Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6304 ( № 2 2011)
Появление христианства на пространстве Востока означало переход к своего рода религиозному модерну, где Бог Сын нисходит в мир с целью спасения человека.
Восток в целом этой жертвы не оценил. Европа же приняла христианство в рационально-юридической форме римского католицизма. В ХV столетии эту линию продолжила эпоха Ренессанса, обозначившая собой движение к культу самодостаточного человека.
В отличие от Востока европейский Запад свёл вечность к времени, сущностные ценности – к инструментальным, соборность – к индивидуализму. Бесспорным достижением европейской цивилизации стал суверенный индивид как субъект права и культуры. Однако утрата им духовного содержания привела его к опасным нравственным и политическим опытам со свободой, вплоть до союза с Мефистофелем. Прав был Ницше: для новой Европы Бог умер.
Набрав колоссальную производительную динамику, современный Запад переживает завершение проекта модерна – постмодерн. В содержательном плане его характеризует исчерпание абсолютизированной свободы, религиозную пустоту. Культура вырождается в старческую постмодернистскую «игру в бисер». Когда сказать по существу нечего, остаётся говорить о говорении, писать о письме – ситуация Нарцисса, ловящего в зеркале своё ускользающее отражение, да и то без особой охоты. Утверждённый исключительно на своём Я западный человек стал неинтересен такой и самому себе.
В области социально-политической практики современный Запад гордится «открытым обществом», плюрализмом мнений и оценок. Однако на самом деле под флагом гуманистической свободы идёт бегство от единой мировоззренческой истины как слишком принудительной, «тоталитарной». Истина в том, что истин много. Вот последнее слово Запада на уровне философской политики и политической философии. Цивилизации Новой Европы и Америки в ХXI веке направлены на освящение прав человека и достижение им успеха (наслаждения, богатства, власти) на этой земле, то есть обеспечение элитарного «грешного рая».
Такой проект является – и не может не являться – великой утопией. Ресурсов на всех не хватит. Налицо нравственный коллапс культуры, не различающей больше правду и кривду, серьёзное и смешное, мужское и женское, полёт и падение. Эти тенденции, будучи продолжены в будущее хотя бы ещё на сто лет, грозят смертью всему человечеству. Дальнейшая прогрессивная динамика Запада возможна только за счёт глобального информационного, а затем и функционального подчинения всего не-Запада стратегиям «открытого общества».
Что предлагает Восток
Не-Запад (Восток и Юг) составляет 5 из 6 миллиардов живущих на планете людей. Наряду с Америкой и Европой центрами силы оказываются сегодня конфуцианский Китай и мусульманский Ближний Восток.
Что касается Китая, то эта древняя нация переживает в ХХI веке своё второе рождение. Огромная по численности страна быстро растёт как промышленный, финансовый и военный гигант, не говоря уже о единстве и сплочённости народа и государства. Нынешний Китай – это монолит, за прочность конструкции которого заплачено многими жизнями во время разгона танками «оранжевой» молодёжной демонстрации на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Как утверждают футурологи, к середине текущего столетия китайская коммунистическая империя достигнет фактического паритета с Соединёнными Штатами по всем важнейшим показателям.
При этом, однако, нужно отметить, что конкуренция между Евроатлантикой и Китаем будет носить (и уже носит), скорее, военно-экономический, чем духовно-культурный характер, так как КНР вопреки собственным коммунистическим лозунгам строит нечто вроде госкапитализма с восточной спецификой. «Коммуно-капитализм» выращивается сегодня в Поднебесной. Не говоря уже о том, что личность в китайской культуре почти растворена в нации, а нация служит однопартийной атеистической сверхдержаве.
Несколько иначе обстоит дело на мусульманском Востоке. Цивилизация ислама – самая религиозно «горячая» на сегодня цивилизация мира – бросает вызов Западу именно в плане личного и национального начала. Мусульманские фундаменталисты не хотят идти вслед за Евроатлантикой к идолу свободы бездуховного человека и коммерчески понимаемой нации обывателей, Бога которых зовут «о’кей». Исламисты стремятся как бы обойти Запад по другой исторической дороге или даже по мере возможности вернуть человечество в до-западное состояние.
О серьёзности этих претензий свидетельствует простая статистика: некоторые европейские города уже на треть мусульманские. К сожалению, нередко применяемые исламскими радикалами средства насилия в принципе не способствуют проповеди Корана в мировом масштабе. Кстати, большинство деятелей российского ислама занимают в политике и культуре чёткие патриотические позиции.
Обобщая, можно сказать, что на Западе воля к истине фактически уступила место воле к власти. На Востоке этот судьбоносный вопрос ещё не решён. Но есть много оснований предполагать, что и восточные гиганты пойдут (уже идут) по западному технократическому пути.
Российская альтернатива
Вся наша история и география указывают на русскую задачу в мире – служить примиряющим, объединяющим началом Востока и Запада, бесчеловечного восточного бога и безбожного западного человека. Речь идёт о России именно как мировой посреднице между «отвлечёнными началами» – экономики и политики, традиционализма и модернизма, личности и державы.
Измена своему призванию создаёт в России ценностно-смысловой вакуум, привлекательный для вторжения чужих сил. Сегодня пошлый нигилизм, безразличный к истине, быстро заволакивает своей смертельной пеленой духовную жизнь людей и целых народов. На современном языке это называется глобализацией – управляемая «интеррелигия», спекулятивная экономика, постмодернистское искусство, виртуальный секс.
Проблема для России не в том, чьим сырьевым придатком (Европы или Китая) она станет, а в том, сумеет ли она реализовать свой духовно-интеллектуальный и технологический потенциал на собственной православной почве. Пусть это будет Саровский ядерный центр, Московский и Петербургский университеты, Сколково – важно, чтобы они служили русской идее: живи не так, как хочется, а так, как Бог велит.
Вместе с тем, как показывает история, наша цивилизация обладает достаточно прочной структурой, воспроизводя её заново после каждого исторического погрома. Так было в Смуту ХVII века, после Петровских реформ, после 1917 года. Так происходит и сегодня. Даже распад СССР не вылился в «цветную» революцию в России, оставшейся в собственном цивилизационном пространстве и времени.
Никакая политическая суета вроде выборов нового президента и парламента не смогут поколебать фундаментальной цивилизационной идентичности России, как бы она ни мешала тем или иным либеральным политтехнологам. Медленно, противоречиво, с зигзагами и отступлениями, наша страна всё же движется в сторону восстановления своего статуса – особой цивилизации, субъекта мирового процесса, обладающего духовным, культурным, политическим и экономическим суверенитетом. Место России не между Востоком и Западом (так она может попасть – и уже попадала – между двух жерновов), а в их творческом синтезе, в преодолении их односторонностей.
Как самобытная евразийская цивилизация, Россия никогда не принадлежала ни Востоку, ни Западу. Ни тот, ни другой не признают её подлинно своей. Ориентализация России («византийский» Киев, «татарская» Москва) оказалась столь же поверхностной, как и её последующая вестернизация (Петровские и советские реформы). Восточное рабство у божества или западное соперничество с ним – не русское занятие. До сих пор Россия успешно проходила испытания Востоком и Западом: в конечном счёте они только укрепляли её внутренний смысловой код. Привлекая к себе лучшее из Азии и Европы, Россия не переставала быть самой собой.
Политика как мировоззрение
Модернизация России должна осуществляться не по-американски и не по-китайски, а по-русски – иначе из неё действительно ничего не выйдет. Модернизация без вестернизации – такова её наиболее ёмкая формула. Конкретно говоря, это означает, что экономика и технологии должны у нас служить человеку и духу, а не наоборот. В современных условиях России как православной по духу и общинной по традиции стране необходимо направить все силы на сохранение своей идентичности – хотя бы в отдельно взятых священных центрах и «нервных узлах» своей цивилизации.
Не надо пытаться «догнать и перегнать Америку» по американским правилам – необходимо отвергнуть сами эти правила. Для русского человека было бы чистым безумием соревноваться с американцами в агрессивном бизнесе или с китайцами – в организации миллиардной страны как единой мировой фабрики. Но этот человек имеет все возможности и права хранить безмолвие на фоне всеобщей декадентской болтовни, волен оборонять своё пространство-время от кочующих монетаристских диаспор, свободен отказаться от буржуазной псевдорелигии земного успеха. По духовной природе своей русский человек – верующий, а не скептик, монархист, а не демократ, воин и крестьянин, а не торговец или ростовщик.
