тому, что Аманде была дана неверная характеристика, даже если в глубине души и понимал, что ее все равно признают виновной.
«Вам выпала возможность принять верное решение для нашего города Перуджа», – сказал Гирга. Он также добавил: «Я не согласен с теми выводами, которые были сделаны по поводу Аманды вне зала суда».
Он утверждал – впрочем, не особенно настаивая на этом, – что женщины-полицейские «обрушились» на Аманду «только потому, что обнаружили в ее косметичке презервативы и вибратор».
Его коллега, представитель защиты Карло Делла Ведова, сказал, что его «поразила» ярость, с какой обвинение обрушилось на его клиентку, которую он охарактеризовал как «обычную молодую девушку, ожидающую справедливого решения суда и все это время державшуюся собранно и с достоинством». Он также призвал присяжных «не бояться совершать ошибки».
«Той ночью, когда арестовали Аманду, была сделана большая ошибка, – сказал Делла Ведова. – Вы должны руководствоваться моральными соображениями – если у вас есть хоть какие-то сомнения, вы должны оправдать ее. Помните, что максимальное предложенное наказание – пожизненное заключение, с изоляцией, а речь ведь идет о девушке всего двадцати двух лет от роду».
Как известно, все вышло не так, как надеялась защита, – к величайшему разочарованию Аманды, Рафаэля и их родных. Билет на самолет в Сиэтл, купленный Аманде родителями, ожидавшими ее освобождения, пришлось сдать обратно. Они уже строили планы, как будут встречаться с журналистами, договариваться о съемках фильма и о написании книг, но планам этим не суждено было сбыться, по крайней мере в ближайшем будущем. Теперь Аманду и Рафаэля ожидала лишь тюрьма, где они и будут пребывать, подавая апелляции, которые будут рассмотрены не ранее осени 2010 года. Возникли также проблемы с деньгами для апелляции Аманды. Откуда она их возьмет?
Родные Аманды потратили на судебные расходы около 1,2 миллиона долларов или более. Чтобы наскрести необходимую сумму, ее родителям, которые находятся в разводе, и ее бабушке пришлось взять дополнительные закладные на свои дома. Мать и отец Аманды публично заявили, что исчерпали лимит своих кредитных карт, и теперь им, вероятно, придется продавать свои дома, чтобы оплатить расходы на подачу апелляций. С учетом недавнего финансового кризиса в Америке, когда цены на недвижимость значительно упали, продажа домов будет очень невыгодна. Недавно Эдда Меллас сообщила журналистам, что рассматривает возможность постоянного переезда в Италию вместе со своим нынешним мужем, потому что это сократит расходы на перелеты через Атлантику, которые им за последние два года приходилось совершать неоднократно. Но как они собираются зарабатывать себе на жизнь в чужой стране, даже если им удастся получить вид на жительство и разрешение на работу? Крайне сомнительно, что им удастся зарабатывать достаточно не только для того, чтобы оплачивать судебные расходы по делу Аманды, но и чтобы просто содержать себя. В случае переезда в Италию их ожидают многочисленные трудности, даже если им действительно удастся подыскать себе работу или даже основать собственное дело.
«Для Аманды я сделаю все что угодно, сколько бы это ни длилось, – сказала Меллас после вынесения приговора. – Хорошо, что рано или поздно ее освободят. Плохо, что для этого может потребоваться еще несколько лет».
Эдда Меллас и другие родственники Аманды так и не утратили своей веры в невиновность Аманды. Никто из них не верит, что она могла совершить убийство, особенно такое жестокое, несмотря на все улики и показания свидетелей, какими бы они ни были. Меллас уверена, что во время допросов Аманда говорила правду, даже несмотря на то, что обвинила в убийстве Мередит невиновного человека и сказала, что присутствовала на месте преступления, а потом отказалась от своих слов. Разве так поступил бы действительно невиновный?
Однако присяжные, несмотря на все протесты со стороны родных и других сторонников Аманды, несмотря на обвинения в том, что даже само заключение Аманды под стражу – это пародия на правосудие, не приняли во внимание эти сомнительные, по их мнению, доводы. Они предпочли поверить аргументам обвинения, результатам анализа ДНК и характеристике, которую дал Аманде Миньини, назвав ее «самовлюбленной, легковозбудимой, агрессивной, склонной нарушать нормы общественного поведения и доминировать… талантливой и расчетливой лгуньей». Также сообщали, что Миньини называл ее «Люциферина», или «дьяволица», что, разумеется, нисколько не обрадовало ее сторонников.
В один момент все надежды представителей Аманды на семизначную сумму контрактов со средствами массовой информации развеялись от одного слова «виновна». И Аманда вновь вернулась в тюрьму, пока что в отдельную камеру, где охранники наблюдают за ней каждые пятнадцать минут, чтобы она не совершила самоубийство. Девять месяцев одиночного заключения, конечно, закончатся. И стоит ожидать, что ее ждет теплый прием со стороны других заключенных, которые уже встретили ее теплым молоком и пожеланиями удачи после оглашения приговора. Но несмотря на такое радушие, в тюрьме она, как сообщалось, долго плакала.
«Аманда долго плакала, перед тем как лечь спать, – сообщил сотрудник тюрьмы. – Соллечито находится в мужском отделении, он гораздо спокойнее и не плачет».
Во время своего первого интервью после оглашения приговора Рафаэль Соллечито охарактеризовал Аманду как «милую» и неспособную убить. Его интервью было опубликовано в Il Messaggero.
«Аманда дорога мне, хотя мы недолго были вместе. Но в то же время она – это кошмар наяву. Мы оба оказались в ужасной ситуации. Я не люблю Аманду, но она мне близка, она мой товарищ по несчастью. Аманда не способна никого убить. Это невозможно, это просто абсурд. Она такая милая девушка».
Рафаэля перевели из тюрьмы Капанне в другую тюрьму, в 70 милях к северу от Рима, в отделение для сексуальных насильников. Там он много времени проводит за молитвами.
«Меня поддерживает вера, – сказал он. – Я все время молюсь падре Пио. Я всегда искренне верил, для меня это не откровение последних ужасных месяцев. Это то, что было со мной всегда. Если бы не вера, я давно бы покончил со всем этим».
Он утверждает, что не имеет ни малейшего представления о том, кто убил Мередит, но сказал, что его адвокаты недавно сообщили ему, что Гуэде признали виновным.
«Они доказали это в суде. Я им верю, и ничего больше сказать не могу, потому что ничего не знаю».
Он сказал, что на протяжении всего следствия и процесса он был уверен, что его освободят.
«Я был уверен, что вынесение приговора положит конец моим злоключениям, но этого не случилось. Когда зачитали приговор, я не понимал, что происходит. И до сих пор не понимаю. Это кажется мне невероятным, и я до сих пор не понимаю, почему меня осудили. Тяжелее всего было, когда один свидетель сказал, что видел меня 30 октября с Руди, Мередит и Амандой».
Его адвокат Лука Маори сказал, что обеспокоен состоянием здоровья Рафаэля после оглашения приговора.
«Он очень страдает, и я рассматриваю возможность перевода его в другое заведение по медицинским показаниям, – сообщил Маори. – Он невиновен в убийстве Мередит – и не понимает, почему оказался за решеткой. Когда я встретился с ним после оглашения приговора, он был в ступоре и постоянно спрашивал: „Почему я еще здесь?“».
Маори сказал, что Рафаэль продолжает обучение на «виртуальных курсах» Веронского университета и подготовка к обжалованию приговора уже началась. Маори уверен, что апелляция будет рассмотрена и его клиента освободят.
На основании высказываний адвокатов Аманды и Рафаэля можно прийти к выводу, что их апелляции сосредоточатся на нескольких ключевых вопросах, включая образцы ДНК Аманды на рукояти ножа и образцы ДНК Мередит на лезвии. Они настаивают на том, что ДНК Аманды попала на рукоять ножа, когда она готовила пищу (о чем они постоянно заявляли суду), и нельзя быть уверенным в стопроцентном соответствии других образцов ДНК. Те из них, что были отождествлены с ДНК Мередит, могли бы принадлежать половине населения Италии.
В ходе обжалования приговора вновь будет поднят вопрос о предполагаемом орудии преступления. Обвинение признало, что раны на теле Мередит могли быть нанесены кухонным ножом, обнаруженным в квартире Рафаэля, но адвокаты по-прежнему утверждают, что он не соответствует кровавому отпечатку на простыне Мередит. Они также утверждают, что он не соответствует двум из трех ран на шее жертвы. Вызывает сомнение и то, как именно этот нож был выбран в качестве улики: полицейские выбрали его из нескольких ножей на кухне Рафаэля потому, что он выглядел особенно чистым. Утверждается, что чистота ножа, а также наличие запаха хлорки подтолкнуло к интуитивному решению выбрать именно этот нож, поскольку, как заявляли полицейские, он показался им подозрительным. Но его проверили на наличие крови, и никаких ее следов обнаружено не было. Если ДНК Мередит, якобы обнаруженная на лезвии, попала туда не с кровью, то она вполне могла попасть туда в результате загрязнения в лаборатории, как утверждают ряд специалистов по анализу ДНК, в том числе и из США.
