Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6425 ( № 31 2013)
Такое внимание к исторической политике имеет глубокие корни в польской идентичности. Польскому самосознанию вообще свойственна сосредоточенность на мученичестве: история народа видится как путь безвинной жертвы и страдальца. В те или иные эпохи повод для страданий разный – католическая вера, европейское просвещение, свобода, демократические идеалы и т.д. Своего рода мессианская задача, которую ощущают на себе многие поляки, – донесение до обидчиков греховной сути их поступков и склонение к покаянию, которое в западнохристианской традиции обязательно должно быть деятельностным. Думаю, многие, кто общался с польскими знакомыми, замечали за ними такую особенность.
Это имеет своё выражение и в государственной политике: Польша старается внушать другим странам чувство исторической вины перед нею и строить дальнейшие отношения на этой основе. Обидчиками оказываются не только соседи, но и более далёкие народы, призванные быть союзниками (например, США, Англия, Франция): они виновны в том, что вовремя не оказали Польше необходимую поддержку, а то и просто её предали.
Понятно, что и отношения с Украиной должны основываться на официально признанной вине украинцев перед польским народом. Эта вина объявляется той «правдой», на основе которой только и возможны настоящие дружественные отношения. Тут важно понять, что Варшава при этом не хочет испортить свои связи с Киевом. Нет, наоборот, она хочет заложить фундамент для более близких отношений, ведь внушение комплекса вины перед Польшей сделает Украину надёжным союзником и подмастерьем в общей европейской политике.
Но есть и ещё одна причина, из-за которой Польше очень важно утвердить «Волынскую резню» центральным событием польско-украинских отношений времён Второй мировой войны. Через несколько лет обеим странам предстоит отметить ещё одну годовщину – 70 лет операции «Висла» по выселению украинцев с обширных и традиционно восточнославянских территорий, после войны фактически подаренных Сталиным Польше. Эта операция носила откровенно этноцидный характер, а потому является естественным поводом для предъявления претензий к Польше со стороны Украины. Тем более что она осуществлялась государственными войсками, а не вооружёнными отрядами националистов.
Память об этом событии может поставить Польшу в положение, прямо противоположное желаемому: теперь уже она будет вынуждена каяться, и хуже того – ещё и оправдываться перед международным сообществом. А ведь осуждение политики послевоенных переселений, которое так поддерживается общественными организациями и фондами современной Германии, это бомба, способная взорвать весь регион.
Для исторической политики Польши важнейшей задачей является нивелирование этой угрозы, и один из способов это сделать – привязать операцию «Висла» к «Волынской резне» как её неизбежное последствие. Бронислав Коморовский (правда, ещё не став президентом Польши) прямо указывал на вынужденность принятых тогда мер в связи с действиями УПА. Так что принятие резолюций и поддерживающие их политические заявления по поводу «Волынской резни» – это своего рода система оправдания польской послевоенной политики.
Современная украинская власть оказалась в очень сложном положении. Во-первых, она не может сейчас активно противостоять Польше даже по таким вопросам, так как сама находится в положении просителя – просит Варшаву о всемерной поддержке в деле заключения Соглашения об ассоциации между Украиной и Евросоюзом, которое может быть подписано уже этой осенью.
Во-вторых, нынешняя власть фактически пошла на сотрудничество с радикальными украинскими националистами из объединения «Свобода» – идейными наследниками ОУН и УПА. Политически власти это выгодно – появление националистов в большой киевской политике выгодно оттеняет умеренную идеологическую линию Партии регионов, раскалывает западноукраинское политическое поле. И главное – с ними не надо бороться за электорат, он слишком разный.
Но своей альтернативной национальной идеологии у Партии регионов всё равно нет, так что на деле она просто сдала целый ряд вопросов своим же идейным оппонентам. Половина украинских политиков склонна поддерживать героический статус деятелей УПА, другая половина готова их проклинать. 5 июля этого года 148 народных депутатов Украины даже специально обратились к руководству сейма Польши с просьбой наконец-то признать «Волынскую резню» геноцидом польского народа со стороны ОУН–УПА. У Украины нет чёткой официальной позиции, нет и господствующего мнения по оценке тех событий, и перед лицом польских обвинений Киев выглядит растерянно.
И здесь мы подошли к выводам, которые очень важны и для России. Официальная Украина оказалась в ситуации, во многом схожей с нашей: вместо занятия активной позиции и проведения своей собственной исторической политики она пытается оправдываться и призывает к тому, чтобы дорогой сосед забыл все старые обиды и начал отношения с чистого листа.
Особенность поляков в том, что они никогда на это не пойдут. Освободившись от московского влияния, Польша стала активно заявлять своё самосознание, своё видение истории. Она ввела моду на историческую политику и сформировала новую реальность: теперь все страны региона либо проводят свою линию в этой политике, либо проигрывают.
Государственный суверенитет отступает на второй план перед суверенитетом иного рода – историческим, то есть правом утверждать и защищать свой национальный взгляд на события прошлого. Сила национальной памяти и исторических переживаний стала важнейшим ресурсом в международной политике. Этого ресурса сейчас многим не хватает. И прежде всего России.
Теги: Россия , Польша , Украина
Умные не нужны?
Беда не в том, что академики - плохие завхозы, а в том, что завхозы считают себя умнее академиков. Похоже, власть начинает себя вести так, как Ельцин в 1991 году, дожимая до конца те процессы, которые начал их учитель.
Павел Созонов
Речь идёт не об ошибках и не о желании что-то исправить, а именно об уничтожении страны. А в таком случае речь должна идти о спасении страны. Но спасти её уговорами людей, которые слышать ничего не желают, а делают своё, абсолютно бессмысленно. Спасёт только массовый протест. Удивительно, но наши политические партии на обочине событий. Коммунисты, скажите своё слово! А вы, "болотненцы" – интеллектуальная «соль земли», где вы? Сдулись?
Виктор Свинин
Учёные (как и учителя) были и будут бесправными в России до тех пор, пока не научатся организованно бороться за свои права. Зачем российские власти задумали эту реформу, несмотря на её очевидную несостоятельность? Неужели не ясно, что если ошибки происходят непрерывно на протяжении 20 лет, то это уже не спишешь ни на какие случайности? И министр Ливанов – это всего лишь исполнитель, а не заказчик? До тех пор пока вы, господа академики, будете трусить, будете бояться и трястись, вымаливая подачки у властей, до тех пор погром русской науки будет продолжаться и вы в нём будете не «беспомощными» жертвами, но соучастниками.
Евгений Анисимов
«Реформа» (точнее – попытка разгрома) РАН логично продолжает разгром образования. Криминальной буржуазии, которая захватила власть в 1991 году, не нужно никакое образование и не нужна никакая наука. Более того: образованные и умные люди вредны для хозяев страны – они будут о чём-то думать, критиковать... Примечательно, что значительная часть населения, кажется, не против таких «упразднений»: обыватель видит в людях, занимающихся фундаментальной наукой, подозрительных субъектов, которые зря проедают деньги (не производят ни кроватей, ни умывальников).
Д.Д. Гуров
Теги: Наука , академик , реформа
Фотоглас № 31
Фото: Андрей КИРАШЕВ
Памятная доска писателю-гуманисту Владимиру Короленко появилась на доме № 23 по улице Рымарской в Харькове. Церемония торжественного открытия приурочена к 160-летию со дня рождения писателя. К 150-летию Короленко на фасаде того же здания уже была открыта мемориальная доска. Однако в 2011 году при ремонте фасада памятный знак пропал. Два года потребовалось, чтобы восстановить мемориальную доску.
В подмосковном Пушкино на железнодорожном вокзале открыли мемориальную доску в честь 120-летия со дня рождения Владимира Маяковского. Поэт в 20-х годах на поезде часто приезжал в Пушкино, где жил на даче, писал стихи. Доску открыли глава Пушкино Сергей Гулин и директор музея Маяковского Надежда Морозова.
