Сергей Желудков - Почему и я христианин
Чрезвычайно важное сообщение, после открытия Кумранских рукописей, устанавливается терминологическая близость Евангелий еще и к иудейскому сектантству. Возникающие в связи с этим проблемы в настоящее время неразрешимы; но важно знать о факте исторической обусловленности форм, в которых выражалось содержание евангельской проповеди.
Никто не мог "подслушать" Искушения в пустыне (по Матвею, гл.4, по Луке, гл.4). Не значит ли это, что Сам Учитель рассказал ученикам о Своих Искушениях? В таком случае мы имеем здесь бесконечно драгоценное предание о Его таинственном Самосознании. В самом общем смысле можно сказать, что это были искушения подавить "сверхестественным" человеческую СВОБОДУ… В применении к самим Евангелиям подобное искушение состояло бы в том, чтобы дать людям такое священное Писание, в котором все бы "сходилось", не было бы никаких исторических условностей и человеческих привнесений, так что невозможно было бы нам ни в чем сомневаться и оставалось бы только по необходимости признать во Христе Сына Божия. Но нет — не дано нам такого сверхестественного священного текста.
Пройдя по линии наибольшего сопротивления, рассмотрев наиболее острые из наших сомнений, можно было удостовериться, что аналогия "ЕВАНГЕЛИЯ — ИКОНЫ" в общем верна и она‑то единственно и приемлема для современного сознательного христианства. Но в заключении считаю нужным остановиться и на таких моментах, когда в Евангелиях видится совсем не иконописная изобразительность. Например. черты человеческого характера Иисуса, отмеченные выше на стр. . Или эпизод с динарием Цезаря, когда в ответ на злую провокацию Учитель предложил платить государству налоги, но не отдавать ему душу (по Матвею, гл.22, по Марку, гл.12, по Луке, гл.20). Или вот это место в Евангелии по Марку:
"… И сказал ученикам Своим, чтобы готова была для Него лодка, по причине многолюдства, дабы не теснили Его" (гл.3). И дальше изображается, как Учитель проповедует, сидя в лодке, а народ слушает Его на берегу (гл.4). Читаешь, и вдруг — уверенность; а ведь кто‑то ВИДЕЛ это… Еще пример — когда Учитель, говоря по–нашему, горько пошутил:
"…Но кому подобен род сей? Он подобен детям, которые сидят на улице и, обращаясь к своим товарищам, говорят: "Мы играли на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали". Ибо пришел Иоанн, ни ест, ни пьет, и говорят: вот человек, который любит есть и пить, друг мытарям и грешникам". И оправдана премудрость чадами ее"
(по Матвею, гл.11). Где‑то я читал или слышал, что в новом (парижском) русском переводе слова Христа звучат даже так: "вот человек — любитель поесть и выпить"… Кстати, до крайности странно, чтобы не сказать иначе, толковал эту евангельскую шутку протоиерей о. Сергий Булгаков:
"…Слова Господа в конце Его речи о Предтече: "оправдися Премудрость (София) от чад своих" (Мф. 11,18) прежде всего относятся к Богоматери ("Купина Неопалимая", Париж, 1927). Почему? ! А потому видите ли, что слово "ПРЕМУДРОСТЬ" по–гречески звучит "СОФИЯ", а "Богоматерь софийна… Это на"поминает того средневекового монаха, который в каждом латинском слове "МАРИА" (моря) усматривал пророчества о Марии.
Описывается ночь в Гефсиманском саду, молитва, арест Иисуса:
"… Тогда, оставивши Его, все бежали. Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, голый убежал от них" (по Марку, гл.14). Это забавное происшествие не могло быть придумано — да еще в таком трагическом месте повествования. Может быть, этот юноша и подслушал Гефсиманскую молитву?
В Евангелии по Матвею страдания Христа изображаются как точное исполнение пророческого Псалма XXI. Словами Псалма злословят враги у Креста:
"уповал на Бога,
пусть теперь избавит Его"
(Пс.XXI,9 — Мф.XXYII, 43). Словами Псалма молится Христос на Кресте:
"Или, Или…(Боже. Боже)…"
а стоящим у Креста римским солдатам, не знающих еврейских псалмов, слышится, что
"Илию зовет Он… И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить. А другие говорили: постой, посмотрим, придет ли Илия спасти Его"
(по Матвею, гл.27, в несколько другом изложении — по Марку, гл.15). Какой реализм!… Господи, как же загадочно все в этих евангельских иконах.
*Нужно хотя бы вкратце задержаться на "новом переводе" Евангелий у Л. Н. Толстого. Великий писатель земли Русской проявил здесь удивительное легкомыслие. Ему была недоступна религиозная интуиция Личности Христа; всю ценность Евангелий он видел только в "учении, которое он "пытался истолковать в духе учения своего, толстовского — для этого под видом "нового перевода" стал ПЕРЕДЕЛЫВАТЬ тексты Евангелий. В томе XXIY Юбилейного издания его сочинений помещены любопытные воспоминания студента И. М. Ивакина, с которым Толстой советовался при своем "переводе" Евангелий:
"… Он имел в виду только нравственную, этическую сторону, но и в этом отношении был крут: Евангелие должно было лишь подтвердить уже составленные взгляды, иначе Лев Николаевич не церемонился и с текстом. При всем моем благоговении к нему я с первого же шага почувствовал натяжку"(стр982).
Приведу образчики "перевода", из которых все будет ясно без комментариев. При чтении нужно иметь в виду, что церковно–славянский перевод Евангелий есть наиболее точный среди всех других во всем мире — в сущности, это ПОДСТРОЧНИК греческого текста:
По–гречески "Перевод" Л. Н. Толстого Ио. 1,1: В НАЧАЛЕ БЕ СЛОВО, И СЛОВО БЕ У БОГА, И БОГ БЕ СЛОВО. Началом всего стало разумение жизни. И разумение жизни стало за Бога. И разумение жизни стало Бог. Ио.1, 11: ВО СВОЯ ПРИИДЕ И СВОЯ ЕГО НЕ ПРИЯША. Оно явилось в отдельных людях, и отдельные люди его принимали в себя. Ио. У1,43: И АЗ ВОСКРЕШУ ЕГО В ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ. И я возбужу его до последнего дня. Ио. Х1.Y,2: В ДОМУ ОТЦА МОЕГО ОБИТЕЛИ МНОГО СУТЬ. В мире Божьем жизней много разных. Мф. Х1, 15: ИМЕЯЙ УШИ СЛЫШАТИ ДА СЛЫШИТ. Кто хочет понять, тот поймет. Мф. У1. 11: ХЛЕБ НАШ НАСУЩНЫЙ ДАЖДЬ НАМ ДНЕСЬ. Денное пропитание дай нам с нужду. Мф. 1,Х,35: И ПРОХОЖДАШЕ ИИСУС ГРАДЫ ВСЯ И ВЕСИ, УЧЯ НА СОНМИЩАХ ИХ, И ПРОПОВЕДУЯ ЕВАНГЕЛИЕ ЦАРСТВИЯ, И ЦЕЛЯ ВСЯК НЕДУГ И ВСЯКУ ЯЗЮ В ЛЮДЕХ. И обходил Иисус все города и все села и учил в собраниях и, разглашая, возвещал присутствие Бога. Лк. Х, П,40: И ВЫ УБО БУДИТЕ ГОТОВИ: ЯКО, В ОНЬЖЕ ЧАС НЕ МНИТЕ, СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПРИИДЕТ. Будьте и вы готовы, потому что вы не знаете, когда сын человеческий уходит. Ио. ХУ,1: АЗ ЕСМЬ ЛОЗА ИСТИННАЯ, И ОТЕЦ МОЙ ДЕЛАТЕЛЬ ЕСТЬ. Разумение есть корень настоящий, и Отец мой садовник.В этом "новом переводе" "Евангелий нет Брака в Кане Галилейской, нет Преображения, нет Воскресения… Тот же И. М. Ивакин вспоминал:
"… Историческую, чудесную, легендарную сторону в Евангелии, как известно, он совершенно устранял, считал неважной, ненужной.
— Какой интерес знать, что Христос ходил на двор? — говорил он. — Какое мне дело, что он воскрес? Воскрес, ну и Господь с ним! Для меня важен вопрос, что мне делать, как мне жить…"(стр.979).
Да, конечно, и нам всем это важно. Но все это получает смысл именно в том, что Христос вполне разделил с нами наше человеческое уничижение и возвел нашу человечность в Божественную славу Воскресения. "Если Христос не воскрес — тщетна вера наша" (к Коринфянам, 1, гл.15). Полемизируя с Л. Н. Толстым в "Трех разговорах", В. С. Соловьев указывал, что толстовский "Хозяин" требует от нас доброго поведения, а сам — ВОВСЕ НЕ ДОБР, ибо не дарует человеку Воскресения, личного существования в Вечности. Не Отец Небесный, а скупой "Хозяин", убивающий работников — так попросту выглядит самодельная религия Л. Н. Толстого. Как бы к ней ни относиться — нельзя называть ее христианством и нельзя называть "переводом" эту недостойную ПОДДЕЛКУ Евангелий.
*Возвращаясь к подлинным Евангелиям, должно признать, что для современного читателя они заключают в себе много соблазнов и недоразумений. Преодолеть их лично мне очень помогла великая идея земного УНИЧИЖЕНИЯ Христа. "Уничижил Себя, приняв образ раба" (к Филиппийцам, гл.2). "Ибо вы знаете благодать Господа нашего Иисуса Христа, что Он, будучи богат, обнищал ради нас, дабы мы обогатились Его нищетою" (к Коринфянам П, гл.8). Идея УНИЧИЖЕНИЯ Христа тесно связана с возможностью нашей СВОБОДЫ. "О, если бы Ты расторг небеса и сошел! Горы растаяли бы от Лица Твоего" (кн. Исайи, гл.64). Горы не растаяли, Сын Божий принял образ раба, обнищал ради нас, чтобы не попалить нас Божественной славой, но СВОБОДНО ПРИВЛЕЧЬ нас к Божественной жизни. Это спасительное уничижение Христа не завершилось в Его крестной смерти — оно ПРОДОЛЖАЛОСЬ и продолжается в предании о Нем, которое было подвержено всем естественноисторическим условиям своего становления. Противоречивость, неясность, легендарность Евангелий — это и есть нищета, "бедная одежда", в которой прошел среди нас Сын Человеческий. Неужели только поэтому мы перестанем ЛЮБИТЬ Его?.. Наши "евангельские сомнения" есть великое и спасительное испытание нашей духовной СВОБОДЫ.
