Дмитрий Губин - Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой
Русскому циничному начальнику нет смысла быть патриотом, потому что патриот вечно беден. Ему нет смысла и быть западником, потому что рента, которую он может снять с Запада, в его глазах крайне мала. Ему нужно снимать ренту с русских искренних патриотов, искренних почвенников, потому что их в России абсолютное большинство. И ради словесного величия нации они отдадут все.
Я ничуть не преувеличиваю.
Собственно, пушкинское «К чему стадам дары свободы?/ Их должно резать или стричь./ Наследье их из рода в роды/ Ярмо с гремушками да бич» – это ровно о том же.
3 февраля 2010
Инновации коротких штанишек
О нанотехнологиях, «Электронной России» и прочих инновациях, – то есть о том, зачем впрягать лошадь в отсутствующую телегу
http://www.podst.ru/posts/3927/
Недавно в Ростове-на-Дону журналистка спросила меня, верю ли я, что инновационные технологии, о внедрении которых столько говорит Дмитрий Медведев, действительно изменят Россию.
Я поперхнулся и ответил, что в условиях вертикали власти увлечения престолоблюстителей, не говоря уж про царей, никогда не меняют страну по существу, потому как вытекают не из реалий, а из представления самодержца о реалиях. То есть я ответил, что экономику развивают потребности, а не технологии, которые являются лишь одеждой развивающегося организма. Это как мальчик, мужая, заменяет короткие штанишки на брюки, но что покупкой мужских брюк мальчика мужчиной не сделать.
Судя по всему, я сказал что-то мудреное, но тогда я не нашел примера попроще, о чем теперь жалею, ибо пример у меня был под рукой.
Дело в том, что я летел в Ростов авиакомпанией «Скай Экспресс», которая сама по себе есть инновация и европейская технология, называющаяся «дискаунтер». За счет плотной компоновки мест, отсутствия еды на борту, вылета в особо неудобное время и прочих кунштюков дискаунтеры обеспечивают невероятно низкий тариф. Я летал по Европе дискаунтерами. Один раз билет на такой самолет был дешевле автобуса в аэропорт. Я был даже готов к задержкам рейса, что с дискаунтерами случается, и я даже не удивился, когда, задержав рейс на пару часов, «Скай Экспресс» вместо Ростова посадил нас в Краснодаре. Плохие метеоусловия тоже случаются. Но я не был готов к тому, что в Краснодаре 14 часов подряд нам будут врать, что мы вот-вот взлетим.
Мы верили первые четыре часа, а потом пошли ночным штурмом на представителя компании, требуя не взлета, а положенных в таких случаях бутербродов, – и через час бутербродная крепость пала. Потом мы штурмом взяли Бастилию завтрака, и целых 10 часов требовали полагающейся гостиницы, каковую, в виде барака с названием «Вахтовик», где не было душа в номере, а также на этаже, нас заселили ровно на 45 минут, после чего велели возвращаться в аэропорт, где мы сидели еще полтора часа. И ведь, как мы потом узнали, все время «Скай Экспресс» прекрасно знал, что заваленный снегом Ростов нас принять не может. Но тогда бы нас сразу пришлось селить и кормить, не говоря уж про утешать и улыбаться, а русский дискаунтер понимал, что люди – это то, на чем в первую очередь следует экономить.
И это тот самый пример, как западная технология под русскими осинами обращается не в торжество человеческого разума, а в надругательство над человеком, потому что в этом надругательстве и состоит смысл жизни под осинами.
Так что я могу предположить, что чем-то примерно таким обернутся у нас инновации и нанотехнологии. Очутимся мы с ними вместо Ростова в Краснодаре, поругаем начальство, потребуем бутербродов, покричим, что в Европах такое невозможно – но, когда нас позовут на посадку, все простим и займем места согласно дешевым билетам.
9 февраля 2010
С широко закрытыми глазами
Об отсутствии в России читателей научно-популярной литературы. И об отсутствии среди авторов такой литературы россиян
http://www.podst.ru/posts/3948/
Я очень люблю жанр, называемый «научно-популярная литература». То есть не документальную литературу в целом, от мемуаров до словарей, а именно этот вид. Он мне напоминает внутривенную инъекцию – ты болел, и вдруг мгновенное облегчение, и прозревший мозг начинает понимать, как устроен человек, планета, Вселенная.
Первый раз я подсел на иглу науч-попа в конце 90-х. Мой друг, инвестбанкир в американском банке, прислал мне брошюрку Джона Перри Барлоу, она называлась «Киберномика». Автор там задавался очень простыми вопросами: чем новая экономика отличается от прежней? Вот, скажем, в классической экономике у тебя было стадо в 100 коров, и если 10 коров сдыхало, ты становился на 10 процентов беднее. А в новой экономике ты выкладываешь на сайт статью, или лекцию, или программу, и если их скачивают 100 человек, то что это значит? Сколько и чего ты произвел? Ты стал богаче или беднее? И как оценить твой продукт?
Брошюрка Барлоу взорвала Уолл-стрит, ее обсуждали все. Самые недалекие объявили автора врагом копирайта, самые продвинутые увидели у Барлоу мысль, что информационная экономика копирует биологические формы существования жизни.
Вы никогда не слышали про Барлоу и не читали «Киберномику»? Не расстраивайтесь. С высокой степени вероятности, вы не слышали также и про Самюэля Хантингтона, чья книжка «Столкновение цивилизаций» взорвала уже не экономический, а политический Олимп, потому что Хантингтон говорил о том, что на смену двухполярному миру приходит мир полицивилизационный.
Полагаю, вы не читали также фантастического дарвиниста Ричарда Докинза, что вам неизвестна книга «Пушки, микробы и сталь» великого эволюциониста Джареда Даймонда, вы не слышали про размазавшую по стене мир потребления Наоми Кляйн и не читали книг по историю Вселенной Стивена Хокинга. Говорю так уверенно, потому что эти книги, разошедшиеся миллионными тиражами в Европе и Америке, в России имеют тиражи в 3, 5, редко в 10 тысяч экземпляров. И среди создателей книг, меняющих мир, вы не найдете российских имен.
Может быть, российские авторы так слепы и немы, что у них нет великих идей или они не способны их выразить. А может быть, они знают, что их потенциальным читателям в России нужны сведения о скидках и ценах в ближайшем гипермаркете, а вовсе не об устройстве Вселенной.
16 февраля 2010
Чемпионы мира по киданию понтов
О взаимном влиянии национальных приоритетов, массового спорта и участия России в Олимпийских играх
http://www.podst.ru/posts/3981/
Дико неудачное – для российской сборной – начало Олимпиады в Ванкувере заставило многих искать связь между медалями и состоянием спорта в России в целом. Зависимость есть, но не такая уж очевидная. В мире в принципе существуют две модели подготовки спортсменов высших достижений. Первая – китайско-советская, с вертикалью спортивной власти, когда все государство работает на будущих олимпийских чемпионов: поддерживает спортивные школы и секции, проводит соревнования, загоняет спортсменов на сборы, следит за дисциплиной и так далее. При этом массовые занятия спортом в такой стране – вид всеобщей воинской повинности: хочешь – не хочешь, а отбываешь. Не случайно в СССР все было в порядке с олимпийским золотом, однако от уроков физкультуры было делом чести откосить.
Вторая модель – это, условно, общеевропейская, когда спорт – это частное дело, требующее частных средств, однако дело столь массовое и популярное, что неизбежно производит тех, кто готов заниматься профессиональным спортом.
И ведь нельзя сказать, что вторая модель лучше первой. Напротив, если Политбюро ЦК КПСС или пленум ЦК КПК посчитают, что необходимо в кратчайшие сроки пробиться в мировые лидеры хоть в бейсболе, хоть в керлинге – именно первая, вертикальная, модель это дело обеспечит, потому что под нее будет подогнан весь ресурс – от медицины до спортбаз. И нынешний Китай это подтверждает.
Проблема у советско-китайской модели одна. Когда государство ослабляет хватку на горле своих граждан, государственный спорт немедленно рушится. Потому что того питательного массового спортивного бульона, когда заниматься спортом можно всем и можно всюду, попросту не существует. Потому что, как сказала однажды с печалью тренер Чайковская, в Америке расстояния можно измерять катками: едешь – и каждые три километра каток. Потому что в центре Лондона найти бассейн – пара пустяков, а у меня под окнами в центре Москвы третий год закрыт бассейн школы Олимпийского резерва. Потому что в лишенной гор Финляндии 80 с лишним горнолыжных курортов, а под Питером, где населения как в Финляндии, их всего 7, и катание на них вдвое дороже финского. Потому что в Германии, Австрии, Франции спорт – это часть жизни, это большая ценность, и какой-нибудь «Тур де Франс» смотрят все. А у нас горный велосипед боевого раскраса и экипировку сноубордиста покупают, только чтобы все смотрели на них. Поэтому у нас развивается дико дорогой спорт, а дико дешевый – вроде бега трусцой – в полном загоне, и это я на сноуборде катаюсь в толпе, а свои 5 километров пробегаю почти всегда в одиночестве.
