Кейтлин Моран - Быть женщиной. Откровения отъявленной феминистки
Я не успеваю остановиться и разражаюсь смехом – оглушительным, абсолютно несексуальный хрюком.
– Он, – ликую я, оглушенная откровением, – полный хрен!
– Полный хрен, – официально подтверждает Кэз, тряся маракасом.
– Господи, ты что, правда, не можешь справиться с дурью? – обращается ко мне Кортни. – Ты себя ставишь в неловкое положение.
– Дело в том, – говорю я Кэз, начисто игнорируя Кортни, – дело в том, что я даже не могу порвать с ним, ведь я, начнем с этого, никогда не была с ним связана. Я все это вообразила.
– Полный воображаемый хрен, – подхватывает Кэз.
Мы в унисон встряхиваем маракасами.
– Кортни, я собираюсь поехать домой и сменить замки, – весело объявляю я.
По-прежнему держась за руки, мы с Кэз встаем.
– Мы сейчас вызовем такси, – сообщаю я всем в студии. – Спасибо, что были с нами. Я прошу прощения за короткое замыкание микшерного пульта из-за пролитого шампанского. Тут я сплоховала.
Кортни что-то кричит, но мне уже не слышно. Мы с бешеной скоростью покидаем комнату, изо всех сил спеша поймать такси, чтобы добраться до Лондона. У стойки администратора, едва мы заказали такси, я понимаю, что забыла нечто очень важное.
– Жди здесь, – говорю я Кэз.
– Ты куда? – кричит она.
– Стой там! – ору я, убегая назад по коридору.
Я врываюсь в студию. Всем становится лучше. В устремленном на меня взгляде Кортни гармонично смешались ярость, жалость к себе и чертова прорва кокаина. Но, похоже, он примет меня обратно, если я хорошенько попрошу прощения. Если извинюсь по-настоящему. Если я люблю его. Если в глубине моего сердца живет любовь.
– Можно мы оставим себе маракасы? – спрашиваю я.
Глава 9
Я иду в стрип-клуб!
Я понятия не имею, в чем пойти в стрип-клуб. Вопрос, что надеть, стоит как никогда остро.
– Что наденешь ты? – спрашиваю я по телефону у Вики.
– Юбку. Кардиган, – отвечает она, прикуривая.
– А из обуви?
– Сапоги. На низком каблуке.
– О, и я собираюсь надеть сапоги на низком каблуке, – радуюсь я. – Мы обе можем надеть сапоги на низком каблуке. Вот здорово! Будем шикарно смотреться вместе.
Тут меня охватывают сомнения.
– Может, не стоит нам обеим обуваться в сапоги на низком каблуке? Понимаешь, если мы будем одинаковыми, все решат, что у нас связь. Что мы лесбиянки. И будут к нам приставать.
– Никто не поверит, что ты лесбиянка, – вздыхает Вики. – Ты была бы никудышней лесбиянкой.
– Я бы никакой не была! – негодую я. – Это оскорбляет мою «изначальную» природу. Но если бы захотела, то стала бы замечательной лесбиянкой!
– Ни за что бы не стала, – спорит Вики. – Ты до смешного гетеросексуальна. Тебе же нравится Санта-Клаус. Даже самое могучее воображение не усмотрит в Санта-Клаусе андрогина. Он носит резиновые сапоги «веллингтоны», даже в помещении не снимает.
Неужели Вики сомневается, что я могла бы стать лесбиянкой, если бы захотела по-настоящему? Поверить не могу! На пьянках она раз сто убеждалась в моем артистизме. Помню, как-то раз в Борнмуте мы завернули на шоу «Беги за женой», проникли за кулисы и убедили Джеффри Холланда – Спайка из «Здрасьте-здрасьте!», что мы проститутки. Просто чтобы посмотреть, как он отреагирует. Он сказал: «Вижу, вижу!» – эдак нравоучительно. Мои возможности безграничны. Она несет не пойми что.
– Я лучше надену кроссовки, – подытоживаю я.
Это Вики предложила оттянуться за компанию с ней в «Мятном носороге» на Тоттенхэм-Корт-Роуд. Сейчас 2000 год, и стриптиз-клубы – уже не лепрозорий для последних на Земле потных извращенцев, а общественно приемлемое времяпрепровождение.
Журналы наперебой обсуждают камбэк стандартов жизни английского рабочего класса – все эти пабы, собачьи бега, штормовки, дворовый футбол, сэндвичи с беконом – и стрип-клубы входят в их число. Теперь «пацанки» тусят в крутых столичных стрип-клубах. Девушки из Spice Girls тоже замечены в стрип-клубе – они курят сигары и криками подбадривают танцовщиц. Зои Болл и Сара Кокс посещали девичники в стрип-клубах. Женские топлес-бары продвигаются как прикольные местечки, менее одиозные, чем приватный клуб Groucho, – ничего такого, просто нечто свеженькое для тех, чей вечер начинается в час ночи.
То ли сказался неутихаемый журналистский зуд – если есть явление, о нем надо собрать материал, – а может, редакторов стойко возбуждают фотографии женщин-писак, застигнутых в стрип-клубе. Как бы то ни было, Evening Standardотрядила Вики провести вечер в «Носороге» и самолично выяснить, какая она, «вся эта суета».
– Это против моих феминистских принципов, всех вместе и каждого в отдельности, – возмутилась я, услышав ее предложение. – Это же просто-напросто места хищнической эксплуатации женщин!
– Менеджер оплатит все шампанское, которое мы выпьем за вечер, – обронила Вики.
– Буду ровно в девять, – сказала я со всем доступным мне достоинством.
Снаружи клуб выглядит престранно. Сквозь двери виден интерьер – богатый, сплошь лепнина и позолота; алеют стены, мерцают огни, и все это в переборе, все чересчур – какой-то «Диснейленд» с титьками. Мы подходим ко входу не с той стороны, и пока мы там топчемся, подкатывают двое, и вышибалы препровождают их внутрь.
Меня поражает уверенность и спокойствие посетителей – ни каплипристыженности. Я-то думала, для посещения стрип-клуба нужен благовидный предлог, и мне придется его изобрести, чтобы гордо заявить вышибалам: «Я собираю пожертвования для больных детей» или «Начальник, я тут, это самое, проводку проверить». А может, с фальшивым мексиканским акцентом: «Здесь, что ли, фирма Pret a Manger?» А эти преспокойно заходят – костюмы малость наперекосяк, в глазах нечто от ястреба, – можно подумать, это совершенно нормально: отработать день в офисе и расслабиться, заплатив молоденьким женщинам, чтобы они показали свои половые губы. Ничего себе круг общения у меня, задумываюсь я уже не в первый раз. Все мои друзья-мужчины пришли бы в ужас, предложи я им заглянуть в стрип-клуб. Они все носят кардиганы, коллекционируют пластинки и трепетно обожают развесной чай. Им бы в голову не пришло платить, чтобы поглазеть на чужие половые губы. Нет, правда, мой парень, как посмотрит на мои губы, до сих пор говорит: «Спасибо, это было великолепно!» – а мы вместе уже четыре года.
– Это нечто вроде клуба плохих мужей, – шепчу я Вики на входе. – Здесь у каждого за спиной череда подруг и жен с разбитым сердцем.
Как бы там ни было, бесплатное шампанское льется рекой, а столик у нас перед самым подиумом, который Вики тут же окрестила «пиздиумом». В первый час «Мятный носорог» кажется нам обычной пивнушкой, разве что с дополнительным развлечением в виде титек, периодически проплывающих у нас над головами. Захватывающий разговор о видах на покупку нового зимнего пальто прерывается какими-то ягодицами, вторгающимися в наше поле зрения, но будем справедливы, такое со мной уже случалось в пивном баре «Гнутая ложка». Через два часа кое-кто из «девочек» подходит поболтать, и, как это обычно бывает, когда несколько женщин сойдутся вместе, начинаются сплетни: Вики в кардигане, я в куртке и девушки в лифчиках со стразами и сексуальных стрингах.
К часу ночи мы уже порядком набрались, удостоились приватного танца, на время которого обе совершенно потеряли ориентацию (у этой цыпочки была волшебная попка), и вот нас уже потчуют сагой о телезвезде и завсегдатае клуба с ярким финалом: «Итак, его жена узнала, что у него герпес – ничего себе подарочек на Рождество!»
Перед нами покачиваются стены приватного кабинета, неспешно плывут мысли. И правда, похоже на Graucho, только влагалища настоящие, никаких символов. Круто!
К нам подходит пиарщица.
– Я домой, – говорит она, натягивая пальто. – Вы, дамы, оставайтесь, если хотите.
Я смотрю на бутылку шампанского. Да там еще добрых два стакана!
– Мы остаемся! – отчетливо выговариваю я. – Мой девиз: никогда не бросать недопитую бутылку.
Пиарщица уходит, и мы продолжаем вечер сами по себе. Жизнерадостно наполняя стаканы, я как раз приступаю к эпосу о том, как решила побаловать любовника стриптизом, да вот беда – сама же и сбила весь настрой, когда влезла ногой в тарелку овсянки, с утра забытой на полу у кровати. Вдруг к нашему столу подходят двое вышибал.
– Добрый вечер, констебли, – веселюсь я.
– Дамы, вам пора, – они до крайности суровы и непреклонны.
– Клянусь, я только и выпила глоточек пива, – куражусь я, пытаясь собрать глаза в кучу. – Я в порядке и могу остаться.
