Культы Древнего Египта. От обожествленного солнца и золотой плоти царя до птицы Бену и бога Нуна - Карлова Ксения Федоровна

Собственно, первой парой богов, рожденной естественным путем, становятся бог земли Геб и богиня неба Нут. Процесс рождения Геба прямо не описывается, а вот о Нут говорится, что она двигалась в утробе матери. И если по силе образов Шу и Геб вполне сопоставимы, поскольку отвечают за первичные элементы в мироздании, то Тефнут существенно уступает своей дочери Нут, которая как богиня неба играла важнейшую роль в мифологических сказаниях. Однако в рамках гелиопольской космогонии за Тефнут остается почетная роль матери богов, породившей Эннеаду [68], и в этом, наряду с поддержанием принципа маат, заключается ее главная роль в мифе о сотворении мира.

^{Богиня Маат. Фрагмент росписи из гробницы Нефертари в Долине цариц. Новое царство, XIX династия.}

^{Archivio Museo Egizio, C01726}

С появлением третьего поколения богов — Геба и Нут — мир обретает законченные формы. Один из любимых египтянами иконографических сюжетов — изображение Нут, Шу и Геба, представляющих сотворенный мир. На нем представлены вытянутая дугой Нут, которая своим телом — небесным сводом — охватывает мир. Под Нут находится Шу, в чьем образе персонифицируется атмосфера. По бокам от нее стоят божества, именуемые хеху, которых, согласно «Текстам саркофагов», создают Атум и Шу при сотворении мира, чтобы они поддерживали небо. Под Шу в лежащей позе помещен Геб, в чьем образе воплощены представления о земле.

^{Богиня Нут, представленная как небесный свод. Рельеф из храма Дендеры. Греко-римский период.}

^{akimov konstantin / Shutterstock}

Но если Шу и Тефнут напрямую связаны с космогоническими процессами, то уже с поколения Геба и Нут миф больше сосредоточивается вокруг вопроса передачи божественной власти. Геб, как сын Шу, становится его наследником в небесной иерархии. Образ его, несмотря на то что формально он бог земли, скорее связан с представлениями о судебной власти: именно он, как наследственный правитель богов, разрешает судебные тяжбы между Хором и Сетхом за право наследования престола Египта. Представления о Шу, как и о его небесном правлении, более абстрактны, в то время как с царствования Геба, по сути, начинается земная история Египта. Окончательно космогоническое значение гелиопольский миф утрачивает с появлением на свет четырех детей Геба и Нут, разбитых на пары: Осириса и Исиды, Сетха и Нефтиды. За этими божествами не закреплено космогонических функций, хотя Сетх и ассоциируется с громом, бурей и непогодой. Он единственный из четырех богов появился в неположенный срок — богиня Нут выплюнула (нешнеш) его в ночное время [69]. Однако в данном случае выплевывание — не акт сотворения, как это было при появлении Шу и Тефнут, а обозначение преждевременного рождения. Плутарх в трактате «Об Исиде и Осирисе» также сообщает, что Сетх (Тифон в древнегреческой традиции) появился не вовремя, пробив бок матери. Уже с этого момента он предстает как божество, чья природа отлична от сущности других богов: он бог неповиновения и беспорядка.

Осирис становится наследником Геба по праву старшего сына, а Плутарх повествует о том, что Осирис правил на земле и принес народу Египта цивилизацию и процветание. Но он был убит своим братом Сетхом, после чего в борьбу за трон включился Хор — сын Осириса и Исиды. Формально он не входит в гелиопольскую девятку богов, но незримо в ней присутствует, а иногда и вовсе включается в состав Эннеады, на что указывают некоторые древнеегипетские тексты. Например, в «Календаре счастливых и несчастливых дней» — тексте, датирующемся эпохой Нового царства и включающем в себя характеристику значимых дат, — отдельно сообщается об эпагоменах, пяти дополнительных днях солнечного года, считающихся переходными. В каждый из них рождается божество четвертого поколения гелиопольской Девятки — Осирис, Сетх, Исида и Нефтида. А вот пятым называется бог Хор, который, согласно «Календарю…», появляется после Осириса — во второй эпагоменальный (не вошедший ни в один из календарных месяцев) день. Об этом же сообщается и в трактате Плутарха, который указывает, что во второй день на свет появился Аруэрис, то есть Хор Великий (др.-егип. Хер Ур). Плутарх не случайно обозначает его именно так: согласно традиции, берущей свое начало с «Текстов пирамид», Хор Великий, часто выступающий в паре с Сетхом, является наряду с ним древнейшим владыкой Египта. Сообразно этому статусу он по старшинству претендует на трон Египта как наследник Атума и Геба, а уже от него престол получает царь Египта [70]. Вместе с тем в «Текстах пирамид» уже упоминается о рождении от Осириса и Исиды Хора, образ которого не связан с Хором Великим. Налицо противоречие, порожденное существованием разных образов, из которых древнейшим следует считать Хора Великого. Ему не нашлось места в официальной генеалогии гелиопольской Девятки, хотя косвенные свидетельства его ассоциации с ней мы находим в разных источниках. В конце концов образы Хора Великого и Хора — сына Исиды и Осириса сливаются в представлениях о праве наследования земли Египта, независимо от его генеалогических связей с другими богами Девятки. Хор — это бог уже исторического времени, который воплощается в каждом земном царе, дополняющем Эннеаду. И именно через него как сына Осириса фараон получает право на царствование от самого прабога — Атума. Таким образом, история гелиопольской Девятки начинается как космогоническая, а заканчивается как политическая, что напрямую соотносится с представлениями о божественности царской власти. Сама же Эннеада в религиозных текстах пользуется непререкаемым авторитетом и часто выступает как верховная судебная коллегия в тяжбах.

^{Осирис, Исида и Хор. Поздний или птолемеевский период.}

^{The Metropolitan Museum of Art}

Но было бы неверно говорить, что связь царя и Эннеады ограничивается только политическим аспектом. В действительности царь как потомок Атума и его сын заключает в себе все аспекты существования: как через связку «Атум-отец и царь-сын», так и через отождествление царя с другими богами — порождениями Творца. Мы уже говорили о том, что царь — часть своего отца, его плоть. В «Текстах пирамид» эта идея выражена в посмертном слиянии царя со своим отцом Атумом.

Подобно тому как в Гелиополе сложилось учение о девятке богов, в другом крупном религиозном центре страны — Гермополе — была создана космогоническая система, в центре которой находились представления о восьмерке изначальных богов, Огдоаде. Древнеегипетское название города — Хемену — происходит непосредственно от обозначения Огдоады в древнеегипетском языке. Отчасти космогонию и теогонию Гермополя можно назвать главными «соперниками» гелиопольской системы, хотя он и не имел такого непоколебимого авторитета, как Гелиополь. Прежде всего это было связано с тем, что центр находился на большом отдалении от столицы Древнего царства — Мемфиса, хотя нам ничего не известно о политическом статусе Гермополя до объединения Египта, равно как и Гелиополя. Но обособленность не повлияла на развитие религиозной мысли: представления об Огдоаде начали оформляться как минимум с эпохи Древнего царства, когда в «Текстах пирамид» мы встречаем первые отголоски гермопольского учения о Восьмерке. С Первого переходного периода Гермополь стал столицей XV верхнеегипетского нома, а его религиозное учение распространилось благодаря включению в «Тексты саркофагов». Однако реконструировать гермопольскую космогонию значительно сложнее, чем гелиопольскую. Это обусловлено тем, что сведения о ней и ее богах более отрывочные, а основной массив текстов, связанных с Огдоадой, засвидетельствован уже в греко-римский период, когда гермопольская религиозная традиция могла испытывать влияние других космогоний.