Русская пятерка. История о шпионаже, побегах, взятках и смелости - Гейв Кит

– Лучше не придумаешь, – с улыбкой сказал Анатолий Козлов. – Вот это место. Тут Слава и учился кататься на коньках.

Я тоже улыбнулся, представив, как маленький мальчик на коньках падал, поднимался и снова падал, хохоча от восторга, радостно носился по этому крошечному участку замерзшей воды. Скоро отец подарит ему деревянную клюшку и черную шайбу из твердой резины. Это откроет мальчику целый мир. Я очень живо себе это вообразил.

«Именно тут, – думал я, стоя у промерзшей низины, которой не хватало лишь обильного дождя, – и родилась звезда».

Слава Козлов лежал с тяжелейшей травмой в советской больнице, с трудом цепляясь за жизнь. Все, кто видел изуродованный кусок металла, в который превратилась его машина, понимали: молодое дарование «Детройта» в этой аварии спасло лишь чудо. Козлову тогда было девятнадцать лет. Он получил настолько тяжелые травмы головы и лица, что на него даже смотреть было тяжело.

– На его лице невозможно было найти ни глаз, ни носа, ни рта. Он на Луну был похож, – вспоминает Валерий Матвеев, который навестил Козлова через несколько дней после аварии, произошедшей в середине ноября 1991 года.

Вячеслав стал новым протеже Матвеева, который рассчитывал предоставить «Ред Уингз» еще одну молодую звезду, как ему это уже удалось в случае с Сергеем Федоровым и Владимиром Константиновым. Но теперь звездная карьера Козлова в НХЛ, в которой раньше никто не сомневался, в одночасье оказалась под огромным вопросом.

Слава пролежал четыре часа в коме, но выжил, чего не скажешь о его попутчике и партнере по команде Кирилле Тарасове. Вдвоем они торопились вернуться из Воскресенска в ЦСКА. Путь занимал всего восемьдесят километров, вот только ехать надо было по плохим подмосковным дорогам и чудовищным московским пробкам – Козлов вполне мог два часа добираться от дома до катка ЦСКА.

Слава был агрессивным водителем. Он учился гонять на взятых напрокат машинах, когда его обхаживал Ник Полано. Знал, где можно срезать по дороге на каток. Однако тем утром им навстречу из-за поворота вывернул автобус.

Оба парня вылетели через лобовое стекло. Тарасов был защитником с энхаэловским потенциалом. Он сломал шею и скончался на месте. Козлов каким-то чудом выжил. Крохотную «Ладу-2106», которую Козлов купил пять месяцев назад за 500 долларов, было не узнать.

– Вообще невозможно было распознать, что это была за машина до аварии, – подтверждает Матвеев.

Козлов считался одним из самых талантливых игроков, когда-либо попадавшихся на глаза скаутам «Детройта». Он вошел в историю НХЛ в июне 1990 года, когда «Ред Уингз» выбрали его своим третьим драфт-пиком (под сорок пятым общим номером). Тогда он стал самым высоко задрафтованным игроком, родившимся в Советском Союзе, и побил рекорд Сергея Федорова, которого «Детройт» выбрал годом ранее в четвертом раунде.

Генеральный менеджер клуба Джим Дэвеллано мечтал заполучить Козлова в свое распоряжение с тех пор, как несколько лет назад увидел его на молодежном турнире в Лейк-Плэсиде.

– Я сразу позвонил владельцам клуба Майку и Мэриан Иличам и сказал им: «Я только что видел лучшего пятнадцатилетнего игрока в своей жизни. И я вам это говорю как человек, который видел в таком же возрасте Уэйна Гретцки. Этот Козлов просто великолепен», – рассказывает Дэвеллано.

«Ред Уингз» хотели видеть Козлова в своих рядах как можно скорее. Однако Слава упрямо не обращал внимания на заигрывания «Детройта». В России у него все складывалось очень даже хорошо, и он прекрасно это понимал. В пятнадцать лет он уже начал выходить на лед за профессиональную команду своего города – воскресенский «Химик». В 1990 году его признали лучшим новичком лиги.

– Я был большой звездой в России, – вспоминал он годы спустя. – Вот и наделал глупых ошибок.

Он говорил, что не сошелся характерами с главным тренером «Химика», а потому решил выступать за ЦСКА, где во главе угла стояла дисциплина. Козлов понимал, что это пойдет ему на пользу. Но не менее важным фактором было то, что ЦСКА обещал заплатить ему 120 тысяч долларов. По той же причине он не спешил уезжать в НХЛ.

«Детройту» уже удалось вывезти из России двух игроков. Окрыленные этим успехом и видя огромный потенциал Козлова, «Ред Уингз» бросили на него все силы, хоть скауты и твердили им, что он еще не совсем готов для игры в НХЛ. Даже если «Крыльям» удастся вывезти его из страны, Славе все равно придется поиграть потом еще год или два во второй команде, чтобы дорасти до нужного уровня.

Козлов тогда был ростом 177 см и едва ли весил 77 кг. Он был слишком щуплым, но его тело продолжало расти. Ему требовалось набрать еще килограммов семь мышечной массы, чтобы выдержать все невзгоды, которые приходится преодолевать игрокам в марафоне восьмидесятидвухматчевого регулярного чемпионата.

Спустя полгода после драфта спецотряд «Детройта» сел в самолет Майка Илича и отправился в Реджайну, провинция Саскачеван, на молодежный чемпионат мира. На борт взошли Джим Лайтс, Ник Полано и довольно много о себе мнивший агент, которого «Ред Уингз» наняли вместо Матвеева, который приехать не смог.

– Он должен был стать моим переводчиком и представить меня Козлову, – рассказывает Лайтс. – Но этого типа было не заткнуть. Он то и дело твердил: «Я как Дон Кинг!» Псих какой-то. Он уверял, что обо всем договорится с Коззи прямо на месте и мы из Реджайны уедем уже вместе с ним. Естественно, мне хотелось как можно скорее туда добраться. Я даже машину взял напрокат на случай, если у Вячеслава не будет под рукой подходящих документов, чтобы мы могли перебраться через границу. К таким вещам надо основательно готовиться.

Вот только один важный момент они не учли – Слава Козлов никуда ехать не собирался. Более того, в какой-то момент он даже подумал, что его собираются похитить. Будучи молодым и перспективным советским хоккеистом, за которым охотились клубы НХЛ, Козлов опасался двух типов людей, постоянно круживших вокруг команды, – «шпионов» и «агентов».

«Шпионами» называли сотрудников КГБ. Они были приставлены ко всем российским командам, выезжавшим за пределы Советского Союза. По прибытии на место они у всех забирали паспорта – именно они несли ответственность за то, чтобы все игроки вернулись на родину.

– С нами всегда путешествовали шпионы, а с другой стороны ждали агенты, – объясняет Козлов.

«Агенты» были эдакими охотниками за головами, которые гонялись за талантливыми игроками. Постоянно пытались переманить хоккеистов в команды НХЛ, подписать их на огромные контракты и поиметь с этого баснословные проценты.

Они вечно крутились вокруг отеля и шептались с игроками в лифтах, как утверждает Козлов. Если им удавалось уединиться с хоккеистом, то они часто дарили им подарки, вплоть до дорогих коньков. Все это было очень мило и льстило игрокам, но Козлов знал, что дистанцию нужно держать.

– Это происходило еще во времена железного занавеса, – объясняет он. – Тогда не было понятно, дадут тебе уехать или не дадут.

Человеком, который хвастался тем, что сможет переманить Козлова в «Детройт», оказался Виталий Шевченко – молодой и дерзкий бизнесмен. Он был украинцем, а с «Ред Уингз» его познакомил Матвеев. Вместе с Лайтсом и Полано они отправились в Саскачеван. Шевченко получил лицензию агента НХЛ после того, как ему удалось от лица Владимира Крутова согласовать контракт с «Ванкувером».

Крутов был из ряда ведущих советских игроков старого поколения, который одним из первых получил разрешение на отъезд в НХЛ. Деловые отношения Шевченко с хоккеистами были короткими и закончились неприятно – ряд игроков подали на него в суд.

Козлов с опасением относился к тому, что Шевченко хочет представлять его интересы. Однако в оправдание агента стоит заметить, что Козлов немного ввел его в заблуждение.

Они встретились осенью 1990 года, когда Шевченко приехал в Воскресенск и рассказал Козлову, что «Детройт» хочет, чтобы тот бежал как можно скорее. Он также добавил, что представители клуба приедут на молодежный чемпионат мира и уехать в НХЛ с ними можно будет прямо оттуда.