Есть ли будущее у капитализма? - Дерлугьян Георгий

Если бы мне пришлось выбирать один сценарий, который, судя по всему, осуществится к середине столетия (если за это время не появится никаких новых факторов), я бы остановился на глобальном капитализме с низкими темпами роста, который обеспечивает большее равенство условий во всем мире, но предполагает временную занятость или безработицу 10–15 % населения из низших слоев. По сути, это сочетание двух описанных выше сценариев, во многом похожее на ситуацию в промышленно развивающихся странах XIX столетия. Я бы не стал прогнозировать больших революционных потрясений.

Тому есть и другие препятствия. Альтернативы капитализму, предложенные коммунизмом и фашизмом, оказались катастрофой, а ничего другого до сих пор не придумали. У нас просто нет альтернатив, а повторения коммунизма или фашизма не хочет почти никто. Социализм, революционный или реформистский, сегодня слаб как никогда. Фундаменталистские вариации христианства, иудаизма, индуизма и ислама усиливают свое влияние в мире, но их больше заботит духовное, а не материальное спасение. Более приземленные альтернативные идеологии XX века потерпели крах. В бедных странах, вовлекаемых в мировую экономику, можно ожидать роста социалистических или им подобных движений, хотя, скорее всего, они будут реформистского толка. Современные социальные революции практически никогда не случались без серьезных военных провалов, которые дестабилизировали и дискредитировали правящие режимы. В случае двух крупнейших революций XX века, в России и Китае, необходимыми причинами послужили мировые войны (имеющие иные причины, чем капиталистические кризисы). К счастью, в настоящее время количество войн и их интенсивность во всем мире снизились — фактически только США продолжают вести межгосударственные войны. К тому же в мире нет сколько-нибудь крупных антикапиталистических революционных движений. Именно поэтому революция представляется маловероятным сценарием. Чему действительно приходит конец, так это революционному социализму.

Будущее левых в лучшем случае связано с реформистской социал-демократией или либерализмом. Работодатели и работники продолжат борьбу по поводу повседневных несправедливостей капиталистических трудовых отношениях (безопасность труда, заработная плата, льготы, обеспеченность работой и т. д.). Вероятным результатом этой борьбы станут компромиссы и реформы. Народы развивающихся стран, по всей видимости, будут бороться за реформы и более эгалитарный капитализм, подобно народам Запада в первой половине XX века. Одни достигнут больших успехов, другие — меньших, точно так же, как это было на Западе. Китаю предстоят особенно сложные проблемы. Блага от его феноменального роста распределяются крайне неравномерно, что может породить крупные протестные движения и революционные волнения. Однако их успех, скорее всего, приведет лишь к дальнейшему усилению капитализма и, возможно, к появлению незавершенных форм демократии, подобно тому, что наблюдается в России. Америка тоже сталкивается с серьезными трудностями. Ее экономика перегружена расходами на вооружение и здравоохранение, политическая жизнь пронизана коррупцией и иррациональными нелепостями, а идеология ее консерваторов обратилась против естественных и социальных наук. Притом это происходит на склоне гегемонии, когда та или иная мера оскудения неизбежна, а остальной мир убеждается в пустоте американских притязаний на моральное руководство. Все это похоже на рецепт дальнейшего упадка Америки.

Конец света?

Все описываемые мною сценарии полетят в тартарары в случае возникновения двух потенциальных кризисов, которые могут оказаться тяжелее двух мировых войн. Оба кризиса абсолютно новы, и оба могут стать по-настоящему системными и глобальными. Они не будут иметь национальных или макрорегиональных границ, поскольку возникнут из воздуха, которым мы все дышим.

Первая глобальная угроза — это военная возможность применения ядерного оружия. Серьезность этой угрозы почти полностью непредсказуема, так как зависит от сложной цепочки событий, любое из которых может и не произойти. До сих пор мы наблюдали лишь конфронтации пар держав, сначала Соединенных Штатов (с их британскими и французскими союзниками) против СССР, затем Индии против Пакистана, при довольно пассивной позиции Китая на флангах. Угроза гарантированного взаимного уничтожения быстро становилась очевидна обеим сторонам после первых же кризисных ситуаций, и в дальнейшем они с полной дисциплиной и ответственностью избегали эскалаций. Ядерное сдерживание заработало.

Однако, когда в конфликт, оказывается, вовлечено более двух держав, ход противостояния становится куда менее предсказуем и чреват бедой. Именно сложные конфликты с участием многих сторон, где одни неверно понимают намерения других, породили обе мировые войны. На Ближнем Востоке ядерное оружие уже есть у Израиля, Иран близок к цели, что, скорее всего, побудит соседние страны двигаться в том же направлении. Это опасно для Ближнего Востока, для его соседей, для многих стран — поставщиков нефти и даже для всего мира. Такая гонка вооружений слабо связана с капитализмом. В случае начала ядерной войны выжившие вряд ли назовут капитализм главным виновником катастрофы. Может быть, удастся убедить Иран отказаться от ядерного оружия; может быть, Саудовская Аравия, Ирак и Турция не станут пытаться заполучить его в качестве ответной меры; и, может быть, человеческий разум сможет преодолеть опасности, которые создают соперничающие ядерные державы. Но даже в этом случае остается возможность похищения ядерного оружия террористами. Чем это может обернуться в руках террористов, охваченных потусторонними идеями? Их идеология может оказаться самой опасной из когда-либо существовавших.

Второй системный кризис, напротив, крайне предсказуем, если не принять экстраординарных мер, чтобы его избежать. Изменение климата происходит [11]. Воздух, вода и земля нагреваются, испытывая при этом более сильные колебания температуры, в основном в результате деятельности человека. Эта угроза глобальна, поскольку, где бы ни происходили выбросы парниковых газов, они затрагивают людей на всей планете. Выбросы порождают другие катастрофические явления: нехватку пищи и воды, таяние ледникового покрова полюса и тундры, подъем уровня моря и т. д. Уже сейчас миллионы людей умирают раньше срока из-за глобального потепления, а выживание некоторых бедных стран окажется под угрозой, если в ближайшие двадцать-тридцать лет наше общество радикально не изменит направление своего развития.

Если человечество собирается вовремя предпринять действия, направленные на существенное сокращение выбросов, ему придется решительно реформировать три главных института, обеспечивших нам колоссальные успехи в прошлом столетии. Первый из них — это капитализм, хотя бы потому, что на сегодняшний день он является основным способом производства в мире. Государственный социализм в пору своего расцвета был столь же разрушителен для окружающей среды. Радикальные защитники окружающей среды говорят, что мы должны вывести общество из бесконечного «круговорота прибыли». Это может означать контроль над бизнесом посредством серьезного регулирующего «командно-административного» государства, или с помощью налогов, взимаемых в зависимости от выработки ресурсов на предприятии, или посредством рыночных механизмов, вроде жестких программ торговли квотами, которые стимулируют капиталистов инвестировать в «добросовестные» отрасли с низким уровнем выбросов. При последовательном и жестком проведении такой политики капитализм выживет, хотя и станет гораздо более регулируемым. Поскольку источников сильного загрязнения не так много, такая политика не должна вызвать появления объединенной капиталистической оппозиции. Это может стать новым этапом «созидательного разрушения», когда отрасли с низким уровнем выбросов будут генерировать прибыль и создавать новые рабочие места. Некоторые предприниматели уже сейчас делают ставку на инвестиции в альтернативные источники энергии, сохранение заболоченных земель и лесов и другие экологические новшества. Пока альтернативные энергетические технологии не увеличивают количество рабочих мест в мире, но все может измениться, если они станут нормой. В недавнем докладе Копенгагенского центра согласия говорится, что прирост числа рабочих мест в секторе альтернативных энергетических технологий возможен при соблюдении нескольких условий: быстрое внедрение технологических инноваций, быстрый прирост экономии за счет масштаба производства, проведение аналогичных мероприятий по защите окружающей среды в глобальном масштабе и, возможно, принятие протекционистских мер, таких как тарифы или требования местного компонента [12]. Налоговую политику также можно использовать для создания новых рабочих мест. Если бы налогами облагалось совокупное использование невозобновляемых ресурсов, а не предприятия или труд вообще, как сейчас, то это стимулировало бы привлечение рабочей силы. Такой может быть следующая волна созидательно разрушения, которая наверняка разрушит отрасли на ископаемых видах топлива.