Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6588 ( № 8-9 2017)
В конце 1916 г. царь распорядился провести сенатскую ревизию всех отсрочек от воинской службы, полученных представителями Земского союза и Союза городов. Это был внятный сигнал оппозиции, что Николай II на соглашение не пойдёт. Последствием ревизии стал бы массовый призыв в армию сотен и даже тысяч «земгусар», кадровой опоры Земгора.
Другими словами, начались «внутренние военные действия».
Генералы-оппозиционеры
Разумеется, оппозиция не сидела сложа руки. «Незадолго до Февральской революции, – отмечал один из участников Февраля Н.В. Некрасов в своих показаниях в НКВД СССР от 13 июля 1939 года, – начались и росли связи с военными кругами. Была нащупана группа оппозиционных царскому правительству генералов и офицеров, сплотившихся вокруг А.И. Гучкова (Крымов, Маниковский и ряд других), и с нею завязалась организационная связь». Готовилась и специальная группа в селе Медведь, где стояли запасные воинские части. Она-то, судя по всему, должна была сыграть решающую роль в аресте царя. Бывший начальник охраны царя генерал Спиридович уточнял: «Если бы Государь не отрёкся, его убили бы. Так было решено».
Французская военная разведка тоже отслеживала уровень оппозиционности в Петрограде. Её сотрудник, капитан де Малейси отмечал: «…революция была осуществлена не самими революционерами, а монархистами, желавшими лишь отречения самодержца с установлением либеральной опеки при одном из великих князей в качестве регента». Также де Малейси указывал на прямое участие в Феврале британского посла Дж. Бьюкенена, «ни на минуту не покидавшего кулис заговора».
Самоубийство оппозиции
Российская империя была построена дворянами и погублена дворянами. В течение почти двухсот лет, от Петра Великого, сделавшего из них пожизненных «слуг государевых», которых от службы могли освободить только увечье или смерть, до Петра III, освободившего их от обязательной службы, и до Великих реформ, отнявших у них крепостных работников, первое сословие постепенно утрачивало своё главенство. Оно становилось похоже на разбитого параличом родственника, который уже не живёт и ещё не умирает. Потомки героев Полтавы, Бородина, Севастополя в большинстве своём либо превратились в чиновников, либо, заложив и перезаложив свои имения в Дворянском поземельном банке, стали экономическими мертвецами. Смена системы управления назрела. Но каким путём она должна была произойти?
Оппозиционеры уже начали делить министерские портфели.
Однако страна, в которой жили они, оказалась для них непостижимым явлением – она была «необъятным и тёмным мужицким царством с очень слабо развитыми классами, с очень тонким культурным слоем, с царём, сдерживающим это царство и не допускавшим растерзания народом этого культурного слоя» (Бердяев Н.А. Судьба России.)
И всё же нет однозначного ответа на вопрос: был ли Февраль неизбежен? Приведём заключение американского дипломата Дж. Ф. Кеннана, бывшего посланника США в СССР: «В настоящее время наиболее взвешенное мнение (в том числе и автора этой книги) заключается в том, что русская революция была всё-таки достаточно случайным событием, явившись результатом нескольких внезапно совпавших обстоятельств, в стечении которых не просматривается никакой логической связи. Многие из них, если бы не игра случая, могли происходить совершенно иначе…» (Дж. Ф. Кеннан. «Маркиз де Кюстин и его «Россия в 1839 году»).
Внимательный читатель может задать не лишённый логики вопрос: «А разве не большевики разрушили Российскую империю?»
Нет, большевики появились позже, когда империя уже была разрушена и представляла собой территорию соперничества.
Но невозможное – возможно…
Но невозможное – возможно…
Литература / Путешествие во времени / Век революции
Демонстрация с лозунгом «Да здравствует свободная Россия!». Рисунок подписан фамилией Яцкевич. Февраль 1917 года
Теги: Февральская революция , поэты Серебряного века
Начнём издалека – со стихов 1830 года. Конечно, Михаил Лермонтов писал не о Февральской революции. Но его мощное провидческое стихотворение, конечно, относится к этому событию российской истории: «Настанет год, России чёрный год, / Когда царей корона упадёт». Поэтому мы начали подборку стихов поэтов Серебряного века, посвящённую Февральской революции, с цитирования его стихов. Предчувствие рокового конца царской власти есть и в стихах Бальмонта, написанных в 1906 году: «Кто начал царствовать – Ходынкой, / Тот кончит – встав на эшафот». Конечно, они не о Февральской революции, скорее это поэтическая публицистика, но и в этих стихах есть предчувствие трагических событий 1917 года. Поэтому мы сочли необходимым показать эти строки.
Февральскую революцию русские поэты Серебряного века восприняли как событие долгожданное и неизбежное. Мало кто из поэтов остался от него в стороне. Отозвались стихами самые талантливые и яркие поэты России – Александр Блок, Сергей Есенин, Владислав Ходасевич, Осип Мандельштам, Борис Пастернак, Максимилиан Волошин и многие, многие другие. Целая гамма чувств – от восторга до сожаления отразилась в стихах тех, кто на сто лет вперёд определил развитие русской поэзии – от Валерия Брюсова и Велимира Хлебникова до Марины Цветаевой и Игоря Северянина. Интересно, что Борис Пастернак отразил февральский переворот, что называется, «по касательной» – лишь названным именем Керенского, а стихи Мандельштама психологически как бы суммируют весь 1917 год – от февраля до декабря. Предлагаем вниманию читателей некоторые из этих поэтических откликов очевидцев на Февраль 1917 года.
Написал предисловие и собрал страницу стихотворений о Февральской революции Сергей Мнацаканян.
Велимир Хлебников
Свобода приходит нагая…
Свобода приходит нагая,
Бросая на сердце цветы,
И мы, с нею в ногу шагая,
Беседуем с небом на ты.
Пусть девы споют у оконца
Меж песен о древнем походе
О верноподданном Солнца
Самосвободном народе.
19 апреля 1917
Марина Цветаева
Царю – на Пасху
Настежь, настежь
Царские врата!
Сгасла, схлынула чернота.
Чистым жаром
Горит алтарь.
– Христос Воскресе,
Вчерашний царь!
Пал без славы
Орёл двуглавый.
– Царь! – Вы были неправы.
Помянет потомство
Ещё не раз –
Византийское вероломство
Ваших ясных глаз.
Ваши судьи –
Гроза и вал!
Царь! Не люди –
Вас Бог взыскал.
Но нынче Пасха
По всей стране,
Спокойно спите
В своём Селе,
Не видьте красных
Знамён во сне.
Царь! – Потомки
И предки – сон.
Есть – котомка,
Коль отнят – трон.
Москва, 2 апреля 1917, первый день Пасхи
Валерий Брюсов
На улицах (февраль 1917 г.)
На улицах красные флаги,
И красные банты в петлице,
И праздник ликующих толп;
И кажется: властные маги
Простёрли над сонной столицей
Туман из таинственных колб.
Но нет! То не лживые чары,
Не призрак, мелькающий мимо,
Готовый рассеяться вмиг!
То мир, осуждённый и старый,
Исчез, словно облако дыма,
И новый в сиянье возник!
Всё новое – странно-привычно;
И слитые с нами солдаты,
И всюду алеющий цвет,
И в толпах, над бурей столичной,
Кричащие эти плакаты, –
Народной победе привет!
Те поняли, те угадали…
Нетрудно учиться науке,
Что значит быть вольной страной!
Недавнее кануло в дали,
И все, после долгой разлуки,
Как будто вернулись домой.
Народ, испытавший однажды
Дыханье священной свободы,
Пойти не захочет назад:
Он полон божественной жажды,
Её лишь глубокие воды
Вершительных прав утолят.
Колышутся красные флаги…
Чу! Колокол мерно удары
К служенью свободному льёт…
Нет! То не коварные маги
Развеяли тайные чары:
То ожил державный народ!
2 марта 1917
Владимир Маяковский
Из «Поэтохроники»
26 февраля.
Пьяные, смешанные с полицией
солдаты стреляли в народ.
27-е.
Разлился по блескам дул и лезвий
рассвет.
Рдел багрян и долог.
В промозглой казарме
суровый
трезвый
молился Волынский полк.
Жестоким
солдатским богом божились
роты,
бились об пол головой многолобой.
