А. Соколов - Анатомия предательства: "Суперкрот" ЦРУ в КГБ
Во время обсуждения различных вариантов использования усыпляющих препаратов Калугин настаивал на применении более сильного чем хлороформ средства. Несмотря на то, что медицинские работники, с которыми обсуждался этот вопрос, считали хлороформ вполне достаточным, все-таки решили, что при необходимости можно будет использовать и более эффективное средство.
Общее руководство операцией осуществлял из Праги заместитель начальника разведки контр-адмирал Михаил Усатов. Он также координировал все действия с чехословацкими органами госбезопасности и венской резидентурой ПГУ. Калугин обеспечивал прием Ларка на границе с Чехословакией и доставку его в Москву. В его группе находилась врач-терапевт медицинского отделения ПГУ Татьяна. В операции в Вене принимали участие Олег Козлов, Михаил Курышев и Владимир Дзержановский.
В Лэнгли дело Ларка вел заместитель начальника управления контрразведки Леонард Маккой, долгое время работавший в советском отделе и в свое время проводивший анализ материалов Пеньковского и Носенко. Непосредственную связь с Ларком в Вашингтоне поддерживала сотрудница управления контрразведки ЦРУ Синтия Хаусман, а куратором от управления безопасности являлся Брюс Соли, один из опытнейших контрразведчиков ЦРУ, специализировавшийся с 1951 года на работе против советской разведки.
Ларк прибыл в Вену с женой Евой Бланкой в сопровождении Соли и Хаусман. Остановились они в гостинице “Бристоль”. Резидентура ЦРУ и представительство ФБР в Вене не были поставлены в известность об их приезде и участия в операции не принимали. Как отмечали позднее западные журналисты, решение Лэнгли не привлекать к этой операции американские спецслужбы в Вене не было ошибкой, и явно преследовало какие-то скрытые оперативные цели.
Вечером 18 декабря 1975 года Ларк вышел на встречу к собору Вотивкирхе на площади Рузвельтплац, совсем недалеко от американского посольства. Соли и Хаусман вели за ним скрытное наблюдение, но ничего настораживающего не заметили. Все выглядело вполне спокойно — трое мужчин, мирно беседуя, шли по улице. Ларка встретили двое — знакомый по Вашингтону Козлов и неизвестный ему Курышев. Соли опознал Козлова, как бывшего сотрудника вашингтонской резидентуры.
По возвращении Ларк, докладывая о встрече, рассказал своим сопровождающим, что в КГБ ему присвоили очередное воинское звание капитана 2 ранга и что его начали обучать работе на компактной радиостанции. Второй раз Ларк вышел к собору вечером следующего дня. И вновь сотрудники ЦРУ вели наблюдение за ним и его советскими “друзьями”, но опять не заметили ничего необычного — КГБ действовал согласно известному им плану. Ларк радостно сообщил, что 20 декабря состоится решающая встреча и он наконец-то увидит долгожданного советского нелегала, с которым ему предстоит работать в США. В это искренне верил Ларк, но ЦРУ планировало его судьбу совсем по-другому.
В эти же дни в соседней Чехословакии небольшая группа сотрудников во главе с Калугиным подыскивала на границе с Австрией удобное место для принятия “нелегала”. Именно с такой просьбой КГБ обратился к чехословацким органам госбезопасности, чтобы объяснить необходимость выезда в район пограничной зоны с Австрией и получить согласие на проведение там разведывательной операции, связанной с нарушением границы. В результате двухдневных поисков с помощью чехословацких друзей была найдена заброшенная асфальтовая дорога, проходившая через границу и когда-то соединявшая небольшие населенные пункты по обе стороны. Недалеко стояла вышка пограничников Чехословакии. С австрийской стороны граница не охранялась, лишь в дневное время не чаще одного раза в две недели туда наведывались патрульные машины. Местность была безлюдной и полностью подходила для такой тайной и не совсем обычной операции КГБ. В тот вечер стоял декабрьский мороз, и группа в ожидании машины из Вены разместилась рядом с дорогой в небольшом заснеженном лесочке. О своем местонахождении сообщили в Прагу.
Тем временем 20 декабря Ларк вышел на третью встречу. Он шел на знакомство с нелегалом и понимал, что оно может состояться где-то в другом районе и поэтому ожидал предложения подъехать туда. Так оно и получилось. Когда Ларк подошел к собору, то Козлов и Курышев предложили пройти к стоявшей неподалеку машине, чтобы поехать на встречу с нелегалом. В машине он увидел незнакомого довольно крупного по комплекции мужчину на заднем сиденье. Курышев сел за руль, а Козлов с Ларком — сзади, рядом с этим незнакомым. Обмолвились несколькими фразами. Затем незнакомый мужчина незаметно вынул специальную салфетку, сжал ее, и, раздавив небольшой сосуд с хлороформом, неожиданно набросил ее на лицо Ларка. Ларк пытался сопротивляться, но постепенно стих и секунд через пять-семь потерял сознание. На него надели наручники, и машина быстро направилась к условленному месту на австрийско-чехословацкой границе. В этот вечер Соли и Хаусман наблюдения за Ларком не вели и из гостиницы не выходили. Это позднее широко комментировалось в западной прессе как ничем не обоснованные и, вероятно, заранее запланированные действия.
В Москве осужденного к высшей мере наказания за измену Родине Ларка ожидала тюрьма. Он должен был рассказать все, что ему известно о ЦРУ и других американских спецслужбах, раскаявшись просить о помиловании, или принять смертный приговор — другого выбора у него не было.
Группа Калугина, с нетерпением ожидавшая появления машины с Ларком, наконец, вдалеке увидела свет приближавшихся фар. По непонятным причинам машина остановилась, примерно в трехстах метрах от чехословацкой границы, отчетливо послышалась русская речь.
Когда Калугин и другие подошли к машине, то увидели, что она застряла на обочине дороги. Калугину доложили, что захват Ларка прошел удачно. Тот пришел в сознание, вел себя спокойно, постоянно повторял: «Зачем вы все это делаете?» Настроение его подавленное, но физическое состояние вполне нормальное, помощь врача не требуется. Все занялись обсуждением вариантов, как скорее вытолкнуть машину на дорогу и не привлечь внимания посторонних. Стали искать вблизи что-либо схожее с бревном с тем чтобы, использовав его как рычаг, освободить машину. Минут через десять Калугин, делая вид, что хочет проверить поведение Ларка, подошел к машине, достал свое более сильное чем хлороформ спецсредство, открыл заднюю дверцу и набросил салфетку на лицо спокойно сидевшего Ларка. Тот сразу же потерял сознание. Калугин столкнул его с сиденья на железный пол машины и ушел. Позднее он объяснял работникам и затем в Центре, что, заметив, как Ларк пытался выйти из машины, решил его снова усыпить, применив свое спецсредство.
Прошло полчаса, прежде чем стало понятно, что машину не вытащить еще какое-то время. Нужно было торопиться. Решили переправить Ларка на чехословацкую сторону. Все подошли к машине и стали вытаскивать его. Он находился без сознания, тяжело и с хрипом дышал, еле слышно стонал. Носилок не было, пришлось нести на руках. Но это оказалось не просто. Ларк весил свыше ста килограммов. Тогда кто-то вынул из багажника случайно оказавшийся там кусок брезента, Ларка положили на него и потащили волоком к границе. Примерно на половине пути остановились и решили подогнать легковую машину с чехословацкой стороны. С трудом затащили в нее Ларка, все еще находящегося без сознания, и положили на железный пол.
В машину набилось шесть человек, в том числе и доктор Татьяна. В дороге она несколько раз предлагала остановиться и осмотреть Ларка, и при необходимости ввести лекарство, в том числе снимающее действие хлороформа, но когда Калугин разрешил это сделать, было поздно. Остановились примерно через час и увидели, что Ларк мертв.
Такой поворот дела не предвещал ничего хорошего для большинства присутствующих. У них был приказ доставить Ларка в Москву живым и невредимым. Доктор стала массировать ему грудь, сделала укол, по совету Калугина разжали челюсти и пытались, как последнее средство, влить коньяк. Но все попытки реанимировать Ларка оказались напрасны. Кое-как в спешке добрались до Праги.
Цинковый гроб переправили в Москву. Вскрытие “особо секретного тела” провели не в морге госпиталя КГБ, а поручили известному академику Евгению Чазову. Согласно медицинскому заключению Ларк скончался от сердечной недостаточности, наступившей вследствие передозировки наркотического средства. Его безымянно кремировали, прах из морга не брали. “При вскрытии обнаружили, что у Артамонова был еще и рак печени в довольно запущенной стадии, так что жить ему оставалось по оценке врачей максимум полгода”.
Передозировкой явилось сильнодействующее усыпляющее спецсредство Калугина, примененное им без каких-либо оснований. Как говорили очевидцы, после выхода из-под наркоза Ларк был не в силах совершить хоть какие-либо действия для побега. Калугин при вторичном усыплении, как можно сейчас утверждать, преследовал цель убрать Ларка. Тот был нужен ему мертвым, он его таковым и получил.
