Джульетто Кьеза - Русская рулетка
В этих трех властных структурах сосредоточена часть российской элиты. Уточним, что под термином «элита» не подразумевается какая-либо качественная характеристика. Речь не идет о «лучших, умнейших, наиболее образованных». Имеются в виду центры, люди, группы, которые прямо или косвенно могут влиять на государственные решения, которые вырабатывают политику и имеют средства для ее реализации, полностью или частично. Это те «меньшинства, которые принимают решения». В российском случае речь идет о крайне малочисленных, даже микроскопических меньшинствах, обладающих властью, угрожающе большой по масштабу и неподконтрольности. В этом смысле слово «элита» не обязательно соотносится с какой-либо особой формой демократической легитимности. Напротив, большая часть этих элит такой легитимности не имеет.
Другая часть российской элиты находится вне институтов власти, хотя, как увидим ниже, нельзя провести четкой границы между экономико-финансово-торговыми элитами и центрами государственной власти. Следовательно, можно ли говорить о российской элите (в единственном числе) в момент написания этих строк? Ответ отрицательный. Этот ответ очень важен для определения той стадии развития политических институтов, на которой находится Россия. Единой элиты, единого господствующего центра нет, но идет ожесточенная борьба за передел политической власти и установление (или отрицание) четких правил игры. В то же время в основном завершился (и возобновится только TO^a, когда будет решаться вопрос о купле-продаже земли) передел госсобственности между олигархами — как на национальном, так и на региональном и республиканском уровнях.
Что представляют собой экономико-финансовые элиты, которые получили название олигархических? Когда начался процесс их формирования? Источники власти после распада советского государства совпали с источниками поступлений в казну, а те в свою очередь — с источниками экспорта сырья. Единственными каналами доступа к твердым западным валютам были организации, которые занимались экспортом. После распада государства и партии с их системами контроля те, кто оказался около источников ресурсов и капитала (в валюте), смогли быстро присвоить их, не отчитываясь за это ни перед кем, поскольку никто не был наделен контрольными функциями и не мог их осуществлять. Как блестяще сказал И.Е. Дискин. «система была однопартийной, но у нее было множество входов» (Свободное слово. Интеллектуальная хроника 1995–1997. 1997. С. 87). Тот. кто находился поблизости от этих «входов», получил свой шанс. He вce его использовали, но могли использовать лишь те, кто находился в нужном месте в нужный момент.
Однако это уже говорит о том, что такого рода люди не могли принадлежать к той группе, которая в научно-социологических терминах называется «номенклатурой». Советская номенклатура была в действительности настоящим «социальным институтом», который реально имел функции кооптации но власть — как на центральном (центральная номенклатура), так и на периферийном (республиканские и областные номенклатуры) уровнях. Членами номенклатуры были лица. занимавшие определенные ступени служебной лестницы, назначенные определенными партийными органами. Как известно, центральная номенклатура находилась в исключительном ведении Политбюро ЦК КПСС. К ней относились все должности в правительстве, вплоть до заместителей министров, все главные редакторы центральных газет и журналов, все главные посты в Вооруженных силах, МВД и т. д. К ней принадлежали также такие особо важные должности на периферии, как руководство ведущими университетами, научными центрами, предприятиями (связанными, как правило, с военным производством) и, конечно, первые и вторые секретари республиканских и областных партийных органов. К периферийной номенклатуре принадлежали соответствующие должности уровнем ниже. Как видно из этих уточнений, численность советской номенклатуры не превышала полумиллиона человек. Вместе с членами семей ее численность поднималась до 3 млн.: примерно 1 % населения страны.
Стоит только взглянуть на биографии представителей нынешних элит, в первую очередь на их возраст, чтобы понять, что советская номенклатура, за редким исключением, наиболее яркий пример которого — Борис Ельцин, исчезла к началу 1992 года. Термин «номенклатура», так часто используемый в банальных социологических исследованиях, неправилен не только потому, что порождает двусмысленность и недоразумения. Мы видим, что те, кто «не упустил свой шанс», не могли быть членами центральной номенклатуры, а очень часто — даже периферийной, просто потому, что занимали не номенклатурные должности, находясь на низших ступенях коммунистической иерархии, но очень близкиe к финансовым источникам. Тот, кто знаком со структурой советского общества, хорошо знает, что критерием власти тогда были не деньги, а в первую очередь социальное положение, место в партийной иерархии и те привилегии, которые это место гарантировало. Привилегии, в свою очередь, были почти всегда параллельны и несовместимы с деньгами, что, в частности, лишало номенклатурных работников умения ими распоряжаться. Они могли быть жадны до подарков, предметов роскоши, дач, но стать капиталистами не могли. И среди последних их и не видно, кроме отдельные подтверждающих правило исключений.
Итак. возвращаясь к происхождению элитных групп, можно заметить, два разных, идущих навстречу друг другу процесса: один — «снизу», другой —»сверху». На том, что шел «снизу», мы уже останавливались: это кадры, оказавшиеся у «входов» в однопартийную систему, например директора крупных магазинов и колхозных рынков, госчиновники разных уровней, ответственные за продуктовое и товарное обеспечение, снабженцы, пробивавшиe сырье и полуфабрикаты для социалистических предприятий, управляющие системой здравниц и домов отдыха, руководители профсоюзов и комсомола, занимавшиеся организацией досуга трудящихся, руководители сферой обеспечения привилегий для номенклатуры и интеллигенции и пр., т. е. все те, кто имел доступ к денежным средствам государства и почти всегда пользовался ими в личных целях. Назовем их для упрощения «социалистическими администраторами». В силу своего положения они часто соприкасались с подпольной и теневой экономикой, в которой на частном уровне происходило активное перемещение капиталов и товаров в больших масштабах, что еще раз подтверждало абсолютную неспособность социалистической экономики гарантировать распределение товаpoв. Важно добавить, что знаменитый автогол в собственные ворот в виде «сухого закона», объявленного инициаторами перестройки, сразу же направил огромные денежные потоки в карман промышленников-«самогонщиков», которые занялись нелегальным производством водки. Это был первый настоящий пример «первоначального накопления капитала» в СССР во время поиска путей перехода к «социалистическому рынку». Первые кооперативы горбачевской эпохи появились на базе этих капиталов. Развал КПСС и СССР способствовал быстрому альянсу между «социалистическими администраторами» и теневой экономикой. Первые принесли в качестве приданого этому «совместному предприятию» необходимые организационные навыки, «now-how» государственных управленческих структур, милицейское прикрытие, вторые — силы криминальных структур, которые держали в своих руках нити советского черного рынка и сеть межреспубликанских контактов. Первые смогли быстро трансформировать доверенные им общественные материальные ценности в частный капитал, у вторых такой капитал, и немалый, уже имелся, и в течение 1991–1992 годов он был незамедлительно введен в оборот.
Таким, в общих чертах, был процесс «снизу». Но он не дает исчерпывающего представления о том, что произошло. В состав новых элит входят также группы и слои другого происхождения. Это те. кто были «назначены» капиталистами. Ельцинская власть, если рассматривать ее с точки зрения тех структурных сдвигов, которые она обеспечила, использовала для раздела госсобственности корпоративную структуру советского государства. Кланы (часть посткоммунистической олигархии) берут свое начало «по указу» о разделе госсобственности, означавшем распределение административным путем льгот, привилегий, автономных и неподконтрольных потоков экспортируемого сырья. Таким путем горстка бывших высокопоставленных государственных чиновников, руководителей государственных банков, близких к ним предприимчивых молодых людей, сыновей или родственников, а также выходцев из «низов», которые балансировали между социалистическим менеджментом и криминалом, смогла сосредоточить в частных руках огромные состояния в иностранной валюте. Другими словами, эта элита сформировалась «сверху» —»административным путем» на основе дележа госсобственности внутри узкого круга лиц, где соотношение сил определяла верность политической власти президента.
