Эксперт Эксперт - Эксперт № 35 (2013)
Третий большой блок — налоговое регулирование. НДС, единый социальный налог, налог на имущество и транспорт — надо пойти на радикальное снижение этих налогов для новых производств. Мы не предлагаем снижать налоги для действующих предприятий, но для новых предприятий налоговые льготы, конечно, должны быть. Речь, разумеется, идет не только о целлюлозно-бумажном производстве — этот пакет должен распространяться на строительство любых новых мощностей, которые государство считает приоритетными.
Четвертый вопрос — кредитно-финансовое и валютное регулирование. Все факторы этого направления сегодня работают против многих экспорториентированных отраслей российской промышленности, в том числе против нашей. Вообще, основной критерий оценки кредитно-финансовой и валютной политики страны — объем инвестиций. И если эта политика разумна, то объем инвестиций растет, как следствие, улучшается общее состояние экономики страны, и в конце концов растет ВВП. Если инвестиций нет, то это путь к стагнации, а то и к рецессии.
Пятый вопрос — качество кадров. Нам нужно при поддержке правительства реорганизовать профильные учебные и научные институты и создать несколько эффективных структур, которые будут проводить научно-кадровую политику совместно с бизнесом.
Конечно, государство не должно заниматься решением этих проблем в одиночку, многие из них может и должен решать бизнес. Приватизированным отраслям, к которым относится и лесопромышленный комплекс, от государства для эффективного функционирования нужно только одно — благоприятная среда для своей деятельности. Прямых вливаний, инвестиций в новые производства, бюджетных дотаций нам не требуется.
Санкт-Петербург
Жизнь в заданных координатах
Сергей Чернышов
Главная особенность экономики Иркутской области — сочетание крупной промышленности и сырьевого комплекса. В этих координатах и будет развиваться регион в ближайшем будущем
Одно из конкурентных преимуществ Иркутской области — здесь проходят две крупные железнодорожные магистрали: Транссиб и БАМ
Фото: Legion-Media
Эксперты, которые сетуют на сырьевую зависимость отечественной экономики, в своих смелых мечтах грезят, что рядом с нефтяными вышками вырастут заводы и фабрики. Но такое место в России уже есть — это Восточная Сибирь, прежде всего Красноярский край и Иркутская область. Однако если первому региону еще только предстоит создавать энергопромышленные кластеры (организация Ангаро-Енисейского кластера в самом разгаре, по крайней мере, Богучанская ГЭС уже работает) и бороться с дефицитом инфраструктуры, то во втором эта задача давно решена. Здесь есть две крупные железнодорожные магистрали — Транссиб и БАМ, три крупнейшие ГЭС, десяток заводов в металлургии, химической отрасли, машиностроении, а также компании в других отраслях. Есть и свой нефтеперерабатывающий завод в Ангарске, принадлежащий «Роснефти». Более того, на этой территории вполне возможно формирование стабильного внутреннего спроса на продукцию региональной многопрофильной экономики.
Резервная территория
Сегодня Восточная Сибирь проходит тот же путь, какой прошла Западная Сибирь в середине прошлого века. Тогда, напомним, никто не верил, что в Тюменской области вообще есть нефть. Сегодня тюменские углеводороды — основа федерального бюджета. То же можно наблюдать в Красноярском крае, где осваивается Ванкорское месторождение (часть Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции), еще не так давно в силу конъюнктуры считавшееся делом далекой перспективы, и особенно в Иркутской области. Регион — кладезь природных ресурсов. Здесь сосредоточена треть российского золота, почти 10% природного газа и т. д. (см. график 1). Однако месторождения региона сложные, нефть жирная и требует дорогостоящей переработки, поэтому гигантов нефтегазового рынка страны эти месторождения сейчас не интересуют. Им хватает более дешевой нефти Западной Сибири. В результате разработкой ресурсов пока занимаются в основном небольшие региональные операторы, которые, впрочем, в относительных цифрах показывают подчас кратный рост добычи.
Иркутская нефтяная компания в первом квартале 2013 года увеличила добычу в 1,2 раза по сравнению с прошлым годом. Объем пока небольшой — до 0,7 млн тонн. Добыча на Верхнечонском месторождении (разрабатывает «Роснефть», ранее — ТНК-ВР) выросла в 1,1 раза, до 1,9 млн тонн. Добыча нефтяной компании «Дулисьма» увеличилась в 1,3 раза, до 0,2 млн тонн.
Так что пока основа местной экономики — металлургия и энергетика (см. график 2). Основные предприятия — алюминиевые заводы и каскад ГЭС на Ангаре, а также распределительные сети, аффилированные с компанией En+ Group Олега Дерипаски.
Наконец, бриллиант местной экономики — целлюлозно-бумажная промышленность. «В Иркутской области расположены два из семи крупных целлюлозно-бумажных комбинатов: Усть-Илимский и Братский, одно из четырех крупнейших производств картона — тот же Братский комбинат. В регионе производится пятая часть деловой древесины, 55 процентов целлюлозы, около четверти древесно-волокнистых плит, 15 процентов картона и 7–8 процентов фанеры и древесно-стружечных плит», — перечисляет аналитик «Инвесткафе» Дарья Пичугина .
Наконец, в Иркутске работает авиационный завод корпорации «Иркут» (входит в ОАК), на котором сегодня производят несколько модификаций боевых самолетов «Су», а также рассматривается вариант развертывания производства флагмана российской региональной авиации — SSJ-100.
В мировых цепочках
Наличие заводов-гигантов, ориентированных в основном на мировой рынок (до 85% продукции ЦБК и алюминиевых заводов уходит на экспорт), оборачивается существенной проблемой — зависимостью от внешней конъюнктуры. При этом на мировых рынках должны конкурировать заводы, которые изначально были предназначены для других целей — в основном это не очень мобильные предприятия с большой социальной нагрузкой, подчас с целым моногородом в придачу. «Слишком много людей», — сетуют либеральные экономисты. «Сибирь уникальна для России, но не уникальна для мира. Есть Канада, Аляска, Австралия, но разница в том, что там люди живут лучше и их там меньше. Если бы плотность населения в Сибири была такой же, как на Аляске, то здесь жило бы восемь миллионов человек, а не 26, как сейчас», — замечает научный руководитель Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев .
По мнению либералов, из-за совокупности этих факторов может стагнировать не только простая переработка сырья, но и передовые проекты. Яркий пример — завод поликристаллического кремния группы «Нитол», который планировали построить в Усолье-Сибирском. Первые пробные партии продукции на нем выпустили еще в 2008 году. Но с 2008-го по 2011-й рыночная стоимость поликристаллического кремния на мировом рынке снизилась с 400 до 30 долларов за килограмм. Маржинальность бизнеса упала настолько, что на рынке смогли остаться только крупные игроки. И теперь завод, на основе которого в регионе планировалось создать целый «солнечный» кластер, вряд ли будет построен.
Этот пример ярко демонстрирует, что ориентация исключительно на мировые рынки губительна для столь масштабных начинаний. «Нитол» пока игнорирует стремительно зарождающийся российский рынок альтернативной энергетики, хотя внутренний спрос уже сегодня критически не удовлетворен.
Золотые инвестпроекты
Тем не менее основные инвестпроекты региона (см. таблицу) заявлены в основном все в тех же традиционных отраслях — энергетике и металлургии, а также в нефтянке. Рост инвестиций наблюдается именно здесь (см. график 3). Сказывается понятность рынков сбыта, отработанные деловые связи и сложившаяся структура местной экономики. Тем самым регион консервируется, несмотря на желание властей расширить список опорных отраслей.
Один из самых крупных региональных инвестпроектов уже реализован в нынешнем году. В конце июня в Братске группа «Илим» запустила крупнейшее в мире производство хвойной беленой целлюлозы. По сути, на существующей площадке было создано новое предприятие мощностью 720 тыс. тонн в год с объемом инвестиций более 800 млн долларов.
«Я думаю, что для Братска реконструкция, которая произошла на целлюлозном предприятии, — новая жизнь. Будем стараться быстрее выйти на проектную мощность, чтобы продукция комбината была востребована в мире», — заявил на открытии председатель совета директоров группы «Илим» Захар Смушкин . И это понятно, если учесть, что 90% всей производимой в Братске целлюлозы будет уходить в страны Юго-Восточной Азии, прежде всего в Китай. Хвойная целлюлоза, в отличие от получаемой из лиственных пород древесины, пальма первенства в производстве которой принадлежит Китаю, Индонезии и странам Южной Америки, — более редкая, дорогая, обладает лучшими характеристиками, и спрос на нее велик. Ее волокно в три раза длиннее, а значит, изделия из такой целлюлозы получаются более прочными. Как рассказывают в «Илиме», из братской целлюлозы делают, например, бумагу для печати денежных купюр.
