Культы Древнего Египта. От обожествленного солнца и золотой плоти царя до птицы Бену и бога Нуна - Карлова Ксения Федоровна

Великий Сокрытый Бог — это предвечный Творец, в данном случае бог Солнца, который, рождаясь ребенком, проходит весь цикл и обновляется. Именно поэтому здесь говорится о вечности-нехех, связанной с цикличностью и коловращением. Боги — его эманации, люди — его творения, выходящие из глаз. С этой идеей мы уже встречались в приведенном выше пассаже из папируса «Бремнер-Ринд», хотя ее можно считать универсальной для многих космогоний Египта.

В следующем космогоническом пассаже этого же папируса повествуется о появлении из нимфеи Амона-Ра, в этом синкретическом облике он выступает как солярное божество.

Иногда цветок нимфеи появляется не просто из Нуна, а на высоком холме, что служит отсылкой к гермопольской космогонии. В текстах птолемеевского периода солнечный бог, находящийся в нимфее, — часть теологии Гермополя, а Восьмерка создает нимфею и юного бога. Об этом говорится в специальных сценах подношения цветов нимфеи различным божествам, в том числе богам Огдоады, сопровождающихся соответствующими изображениями.

^{Инкрустация с изображением бога Шепси. IV в. до н. э.}

^{The Metropolitan Museum of Art}

Итак, по одной из версий, Огдоада связана с сотворением cвета: благодаря ей юный бог Солнца в цветке нимфеи взошел из изначальных вод. Об этой ее роли не единожды говорится в храме Эдфу. В этом же изречении мы встречаем упоминание объекта, ассоциирующегося с Огдоадой: Острова Пламени. В контексте гермопольской космогонии он — изначальный холм, на который прибывает Восьмерка. Бога Солнца, своего сына и свое порождение, изначальные боги создают в Гермополе. Однако в этой традиции существует и инверсия: так, у Восьмерки может быть отец по имени Шепси, который рассматривался как локальное солярное божество. Свидетельства о нем появляются с периода Нового царства, а особенно популярен он становится при XIX династии. Преимущественно он изображался как антропоморфный бог с солнечным диском на голове, хотя мог быть связан и с Луной. Его эпитеты — «относящийся к Хемену (Гермополю)» и «владыка Хемену». Курт Зете полагает, что в рамках мифологии, связанной с Огдоадой, бог Шепси — не что иное, как один из образов Амона (Амона-Ра), который, как уже было показано, в поздних текстах называется предком Огдоады, хотя сам входит в нее.

С периода XXI династии c нимфеей начинают ассоциироваться юные боги египетского пантеона: Харпократ (Хор-дитя), Хонсу, Ихи. Характерный иконографический облик этих богов заключается в наготе, пальце, поднесенном ко рту, и так называемом локоне юности — пряди волос, которую они носят на одной стороне головы. Все перечисленное считалось признаками детства и юношества и отличало в том числе юных богов пантеона. С середины I тыс. до н. э. появляются многочисленные изображения и статуэтки, показывающие юных божеств (Хора-дитя, Ихи, Хонсу), сидящих на цветке нимфеи.

^{Бог Ихи, появляющийся из цветка нимфеи. Рельеф из храма Дендеры. Греко-римский период.}

^{© Olaf Tausch / Wikimedia Commons}

Вообще же, помимо Ра, количество богов, связанных с появлением нимфеи из первобытных вод, велико, но все они так или иначе соотносятся с Солнцем и небом. Это как уже упоминавшийся Амон-Ра, так и Хорахти, Хепри и различные ипостаси Хора. Помимо Харпократа, это также Харсомут (от др.-егип. Хор-Сематауи — «Хор, объединяющий Две Земли») и Хор Бехдетский. Про последнего стоит сказать особо: в храме Эдфу, где он был главным божеством, в греко-римский период он воспринимался как изначальный бог, Создатель. Он начало всего — тот, кто древнее всех богов, и тот, кто возникнет после (когда цикл завершится). Он «тот, кто появился в начале, тот, кто вышел из цветка нимфеи великой» [99].

В древнеегипетской мифологии существует также бог, непосредственно ассоциирующийся с нимфеей, но не связанный напрямую с циклом космогонических мифов: Нефертум (Нефертем). Он сам по себе олицетворяет нимфею — бог-юноша, изображаемый с этим цветком на голове [100]. Сохранилось, однако, мало свидетельств, которые помогли бы прояснить образ Нефертума и его роль в египетской мифологии, в связи с чем истинная природа этого бога не до конца ясна. Трактовка образа Нефертума и его возможная связь с сотворением мира, по-видимому, должны зависеть от перевода его имени, по поводу которого также нет единой точки зрения. Один из вариантов предполагает его рассмотрение как проявление юного Атума: «Атум прекрасен» или «Атум молод» (от др.-егип. нефер — «прекрасный / молодой» и тем — «Атум») [101]. Однако если учесть многозначность древнеегипетских слов нефер и тем, переводы могут быть разнообразными: «тот, кто прекрасен в бытии / небытии», «абсолютно прекрасный» и т. д. Относительно того, стоит ли понимать Нефертума как изначального бога, среди египтологов существуют разногласия. Согласно одной из точек зрения, Нефертум как нимфея — это воплощение запаха цветка, божество ароматов или даже духов. Однако такое восприятие этого бога, по нашему мнению, не передает всей его сути и, возможно, даже искажает понимание его образа. Мы склонны согласиться с другой точкой зрения, вытекающей из понимания его имени, согласно которой Нефертум — первородный бог в образе цветка нимфеи, тот, кто олицетворяет Вселенную.

Об этом боге впервые упоминается в «Текстах пирамид», где говорится, что покойный царь сияет подобно Нефертуму — нимфее, поднесенной к носу Ра, когда тот восходит ежедневно на горизонте [102]. Об этом же говорится и в 174-й главе «Книги мертвых». Вероятнее всего, в этом изречении содержится намек на творение: вспомним похожее речение из «Текстов саркофагов», когда Атум подносит к носу свою дочь Тефнут-Маат, которая, наряду с Атумом и Шу, участвует в устроении мира. По-видимому, в «Текстах пирамид» также идет речь о правременах, когда из первобытных вод воссияли Нефертум и Ра, а Нефертум своим ароматом вдохнул жизнь в солнечное божество. Он раскрывает свою истинную природу, будучи соратником Ра по творению. В 81-й главе «Книги мертвых» об этом говорится чуть подробнее: «Воплощение в виде нимфеи. Я — чистая нимфея, вышедшая из света, [которая] на носу Ра. Я прославляю и ищу его для Хора — великого возлюбленного бога. Я — чистая нимфея, вышедшая из поля». Таким образом, можно заключить, что Нефертум — первобытная нимфея, чей аромат каждое утро дарует жизнь и творческую силу богу Солнца.

^{Статуэтка бога Нефертума. XXV–XXVI династии.}

^{The Metropolitan Museum of Art}

Космогонию Мемфиса, наряду с гелиопольской и гермопольской, можно назвать одной из трех основных древнеегипетских космогоний. Однако в полном виде она известна только по одному источнику — «Памятнику мемфисской теологии». Этот текст записан на граните около 700 г. до н. э., при фараоне XXV династии Шабаке, поэтому в египтологии данный памятник также известен как «Камень Шабаки» [103]. Относительно датировки этого текста долгое время не было единого мнения: считалось, что он был известен задолго до времени записи и восходил к периоду Древнего царства или даже раньше. Такая датировка была связана в том числе с архаизмами, встречающимися в тексте памятника. Кроме того, в самом тексте сообщается, что царь Шабака приказал высечь его на камне, тем самым сохранив его, поскольку был обнаружен папирус с записью этого текста в очень плохом состоянии. Это утверждение долго оставалось предметом дискуссий, но в конце концов некоторые исследователи сошлись на том, что упоминание папируса преследовало цель повысить ценность текста. Что же касается архаизмов, то, вероятнее всего, в тексте применяется намеренная стилистическая архаизация, характерная для этой эпохи, в том числе в целях культурного ренессанса и политической пропаганды. Это было обусловлено тем, что глубокая древность являлась неким культурным образцом, равнение на который служило целям возрождения лучших культурных достижений. В современной историографии принято считать, что текст мог быть создан в правление непосредственно XXV династии или чуть ранее; либо — и эта точка зрения более популярна и обоснованна — восходит к эпохе Нового царства, когда культ Птаха, главного бога «Мемфисской теологии», переживал период расцвета [104]. Существует даже точка зрения, согласно которой «Мемфисская теология» могла быть написана после Шабаки, а указание на время его правления — фикция. Но, несмотря на обилие мнений, точная датировка этого текста или, по крайней мере, его содержания пока невозможна, поскольку религиозные доктрины развивались в течение длительного времени. В связи с этим утверждать, когда именно мемфисская доктрина могла вырасти в отдельную концепцию, очень сложно в силу отсутствия других источников, соотносящихся с космогоническим мифом Мемфиса. Однако, несмотря на все вышесказанное, сам текст «Мемфисской теологии» явно был создан под влиянием других древнеегипетских космогоний, прежде всего гелиопольской, а также вдохновлен идеями из таких религиозных источников, как «Тексты пирамид», Рамессейский драматический папирус (Среднее царство), Берлинский папирус 3048 (Третий переходный период) и др.