Культы Древнего Египта. От обожествленного солнца и золотой плоти царя до птицы Бену и бога Нуна - Карлова Ксения Федоровна
У каждого бога было тайное имя, сокрытое от других. Оно было связано с его истинной сущностью и определяло его связь с миром и другими божествами. Иногда боги, избегая называть истинное имя, говорили иносказательно. Например, в одном магическом тексте Сетх на вопрос Хора о его тайном имени отвечал, что он «вчера, сегодня и завтра, которые не наступили» [93]. В «Текстах саркофагов» и в «Книге мертвых» говорится о том, что день вчерашний — это Осирис, а день завтрашний — Ра.
Но даже если имя оказалось узнанным, его нельзя было произносить всуе, поскольку это могло стать причиной краха миропорядка. Представление о табуировании истинного имени бога в Древнем Египте отчасти схоже с запретом на произнесение собственного имени бога в иудаизме. Например, в еврейском тексте Ветхого Завета непроизносимое имя бога выписывалось так называемым тетраграмматоном — четырьмя буквами древнееврейского алфавита.
Идея универсального характера Бога и его проявлений получила продолжение в образах полиморфных божеств, которые представлены многоголовыми и многоликими, откуда и проистекает такое их обозначение (часто их еще называют пантеистическими). Их изображения появляются с Позднего периода и становятся необычайно популярны: они представлены в виде иллюстраций на папирусах, изображений на магических стелах, амулетах, геммах, а также статуэток. Обычно их связывают с защитной магией, но их природа не ограничивается только этими качествами. Главное полиморфное божество — Бэс Пантеос. Основу его облика составляет антропоморфное изображение карликового божества-защитника Бэса, который в качестве Пантеоса изображается крылатым и часто представлен с головами (от четырех до двенадцати) разных животных. Такое же описание справедливо и для других полиморфных божеств: есть центральная фигура, которая дополняется составными частями животных. Очень часто полиморфное божество представлено в итифаллическом облике и с ножами в руках. Как правило, оно стоит на свернутом в кольцо змее — египетском уроборосе. И это уже не просто Бэс или какой-то другой бог, а многосоставное божество, природа которого до сих пор остается предметом споров среди исследователей. Однако по большей части они сходятся на том, что такие многосоставные изображения символизируют представления о Едином Боге, проявляющемся в разных образах: сложносоставные божества наглядно отражают концепцию его многообразных манифестаций. Существуют также изображения божеств-баранов с четырьмя головами, которые, как правило, олицетворяют бога Солнца или его бау, реже — представляют собой эманации не только Ра, но и других богов. Таким образом, полиморфная иконография, по-видимому, отображала разнообразие проявлений какого-либо высшего бога, включая его многочисленные бау.
Статуэтка четырехголового Банебджедета. Поздний период.
The Metropolitan Museum of Art
Такое условное название получил космогонический текст птолемеевского времени, начертанный на двух стенах святилища бога Хонсу в Карнаке. Это довольно сложное повествование, включающее отсылки к разным мифологическим сюжетам. Его основу составляет фиванское сказание об Амоне-Ра и связанное с ним предание о творении, но, как в случае со всеми фиванскими космогониями, оно заимствует элементы гелиопольских, гермопольских и мемфисских преданий о сотворении мира. Формально космогония посвящена Хонсу — одному их главных божеств Фив в период Нового царства и члену фиванской семейной триады Амон — Мут — Хонсу. Он — бог-юноша, отождествляющийся с Луной. Однако до птолемеевского времени он не фигурировал в космогонических сюжетах, и создание в его честь такого мифа обусловлено стремлением местного жречества придать своему богу статус творца и вовлечь фиванских божеств в другие космогонии. В связи с этим даже в рамках своей космогонии Хонсу практически не играет самостоятельной роли и отождествляется с другими богами-творцами. Как и в других фиванских сказаниях, изначальными богами выступают змеи Кематеф и Ирта, чьим проявлением считался Амон-Ра. Но в этой космогонии он отождествляется и с Птахом (а также Птахом-Татененом), создавшим яйцо, чтобы могла возникнуть Огдоада. В космогонии Хонсу Огдоада появилась в Фивах, а позже была перенесена на Остров Пламени. Сам же Хонсу выступает как одно из проявлений Создателя наряду с Амоном и Птахом, и это объясняется тем, что часть действия мифа происходит в храме Хонсу под названием Бененет.
Мифологема о появлении цветка нимфеи
Множество древнеегипетских религиозных текстов и изображений посвящено мифологеме о рождении цветка нимфеи с сидящим внутри богом, преимущественно связанным с Солнцем. Нимфея — геральдическое и сакральное растение, постоянно встречающееся в изобразительном и декоративном искусстве Египта. В египтологической литературе закрепилось не совсем верное обозначение нимфеи как лотоса. Несмотря на внешнее сходство, это два растения, относящиеся к разным семействам и родам. Нимфея — цветок рода кувшинковые. В Древнем Египте было известно два представителя этого рода — нимфея белая / кувшинка египетская (Nymphaea Lotus) и нимфея (кувшинка) голубая (Nymphaea caerulea). Что же касается непосредственно представителей рода лотосов, то в Египте знали один его вид — орехоносный, или розовый (Nelumbo nucífera), однако в стране на Ниле он появляется уже в Поздний период и завезен из других регионов. В религиозной традиции, в частности в космогонических текстах и соответствующей иконографии, описывалась и изображалась голубая нимфея (
Как и в случае с некоторыми другими мифами, история о сотворении мира из цветка нимфеи не записана в виде отдельного каноничного сюжета, поэтому ее приходится реконструировать по отдельным упоминаниям в разных источниках. Непосредственная связь нимфеи с космогоническим процессом проявляется только с эпохи Нового царства — на рубеже XVIII и XIX династий, хотя идея божества в растении присутствует уже в «Текстах пирамид» и «Текстах саркофагов». Пожалуй, самой яркой предтечей этого сюжета можно назвать знаменитую портретную голову царя Тутанхамона, появляющуюся из цветка синей нимфеи.
Уже при XIX династии и в дальнейшем изображение юного бога на цветке становится важнейшим иконографическим сюжетом. Тексты, описывающие это событие, прославляют божественного юношу как утреннее и ночное Солнце, поскольку этот космогонический процесс непосредственно основан на идее круговращения Солнца. Солярное божество, подобно цветку нимфеи, ежеутренне возрождается и расцветает. Тем самым оно создает мироздание «как в первый раз». В этой космогонии первородный элемент — цветок с юным богом внутри, который поднимается из бездонных вод, и момент творения повторяется снова и снова. В связи с этим бог Солнца рождается юным, но стареет к ночи, чтобы вновь возродиться. Один из обликов ночного Солнца — бараноголовый, поэтому существуют образы овна, появляющегося из нимфеи. В одном из иератических папирусов рамессидского времени, прославляющем в том числе Солнце и творение, о процессе появления солярного божества повествуется так:
Великий Сокрытый, чей облик неизвестен,
Верховный всей Девятки.
Тот, кто сияет на небесах, даруя свои лучи,
и освящает землю золотом.
Тот, кто приходит утром и снова становится ребенком,
который обновляется и проходит через вечность-нехех.
Тот, кто вышел из Нуна, когда земля была во тьме.
Можно видеть сквозь лучи его зрачка.
Боги вышли из его уст, люди — из его глаз [94].
