KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Публицистика » Анна Ильинская - Соловки. Документальная повесть о новомучениках

Анна Ильинская - Соловки. Документальная повесть о новомучениках

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Анна Ильинская, "Соловки. Документальная повесть о новомучениках" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

«Я тоже смотрела и тоже плакала, — вспоминает очевидица. — Мне казалось, что страницы Четьи — Минеи ожили перед нашими глазами. Эти четырнадцать епископов не были сейчас в подобающем их сану облачении и не находились в храме, не участвовали в обряде «омовения ног» — этой ежегодно повторяющейся мистерии, символизирующей подвиг смирения, — но для меня было ясно: то, что происходит сейчас перед нами — гораздо больше и выше, ибо это уже не условный символ, не обряд, а подлинный подвиг смирения истинных пастырей церкви, самоотверженно и до конца твердо отстаивающих веру Христову»[5].

Если на Голгофе кто‑то умирал, труп стоймя ставили в притворе, где в древнехристианской церкви грешник кланялся всем входящим: «Прости меня, брат, я согрешил». Когда мертвецов набиралось достаточное количество, их выволакивали на улицу и поочередно сталкивали с горы. Смертность на Голгофе была ужасающая, только за 1929–1930 гг. от истощения здесь умерло 979 человек. Среди них был Петр (Зверев), Владыка Воронежский (16.111.1878—25.1.1929), который находился в сторожевой роте лагпункта Кремль, прошел Секирку, а затем отправлен на о. Анзер. Заключенный Осоргин тайно переправил ему мантию и Св. Дары, за что поплатился головой. Вскоре расстреляли и самого епископа. В 1928 г. на Голгофе окончил свои дни священник Дмитрий Николаевич Флерин из с. Волочок Тамбовской губернии, арестованный за то, что отказался сообщить властям содержание принесенной ему исповеди…

Нигде человека не ставили «на комаров» с таким удовольствием, как на Голгофе. Прикручивали к дереву, на ночь оставляли в лесу, и утром одним покойником было больше. А ведь когда‑то Анзер был островом милосердия, в скиты приходили звери, монахи кормили их из рук. Еще в 20–х годах на обочинах замирали непуганые зайцы, наблюдая колонны устало бредущих арестантов[6].

В 1932 г. Голгофа была закрыта. Оставшихся в живых вывозили разрозненно, под покровом тьмы. А Св. Мощи схимонаха Иисуса доныне покоятся в оскверненном храме со снесенной кровлей, куда не пускают даже туристов…

Когда я вернулась из поездки, моя знакомая, Светлана, рассказала мне следующее. Два года назад она водила экскурсии на Соловках. На Анзер без пропуска не попадешь, но их с подругой захватил рабочий баркас, и девушкам посчастливилось осмотреть оба скита, Троице — Анзерский и Голгофо — Распятский, хотя внутрь входить опасно', памятники нуждаются в реставрации, везде висят «живые» кирпичи. Впрочем, уместно ли слово «посчастливилось», если после этого осмотра им в буквальном смысле слова стало нехорошо? Храмовый интерьер оказался разбит на отсеки и камеры со следами тесно навешенных нар. Зловеще скрипели несмазанные двери с глазками и кормушками для еды. Стены были вкривь и вкось испещрены надписями: молитвы, просьбы, адреса. Находиться там неимоверно тяжело, дух мученичества тяжелыми испарениями стоит над землей, не выветривается: взывает, молит. Кого? И о чем?..

Гостьи обрели приют в охотничьей избушке, где по северной традиции обнаружили все необходимое для скромной трапезы, но заснуть так и не смогли, их до утра тревожил дух мертвых. Но самое удивительное: они заметили, что в ночи Голгофская церковь испускает свечение непонятной природы. Смутно белеющие на вершине горы руины являлись источником некоего света, из них исходили лучи, источались во все стороны темноты, обвевали купол и отсылали свет высоко в звездное небо…

III. ИХ ЖЕ ИМЕНА ТЫ, ГОСПОДИ, ВЕСИ

Осмотр Кремля начинаем с музейной экспозиции, которая сразу ошарашивает нас: под застекленными витринами лежат монашеские поми нальники, четки, даже мощевик. Это совсем не музейные экспонаты, разве можно на это «глазеть», не говоря о том, что святыни освящены? Когда‑то в Преображенском соборе хранилась 31 частица мощей святых. Каждый год в Великую Пятницу они были носимы на головах иеромонахов в Успенский собор, где после Царских Часов торжественно омывались. Может быть, этот мощевик тоже? Мы входим в музей с крестным знамением и по примеру отца Феофилакта ведем себя с освященными экспонатами, как это принято в церкви: положив по земному поклону, прикладываемся к мощам Угодников Божиих, вернее, к скрывающему их стеклу.

Соловецких икон в музее мало, большинство привезено из других областей русского Севера, хотя монастырские монахи были искусными иконописцами. Часть икон сгорела в пожаре 1923 г., оставшиеся перенесены в надвратную Благовещенскую церковь, где размещался музей Общества Краеведения. В 1939 г., когда Соловецкую тюрьму ликвидировали, вывезли и монастырскую живопись. В настоящее время соловецкое собрание разобщено, и никто толком не знает, где какие иконы находятся.

Над входом в последний зал висит большой матерчатый лозунг, где старой орфографией выведено: «Железной рукой загоним человечество к счастью». Здесь ни тени иронии, это один из действительных лозунгов СЛОНа. Два других — «Фронтов нет, а опасность есть», «Держи порох сухим» — были начертаны на знамени, полученном Соловецким особым полком войск ОГПУ от прокуратуры Верховного суда СССР. Зал посвящен Соловецкому концлагерю: времена изменились, теперь о замученных не только можно — рекомендуется говорить. Я внимательно рассматриваю фотографии, подписи, заношу в блокнот все имена, которые удается выудить из экспозиции: для панихиды, ради которой мы и прилетели на Соловки. Прошу всех, кому попадет в руки этот очерк, тоже помолиться за Новомучеников Соловецких: им нужны наши молитвы, но еще больше они нужны нам самим.

Судьбы заключенных отечественных концлагерей — темное место советской истории: документация уничтожена или спрятана, надежды на обретение архивов нет. Музей пытался затребовать личные дела заключенных СЛОНа и получил следующий ответ.


Министерство внутренних дел Карельской АССР. Отдел — Информационный Центр 16 июля 1989 Петрозаводск, К. Маркса, 18

164409, Соловки Архангельской области.

Соловецкий историко — архитектурный

и краеведческий музей — заповедник


На Ваш запрос о передаче личных дел бывших заключенных Соловецкого лагеря музею — заповеднику сообщаем, что дела используются для наведения справок по запросам родственников, а также при проведении реабилитации, поэтому передать дела музею не представляется возможным.


Зам. нач. отдела Б. П. Савушкин

Истязания Соловецких Отцов за древнее благочестие.


В настоящее время энергией и энтузиазмом сотрудницы музея А. А. Сошиной составляется картотека заключенных. Антонина Алексеевна выискивает сведения где только можно: в книгах, газетах, телепередачах, воспоминаниях родственников, со многими из которых она состоит в переписке, и скрупулезно заносит полученные данные на специальные карточки…

***

В 20–х годах в Соловецком концлагере содержалось большое количество иереев, в том числе «князей Церкви» — епископов. Духовенство составляло две трети общего числа заключенных, где преобладала (нельзя закрывать на это глаза) все‑таки шпана. Печальная правда в том, что близ Кремля, на Секирной горе, на Голгофе похоронены не только мученики за веру, но и «шакалы», «индейцы», «леопарды» уголовного мира. На архипелаге столкнулись две вселенные, с прямо противоположными точками отсчета, причем одних специально натравливали на других. Соловецкое духовенство было разнообразным: муллы, ламы, ксендзы, украинские автокефальные иерархи. Католическое духовенство помещалось в километре от Кремля. Позднее образовалась 14–я запретная рота в Голгофо — Распятском скиту.

При Ногтеве иереи намеренно рассредоточивались по уголовным отделениям, но после 1925 г. жизнь их стала легче. Благодаря новому начальнику Эйхмансу многие уцелели и прожили еще около десяти лет, до конца тридцатых, когда началось поголовное уничтожение священников и епископата. «Социально близкие» уголовники, которым Ногтев поручил было дело внутреннего снабжения, мигом все развалили, и Эйхманс, убедившись в честности и исполнительности сосланных за веру, свел всех в б — ю роту и назначил на материально ответственные должности: в сторожа, весовщики. В конечном счете все остались довольны, в том числе урки, которые стали получать законные, не урезанные пайки.

По нелепой случайности в священническую роту поместили Владимира Шкловского, брата известного писателя, философа, атеиста, который был осужден как «тихоновец» только за то, что принял от знакомого священника на хранение подлежащие изъятию крест и чашу. После общения с епископами и прочтения новыми глазами Евангелия, которое тогда у заключенных не отбиралось, он принял Св. Крещение.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*