KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Публицистика » Владимир Талалаев - Топологии Миров Крапивина

Владимир Талалаев - Топологии Миров Крапивина

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Владимир Талалаев, "Топологии Миров Крапивина" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Ныне увидишь ты, что будет с теми, кто посмел нарушить повеления Единого и Могучих Арды, кто осмелился идти за тобой и сражаться с нами!

С вершины Таникветил взглянул Мелькор вниз, куда указывала рука Манве. Мертвенно-бледным стало лицо его, и от ужаса и боли содрогнулся он, и страдание исказило черты его, ибо в тот миг понял он всё.

Не все Эльфы Тьмы погибли в бою. Оставшихся в живых захватили в плен Валар: ни Мелькор, ни Гортхауэр не знали этого. На том же корабле, что и Мелькора, доставили их в Валинор; и ныне у подножия Таникветил, под стражей Майяр стояли они, ожидая решения своей судьбы. Связанные, в изорванных чёрных одеждах, были они всё же прекрасны, и звёздным светом горели их глаза.

И гордый Вала рухнул в ноги Королю Мира, младшему брату своему, и взмолился:

— Пощади их! Я в ответе за всё, я! Я заставил их повиноваться мне, я вёл их: что хочешь делай со мной, но их пощади! Я умоляю тебя!

И снова холодно усмехнулся Манве, глядя на своего поверженного врага, и спросил:

— Раскаиваешься ли ты, ничтожный, в содеянном тобою?

— Да! — с отчаяньем выкрикнул Мелькор.

«Может хоть такой ценой я смогу спасти их?»

— Признаёшь ли ты мудрость и величие Валар?

— Да.

— Признаёшь ли ты, что пытками и гнусным чародейством обращал ты в мерзостных Орков прекрасных Детей Единого?

— Да.

— Признаёшь ли ты, самозванец, что объявил себя Властелином Всего Сущего?

— Да.

— Признаёшь ли ты, что пришёл в Арду, неся злобу и зависть в сердце своём, что хотел подчинить себе весь мир, населив его собственными отвратительными созданиями?

— Да, да, — стонал Мелькор, — я всё признаю, я признаюсь во всём — только пощади их! Смилуйся над ними — и я стану слугой Валар!

И спросила Варда:

— Признаёшь ли ты, что только из чёрной зависти к Творцу Всего Сущего и желая умалить величие Его вёл ты лживые речи об иных мирах?[7]

— Признаю, — голос Мелькора звучал глухо; он закрыл лицо руками. «Только бы они не слышали этого, только бы не видели, только бы…»

— И ложью этой хотел ты смутить сердца Верных, хотя знал, что до Арды не было ничего, кроме Единого и Айнур, и что за гранью Арды — только пустота и тьма?

— Да…

— И ты ничего не видел в пустоте?!

— Ничего, — хрипло выдохнул Вала.

— Громче!

— Ничего! — крикнул Мелькор. — Я признаюсь, что лгал! Только пощадите, пощадите, пощадите!

Потом он уже не слышал ни вопросов, ни своих ответов. Он только твердил: «Да… да…» Да, Илуватар — единственный Творец; да, Мелькор вершил только зло; да, он хотел исказить замысел Творения; да, он умел только разрушать, но не созидать; да, он ненавидел всё живущее; да, звёзды — творение Варды; да, да, да… Он отрекался от всего, что видел и знал, он обвинял себя во всех возможных и невозможных преступлениях; он уже не понимал, что говорит, и только одна мысль лихорадочно металась в его пылающем мозгу: теперь их должны пощадить, он заплатит за них собой, иначе они умрут — ведь они выбрали путь Смертных… Пусть лучше его Валар обрекут на вечные муки — он ведь бессмертен и не сможет умереть, какой бы страшной ни была казнь… Но останутся те, кто продолжит начатое им… Останутся…

Наконец, Король Мира удовлетворённо кивнул и сделал знак Тулкасу. И вывели Мелькора за золотые врата столицы Валинора, Валмар. И в Совете Великих, Маханаксар, на троны свои воссели Могучие Арды; но Ауле не было в их кругу, и на его трон усадили Мелькора. И слуги Могучих, Майяр, собрались по приказу Манве: хотел он, чтобы и они видели и слышали всё.

И так сказал Манве, Король Мира:

— Повтори слова свои, что говорил ты нам. И пусть слышат тебя все.

И Мелькор повторил. Глухо и тяжело, мёртвым голосом говорил он. И Валар, И Майяр, и три вождя эльфийских племен, стоявшие тут же — Ингве, Финве и Элве — слушали и запоминали.

Он предавал себя, чтобы спасти своих учеников. И когда умолк он, одна только мысль была у него: «они не слышали этого…»

Когда Человек (человек ли, бог, айнур — какая разница!) добровольно клевещет на себя, чтобы спасти учеников своих — разве это не поступок Командора?! Когда принимает на себя обвинения в том, чего никогда в жизни не делал — лишь бы они остались бы живы — это не Командорство?..

И Первый Командор поступил так же… А знаете, чем это нередко кончается?

«…Снова Манве подал знак, и в Кольцо Судьбы ввели Эльфов Тьмы, числом двадцать один; и было среди них двое дев-воительниц. И, обратившись к Мелькору, сказал младший брат его, Манве:

— Валар справедливы и милосердны. Мы слышали слова твои и видели раскаянье твоё. Ты будешь прощён, и получишь свободу. Станешь ты одним из нас, и займёшь по праву трон в Маханаксар. Знания твои будут служить Великим, и Детям Единого, Перворожденным, дашь ты их во искупление злодеяний твоих. Клянись!

И Мелькор дал клятву. И сказал Манве:

— Смотри — теперь ты на троне, равный нам. И будет так отныне. Прощение Великих будет даровано тебе, но прежде пусть деяния твои станут порукой словам твоим.

И, кивнув в сторону пленных, прибавил:

— Убей их. Сам. Своими руками. Их кровь да искупит вину: убей.

И тупое отчаянье оставило Мелькора; боль и гнев исказили лицо его, и он прорычал:

— Нет!

Воцарилось молчание. И в Кольце Судьбы перед троном Манве стояли Эльфы Тьмы; но смотрели они только на Мелькора, Учителя своего, и он смотрел на них. И с ужасающей ясностью понимал: всё было напрасно. Пощады не будет.»

Так что же: жертвы напрасны? Или просто мир так жесток, что, сожрав жертву, готов проглотить на закуску и защищаемых Командором?! А затем — смачно отрыгнуться фразой: «Имён не осталось: приказано забыть…»!

И что тогда делать Командору среди этой безнадёжности? Как быть? Что остаётся?.. Принять на себя их боль, чтоб хотя бы уменьшить их страдания, если уж больше ничего не поделать. Но — и ученики при этом могут взять на себя боль Учителя…

«…За скованные руки на цепях повесили их на горе Таникветил. И орлы Манве кружили над вершиной, и, снижаясь, когтями рвали их тела. И Мелькор видел это. Если бы он и захотел отвести взгляд, то не смог бы сделать этого: подле стоял Тулкас, зорко следивший за пленником. Но если бы и не было рядом стража, он не закрыл бы глаза: он хотел видеть, чтобы запомнить навсегда. Все силы свои отдал он им, своим ученикам. Они избрали смерть; но смерть не приходила, и он не мог дать им даже этого. Он мог только смотреть. Ремни стягивали грудь его так, что больно было даже дышать; цепи впивались в его тело, но он не чувствовал этого; на руках его вздулись жилы, и кровь брызнула из-под наручников. Он был беспомощен. И тогда он открыл мозг свой мыслям их, и сердце своё — страданиям их…»

«— …Вы принимаете дар смерти, великий и страшный дар; не проклянёте ли вы меня за этот выбор?

— Нет; мы сами выбрали путь. Другого отныне для нас нет.

— Загляните в себя. Нет ли в вас страха и сомнений?

— Нет, Мелькор. Мы с открытыми глазами выбираем дорогу, и никто из нас никогда не скажет, что лживыми словами ты привлёк нас на свою сторону. Я знаю сердцем, что ты говоришь правду. Мы сделали свой выбор…»

«За что, за что их — так? Неужели никто не скажет: «довольно»?! Какая боль… Я виновен во всём; я должен, должен был защитить их — а теперь не могу даже дать им быстрой смерти… Лучше бы мне висеть там!» Он ненавидел Единого, ненавидел Валар, но более всего — себя самого. Он проклинал себя. Он смотрел, не отводя глаз, зная, что никогда не сможет ни забыть, ни простить себя. И тогда, как вздох, как стон, донеслись до него слова — мысль:

— Не казни себя, Учитель. Те не виновен ни в чём: мы сами сделали свой выбор; мы — Люди, и платим за это собой. Так было всегда. Не мучай себя, мы умоляем: нам больно… Мы ведь слышим тебя…

И последним усилием он закрыл от них свой мозг, свои мысли. Они умирали долго, и он видел это; седыми стали волосы его, мертвеннобледным — лицо его; и таким он остался навсегда.»

Так как? Первого Командора не напоминает?!.. Сгоревшего на костре…

Далее — сугубо в скобках упомяну, что на протяжении Хроник не раз и не два поминается-упоминается Дорога. Примеры? А вот хотя бы ближайший, первым под руку подвернувшийся:

«…Смотри: перед тобой Путь — льдистый светлый клинок-луч; ступи на него — Врата открыты, ты свободен — словно огромные крылья за спиной. Это конец — это начало — это неведомый дар… Это — Вечность смотрит тебе в лицо аметистовыми глазами сфинкса…»

А вот — ещё пара-тройка цитат:

«Вначале был взгляд.

Взгляд человека, не привыкшего делить людей на друзей и врагов, подлецов и героев, Чёрных и Белых. Не привыкшего слепо верить никому и ничему.

…Мы сами стесняемся признаться себе, что играем всю жизнь. Играем тайком от самих себя. Уверяем себя, что это только наша выдумка, сказка, это только наше… и — восхищаемся теми, кто свою сказку, свою игру смеет открыть другим, мучительно завидуем им: ведь это же так трудно — раскрыться, ведь будут бить, а что страшнее — смеяться будут — те, кто не посмел. Те, кто побоялся сделать это сам. Да, не каждый поступит так; но ведь и один удар — боль… И всё равно — игра, мечта, сказка с нами. До конца.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*