Бартон Бланш - Тайная жизнь сатаниста. Авторизованная биография Антона Шандора ЛаВея
Поддавшись особой настойчивости Джейн, ЛаВей был вынужден пообещать прислать к ней инкуба той же ночью, — больше для того, чтобы освободить телефон, чем действительно намереваясь выполнить настоящее магическое действие. Но чтобы доставить ей удовольствие, он действительно послал ей некоторое количество позитивной энергии. На следующий день Джейн позвонила, чтобы поблагодарить Антона за то, что он прислал ей инкуба. И она подробно описала все то, что физически чувствовала во время занятий любовью с инкубом.
ЛаВей полагает, что подобные же чувства некоторые женщины испытывают к образам сатиров, змей, демонов, романтической бестии в классическом смысле этого слова, — к образам скорее элегантных, завораживающих, чем слюнявых и грубых существ. Могут ли эти женщины быть прямыми потомками тех, кто известны нам под именами сильфид, нимф и других женских существ, населявших луга и леса? Возможно, у них развивается архетипическая склонность, требующая удовлетворения, которая направляется к ЛаВею, ибо он располагал некими сатироподобными качествами. Не имело значения, был он Верховным Священником или нет, — привлекательность оставалась такой же. Мэрилин Монро была заворожена темной стороной, — когда она была молодой, ей снились сны о Дьяволе, — и она потянулась к Антону задолго до того, как он организовал Церковь Сатаны. Джейн и Диана тоже имели похожие компульсивные склонности. «Приходится удивляться тому, насколько атавистичны эти реакции».
Сэм Броди пытался мешать отношениям Джейн с ЛаВеем и с Церковью. Джейн приходилось прибегать к уловкам, чтобы избавиться от него. Казалось, что Джейн не может поехать вовсе никуда ни по какому поводу, чтобы Броди не тащился за ней. Однажды, отчаянно желая встретиться с ЛаВеем, Джейн купила билет на самолет в Сиэтл, зная, что Броди тут же купит билет на тот же самый рейс, и дождалась последней минуты перед посадкой. Она позволила ему следовать за собой. Когда они остановились в маленьком портлэндском аэропорте, Джейн вышла из самолета, чтобы размяться. Когда же диктор пригласил пассажиров обратно на рейс до Сиэтла, Джейн хладнокровно пронаблюдала, как самолет выруливает на взлетную полосу, а затем пошла в кассу и купила билет до Сан-Франциско.
Когда Броди был занят в суде, Джейн ездила в Сан-Франциско так часто, как только могла. Когда она приезжала, она немедленно требовала внимания Антона. Если оказывалось, что он читает лекцию или говорит по телефону, она настаивала на том, чтобы он вышел наружу и встретил ее у поджидающего лимузина. Казалось, она ждет от ЛаВея, что он будет сопровождать ее в ее любимые рестораны Сан-Франциско — «Эрниз», «Трейдер Викз», «Синий Лис»… «Джейн могла быть требовательной женщиной, — вспоминает ЛаВей. — Иногда это выглядело так, как будто я ее персональный колдун по вызову.
Бывало, Джейн звонила из аэропорта, когда сходила с самолета. Если я не мог подобрать ее — был занят или просто не успевал, — она звонила миссис Хэлси,[43] чтобы она послала свой «бентли» из города, или звонила на местную телевизионную или радиостанцию, — они всегда были рады получить от нее хоть что-то. Они без промедления высылали за ней шофера, и она заставляла его ехать прямо ко мне домой. Они ждали в своем «шевроле» за углом, а меня вызывали с семинара, который я вел иногда для 40–60 человек, набившихся в комнату, чтобы послушать какую-нибудь мою лекцию. Я ненадолго оставлял слушателей, спешил вниз к ней, быстро говорил, чтобы она подождала меня, затем возвращался к ожидавшим меня людям. После этого я стремился завершить лекцию как можно быстрее. Если я этого не делал, Джейн начинала играть внизу на машинах для пинболла, запускала музыку в музыкальных автоматах или начинала колотить по потолку, чтобы привлечь мое внимание. Я не говорю, что стал бы делать такие вещи для кого-нибудь еще. Но «кто-нибудь еще» не был Джейн Мэнсфилд».
Хотя Джейн никогда не посещала публичные ритуалы Церкви Сатаны, Антон организовывал для нее личные церемонии. «Джейн не хотела участвовать в ритуалах с целой группой людей, ей не нравились семинары и вечеринки, — вся идея для нее заключалась в том, чтобы держаться подальше от толпы. Поэтому она не проскальзывала тихо в комнату с заднего хода, когда я вел свои семинары. Она хотела, чтобы я принадлежал только ей одной». «Она не терпела, чтобы в комнате находилась какая-нибудь еще женщина, — вспоминает Карла ЛаВей, — даже четырнадцатилетняя девочка». «Но вокруг всегда были люди, — продолжает ЛаВей, — они должны были там быть. Диана, Виктор Хьюстон, люди, сопровождавшие Джейн… Поэтому ей приходилось придумывать предлог, чтобы провести ритуал, или выйти со мной пообедать, или если она хотела мне что-нибудь показать. Но даже в ритуальном зале я боялся, что за нами могут наблюдать, или что кто-нибудь может прийти за мной, если я понадоблюсь. Джейн было наплевать. Она была настоящей эксгибиционисткой. Иногда казалось, что чем больше будет зрителей, тем больше ей это понравится. Ей нравилось заниматься сексом там, где люди могли нас увидеть, могли наткнуться на нас или где мы могли бы их шокировать».
Однажды, когда ЛаВей был гостем Джейн на светской вечеринке, проводившейся в пентхаусе миссис Хэлси на Русском холме, Джейн завлекла его в хозяйскую спальню, где многие гости оставили свои пальто. Одна из стен полностью состояла из окна от пола до потолка. Вид был потрясающий. Джейн захотела, чтобы Антон лег с ней на шезлонге перед окном. Ну и естественно, по мере того как Джейн потягивалась и перемещалась, одно вело за собой другое. Она подстегивала Антона, говоря: «Ты что же, не хочешь их немного встряхнуть? Это пошло бы им на пользу. Ну что же ты за дьявол? Разве ты не хочешь немного поразвлечься?»
С течением времени Джейн требовала все больше и больше внимания и времени Антона. Она устала от того, что ее таскают за собой рекламные агенты и льстивые поклонники. Ей хотелось видеть более интересные места. «Куда ты ходишь по вечерам, Анто-о-он? Я не хочу просто слушать об этих местах, я хочу ходить туда, куда ходишь ты». Джейн решила, что хочет сопровождать Антона в его ночных экспедициях, исследовать места, населенные призраками, таинственные пропажи, кладбища и странные свечения, — пытаясь получить те же экстрасенсорные впечатления от мест, как и он. Антон открыл перед ней ворота в свой черный мир. Он показывал ей места убийств и тайн, объясняя свои теории дьявольских углов и невидимых влияний. Они ездили в заброшенные дома на холмах за Бельмонтом в Калифорнии, где катастрофы преследовали несколько живших там поколений. Антон возил Джейн в Нат Хилл в Беркли, где, по рассказам, в греческом храме жили некогда Исидора Дункан и ее сестра. Они исследовали заброшенные кирпичные строения рядом с тюрьмой Сан-Квентин, — место, где произошло несколько нераскрытых убийств. Джейн была очень рада, что Антон делился с ней этими местами.
«Интересно, что когда я находился с Джейн в аэропортах, ресторанах, отелях, вокруг постоянно толпились люди и вспыхивали вспышки фотоаппаратов. Но когда мы выходили с ней поздно ночью и останавливались в какой-нибудь забегаловке, чтобы позавтракать, люди, конечно, смотрели и даже пялились, но, похоже, в общем, не знали, кто мы такие. Мы были вне контекста. Это давало прекрасную возможность наслаждаться анонимностью».
Когда Броди осознал полную преданность Джейн Антону, он пришел в отчаяние. Он угрожал ее шантажировать, утверждал, что выпустит в свет фотографии, подтверждающие сексуальные связи Джейн. Она просто дымилась от возмущения, рассказывая Антону, как Броди напичкал ее наркотиками до невменяемости, подложил ей в постель торговца наркотой, а потом привел в комнату фотографа, который и сделал инкриминирующие фотографии, которыми Броди стал угрожать ей. «Броди вел себя как многие другие парни, которые попадают в нездоровую зависимость от секс-символов, — говорит ЛаВей. — Тайно они получают кайф от того факта, что женщина занимается сексом с другими партнерами, но они хотят, чтобы это происходило на их условиях, по контролируемому сценарию. Для такого рода людей нет ничего необычного в том, что они сами находят любовников для женщины. В конце концов их эмоции переполняют их, страсть ведет к гневу, и ситуация полностью выходит из-под контроля».
Джейн никак не отреагировала на угрозы Броди, и он решил сконцентрироваться на том, чтобы организовать неприятности ЛаВею. Однажды, когда Броди поехал вместе с Джейн в Сан-Франциско, он прочесал улицу Бродвей на Северном пляже в поисках каких-то крутых темных типов и предложил им поехать на вечеринку, которая якобы должна состояться в доме Антона. Ему показалось, что это лучший способ запугать ЛаВея. Броди пообещал им, что будет много еды, выпивки и наркотиков, а в качестве особенного бонуса он обещал им возможность встретиться с сексуальной богиней Америки, Джейн Мэнсфилд. Желающих оказалось много. Броди появился у дверей Антона с двумя машинами, набитыми людьми, подобранными на самых злачных улицах города. Броди оттолкнул привратника и провел своих «гостей» в гостиную, где они расселись в креслах и стали дожидаться начала вечеринки. Потом он быстро выскользнул из дому и стал следить за происходящим из машины с противоположной стороны улицы.
