Олег Мороз - Почему «поставили» именно Путина
— И что, — спрашиваю, — с этим ничего нельзя было поделать?
Выясняется: нельзя. Со Степашиным вроде бы говорили на эту тему, пытались как-то воздействовать на него — все напрасно.
Обо всем этом, естественно, сразу же доложили Ельцину.
Вот ведь, оказывается, какие обстоятельства, бывает, решают судьбу России!
Кстати, на проблему «руководящих» жен Ельцин давно обращал внимание, независимо от супруги Степашина. Каждому ясно: жена — это тот человек, который каждое утро, каждый вечер, каждую ночь может что-то нашептать на ухо своему мужу, в том числе и президенту. Такого человека нельзя сбрасывать со счетов. Нельзя закрывать глаза на ее, женино, влияние. Еще в восьмидесятые годы от Ельцина можно было, например, услышать, что Горбачев «не мужик», что страной рулит Раиса Максимовна (это, конечно, говорилось в узком кругу). Поэтому Наину Иосифовну Борис Николаевич даже близко не подпускал к политике, к государственным делам…
Наконец, еще один вопрос: даже если бы так случилось, что Ельцин все же остановил свой выбор на Степашине как на преемнике, сумел бы тот выиграть выборы у тандема Примаков — Лужков? На этот счет существуют большие сомнения. Упомянутый тандем обладал огромными ресурсами — и ресурсами популярности, и финансовыми, и административными… Да даже и Зюганова Степашин вряд ли сумел бы одолеть…
Почему именно он?
Когда смотришь на биографию Путина, не видишь никаких особых причин, почему именно этот человек должен был стать преемником первого президента демократической России. Скорее наоборот, все вроде бы говорило, что вряд ли этот персонаж будет очень сильно востребован демократической властью.
Окончив в 1975-м юрфак Ленинградского университета, молодой юрист сразу же был направлен не без его желания, разумеется, на работу в КГБ (очень демократическая и очень «юридическая» организация!), 10 лет прослужил в ленинградском же ее управлении. Следующие пять лет с 1985 по 1990-й занимался шпионской деятельностью в составе дрезденской разведгруппы (численностью в шесть человек), входившей в организацию под официальным названием «Представительство КГБ СССР при Министерстве госбезопасности ГДР».
В январе 1990-го, когда коммунистическая ГДР фактически уже развалилась со всеми вытекающими отсюда последствиями для ее «советских друзей», Путин, дослужившись до подполковника, вернулся в Россию, в Ленинград. Оставаясь сотрудником КГБ, стал работать «под крышей» своей альма-матер ЛГУ, помощником ректора по международным связям.
В советское время такие помощники, референты, а особенно кадровики «в штатском» были рассованы по всем госучреждениям.
Трудно сказать, сколько Путин просидел бы на этом месте, если бы, будем так считать, не случай. Согласно рассказу самого Владимира Владимировича, один из его друзей по университету то ли просто преподаватель, то ли профессор попросил его «помочь» Собчаку, который к этому времени стал председателем Ленсовета.
Собчак взял его к себе в советники. Через год, в июне 1991-го, Путин получает от Собчака повышение. Из советника превращается в председателя Комитета по внешним связям мэрии (в 1994-м на него возлагаются еще и обязанности первого зама Анатолия Александровича в городском правительстве).
Борис Немцов, в свое время работавший нижегородским губернатором, так описывает круг обязанностей человека, отвечающего за внешние связи «на региональном уровне»:
«Это, по большому счету, представительские функции, не требующие принятия каких-то важных решений. Заместитель губернатора по международным делам отвечал за встречу иностранных делегаций, ездил вместе с губернатором по городам-побратимам, следил за чистотой в местах скопления иностранных туристов, их питанием и так далее».
Впрочем, сам Путин и его бывшие коллеги по питерской администрации представляют тогдашнюю международную деятельность своей мэрии в более солидном виде: мол, путинский комитет курировал создание в Петербурге валютной биржи, открыл первые в стране представительства западных банков, стал привлекать в город иностранных инвесторов, поучаствовал в прокладке оптоволоконного телефонного кабеля до Копенгагена, озаботился подготовкой специалистов, знающих языки…
Так что дело вроде бы не ограничивалось встречей и проводами иностранных делегаций.
Правда, вполне самокритично Путин признает, что были в этой солидной деятельности и ошибки, и просчеты. Не уследили, например, за предпринимателями, которые вывозили за границу сырье, а в обмен должны были завозить продукты для города: некоторые поставщики растворились вместе с продуктами…
В прессе тогда возник скандал. Расследованием этого дела занималась депутатская комиссия во главе с известной в ту пору демократической деятельницей Мариной Салье. На репутацию Путина была брошена тень…
Еще один прокол случился с игорным бизнесом, над которым Путин, по его словам, попытался «установить жесткий контроль», передав 51 процент акций игорных заведений специально созданному муниципальному предприятию. И снова ловкачи без труда «объегорили» контролеров: в документах показывали им лишь убытки; доходы же уводили налево «черным налом».
Репутация собчаковского заместителя и тут не улучшилась: его обвинили в коррупции, в том, что он имеет немалый доход от деятельности казино…
* * *Следующим своим карьерным шагом Путин также обязан землякам-питерцам — Кудрину и Чубайсу: вскоре после поражения Собчака на выборах в Санкт-Петербур ге в 1996 году оставшийся не у дел Путин вошел в Управление делами президента. Путин занимался здесь юридическими и внешнеэкономическими делами, эта работа была не совсем тем, чего он желал.
Хотя жена была довольна:
«…Что уж тут жаловаться? Дача в Архангельском. Дом, правда, старый и старая обстановка, зато два этажа, шесть комнат. Две внизу, четыре наверху — шикарно!»
В марте 1997-го Анатолий Чубайс покидал пост главы Администрации президента, переходил на работу в правительство первым вице-премьером. С собой в Белый дом Анатолий Борисович брал ряд своих сотрудников, в том числе начальника Главного контрольного управления президента (и одновременно — заместителя главы Администрации), уже упомянутого Алексея Кудрина, путинского сослуживца по Ленсовету и питерской мэрии (в дальнейшем, как известно, Алексей Леонидович долго работал на высоких вице-премьерских и «финансовых» постах в правительстве).
Сменщиком Чубайса в должности главы президентской администрации становился Валентин Юмашев. Тогда-то, уходя, Чубайс и посоветовал Юмашеву поставить Путина на освобождающееся кудринское место. Возможно, самого Анатолия Борисовича попросил об этом тот же Кудрин, с самого начала принимавший активное участие в столичном трудоустройстве своего питерского коллеги.
Так Путин сделался начальником ГКУ — заместителем главы Администрации президента.
Эта работа, по его словам, ему тоже не очень нравилась:
«Работа такая… несозидательная сама по себе. Важная, нужная, я все понимаю, но неинтересно мне было».
Больше того, он вроде бы даже собирался уходить из Администрации президента:
«Не знаю, чем бы я занялся, если бы все же ушел. Наверное, создал бы какую-то юридическую фирму. Трудно сказать, можно ли на это жить, но это действительно интересно. Многие из моих друзей занимаются этим, и у них все получается».
В искренность этих слов о желании покинуть высокую должность в Кремле и пуститься в свободное «юридическое» плавание что-то не очень верится. Больше похоже на кокетство: вот, мол, главное для меня, чтобы работа была интересной, творческой, а все остальное ерунда. Думаю, вряд ли известен хотя бы один случай, чтобы кто-то из заместителей руководителя Администрации президента добровольно покинул свой пост по такого рода мотивам.
В действительности, став заместителем Юмашева, Путин вышел на высокую политическую орбиту федерального уровня, вступил на политический Олимп. Дорога до его вершины займет у него каких-то три года.
Через год, чуть более, Юмашев повысил Путина до своего первого зама, распознав в нем некие способности, отсутствующие у других.
* * *В мае 1998 года Юмашев попросил Ельцина обратить на Путина особое внимание. Надо полагать, эта просьба возымела на Ельцина какое-то действие, хотя, может быть, и не сразу…
Как на одного из серьезных кандидатов в преемники Ельцин, по-видимому, стал смотреть на Путина после социальных потрясений лета 1998-го в частности, после «шахтерского» кризиса, когда горняки перекрывали железные дороги, требуя удовлетворения своих требований.
Борис Немцов, в ту пору он был первым вице-премьером и как раз занимался в правительстве разрешением этого кризиса, в своей книге «Исповедь бунтаря» так описывает сложившуюся тогда ситуацию:
