Уоррен Хинкл - Рыба красного цвета. История одной тайной войны
10 января «Нью-Йорк таймс» по следам статей в «Сент-Лyиc пост диспэтч» и лос-анджелесской «Таймс», утверждавших, что для сооружения таинственною аэродрома в гватемальских джунглях используются средства из американских фондов, опубликовала на первой странице статью о гватемальской базе. Статья, не содержавшая никакого упоминания о ЦРУ, создавала общее впечатление, будто Гватемала с помощью Соединенных Штатов ведет военные приготовления, чтобы отразить возможное вторжение с Кубы. Корреспондент «Нью-Йорк тайме» довольно едко замечал, что базу, похоже, разместили несколько неудачно для обороны против кубинского наступления — на противоположной Карибскому побережью стороне Гватемалы. Нью-йоркская газета «Дейли ньюс» тут же выступила с серией статей, в которых утверждалось, что военные лагеря финансируются «американскими и кубинскими промышленниками» — то есть повторила слово в слово разработанную ЦРУ «легенду». Правду о происходящем неожиданно сообщил журнал «Тайм»: 27 января он писал, что всей операцией руководит агент ЦРУ, известный как мистер Б.
Сообщение доктора Хилтона наконец-то было подтверждено.
«Хиспэник америкэн рипорт» еще более обозлил ЦРУ, сообщив о весьма сомнительных «шалостях», в Латинской Америке Американского института развития свободных профсоюзов, субсидируемого ЦРУ. Что касается профессора Хилтона, то он в конце концов был вынужден прекратить издание журнала. Хилтон говорил, что руководители университета уведомили его о том, что он «оскорбляет влиятельных лиц, финансирующих университет».
К апрелю участие Соединенных Штатов в подготовке вторжения стало секретом Полишинеля. Издаваемая в Нью-Йорке на испанском языке газета «Диарио» опубликовала адреса местных вербовочных пунктов для желающих принять участие во вторжении, 6 апреля «Нью-Йорк таймс» получила статью Тэда Шульца из Майами, которая недвусмысленно связывала ЦРУ с подготовкой вторжения и предсказывала, что нападение будет предпринято в «самом ближайшем будущем». В 1966 году в своей покаянной речи перед Международным институтом печати Клифтон Дэниел из «Нью-Йорк таймс» расскажет о том журналистском искусстве, с которым была обработана статья Тэда Шульца. Тогдашнего издателя газеты Орвила Драйфуса глубоко обеспокоило то, что статья Шульца разглашает секретную операцию. С другой стороны, Драйфус не исключал провала вторжения и понимал, что в этом случае «Нью-Йорк тайме» будут винить в молчании. Всевластное редакторское перо «почистило» упоминания Шульца о ЦРУ и «близости» вторжения. Статья была помещена в подвале первой страницы под незаметным заголовком — вместо первоначально предполагавшегося видного места под крупной тапкой на четыре колонки. Дэниел утверждал, что он и другие присутствовавшие при этом сотрудники «Нью-Йорк таймс» пытались протестовать против подобных несовместимых с традициями газеты и смахивающих на жульничество редакторских фокусов. По поводу этой печально знаменитой истории президент Кеннеди после Залива свиней скажет заместителю редактора «Нью-Йорк таймс»: «Если бы вы шире освещали операцию, вы бы спасли нас от колоссальной ошибки...»
Такое отношение к свободе печати, однако, весьма нетипично для Белого дома времен Кеннеди. При любой возможности Кеннеди давил на издателей, чтобы не допустить просачивания в печать новостей, называя их «преждевременным разглашением секретной информации». В марте 1961 года Белому дому удалось убедить либеральный журнал «Нью рипаблик» отказаться от публикации весьма пространного материала о ведущихся в Майаме приготовлениях к вторжению. В этом случае маленькому журналу грозил большой президентской дубинкой Артур Шлезингер[50], который впоследствии признавался, что «этот патриотический акт» вызвал у него «чувство неловкости».
Алан Гулд, бывший генеральным директором Ассошиэйтед Пресс как раз в то время, когда это высокочтимое информационное агентство, прямо скажем, не разрывалось на части от обилия сообщений о предстоящем провале вторжения, заявил после выхода в отставку: «Порой мы придерживали новости в национальных интересах. Когда звонит президент Соединенных Штатов и говорит, что дело касается жизненно важных вопросов государственной безопасности, приходится выполнять приказы».
Роль, которую сыграла пресса в истории «Кубинского проекта», выявила неодолимую склонность руководителей главных средств массовой информации в Соединенных Штатах чутко реагировать на пожелания Вашингтона. Белому дому в случае с Кубой и не приходилось уж очень усердствовать: частенько печать сама была рада стараться. Сразу после провала операции в Заливе свиней была опубликовала статья в «Вашингтон пост». Она констатировала: «Это правда, что некоторые действия американской разведки и ее секретные операции были неумелыми и слишком уж открытыми. И все же мало кто может поставить под сомнение их необходимость».
Английский журналист Генри Фэйрлайт позднее писал: «„Вашингтон пост” подстрекала администрацию действовать более осторожно, толкая ее именно к той секретности, за которую сама же — после опубликования документов Пентагона — будет осуждать администрацию Кеннеди».
IIДжон Кеннеди прогуливался по саду Белого дома со своим . приятелем Джорджем Смазерсом, сенатором от Флориды, также известным как «сенатор от Кубы» — это прозвище он заслужил безоглядной поддержкой Батисты. Они говорили о Кастро. Согласно показаниям Смазерса, Кеннеди затронул тему политических убийств, поскольку ранее «обсуждал кое с кем эту и другие возможности применительно к Кубе». Смазерс предложил, чтобы любое покушение на убийство было предпринято одновременно с инсценированным инцидентом на военно-морской базе США в Гуантанамо, что послужило бы предлогом для интервенции американских войск.
Вскоре после этого Кеннеди, как отмечал биограф Смазерса журналист Хэнк Мессик, «узнал о связях Смазерса с правыми кругами, что заставило его насторожиться. Он по-прежнему ценил сенатора как приятного компаньона на досуге, но приказал ему никогда более не касаться кубинской темы». Однако Смазерс, который был близок Бебе Ребозо, Карлосу Прио и другим эмигрантам, продолжал гнуть свою линию. Однажды за ужином на двоих в Белом доме застольная болтовня Смазерса о политических убийствах привела президента в такую ярость, что он швырнул вилку, разбив на кусочки свою тарелку. И только после этого Смазерс отступил.
В ту минуту гнева Кеннеди, видимо, не подозревал, что в неприлично короткое время после его вступления на пост ЦРУ узаконило политические убийства, создав группу «карательных акций». Дик Биссел вкратце обсуждал этот страшноватый предмет с Макджорджем Банди, своим бывшим студентом в Йельском университете, ставшим специальным помощником Кеннеди по делам национальной безопасности. У Банди не возникло никаких возражений. Но он не информировал президента о беседе, поскольку предполагал, как он впоследствии показывал, что ЦРУ прежде, чем «убить конкретное лицо», запросит соответствующее разрешение.
К этому времени ЦРУ по самые свои электронные уши погрязло в приготовлениях к политическим убийствам. У него существовало два основных плана, которые по времени были приурочены к моменту вторжения: один должен был осуществляться при помощи мафии, другой — в сотрудничестве с кубинским подпольем. Прямые попытки покушения на жизнь Кастро, по всей видимости, предпринимались и непосредственно самим управлением. Как свидетельствует писатель Рой Нортон, «группы убийц ЦРУ проходили обучение во Флориде, на болотах Эверглейдс, руководил ими выпускник террористической школы УСС. Ему помогали офицеры морской пехоты, прикомандированные к ЦРУ».
Полковник ВВС США Флетчер Праути утверждал, что ЦРУ «использовало специальный самолет «Хелио курриэр L-28», который, приземлившись близ Гаваны, доставил на Кубу особую группу, специально подготовленную для покушения на жизнь Фиделя Кастро. Мы тщательно разработали эту операцию, и самолету удалось вернуться в целости и сохранности. Пилот доложил, что высадил группу убийц точно в намеченном месте. Позднее мы узнали, что группа была окружена и захвачена солдатами Кастро».
План покушения руками кубинского контрреволюционного подполья ЦРУ разрабатывало в сотрудничестве с подпольной организацией «Унидад революсионариа». Эту организацию ЦРУ снабдило оружием, снаряжением и деньгами. Доставлены они были на борту морского охотника «Техана-3», переоборудованного после второй мировой войны в прогулочный катер богатым техасским нефтепромышленником. Затем «Техану-3» перекупил у него еще более богатый кубинский эмигрант Альберто Фернандес. Фернандес, бывший сахарный король, являлся координатором «Унидад» в Майами. Он зарегистрировал «Техану» в подставной фирме «Интер-Кп транс-портэйгап компани», после чего ЦРУ переоборудовало судно по-своему в доке на острове Сток-Айленд. Оснащенная двигателями германского производства «Техана» даже в штормовую погоду могла развивать скорость свыше тридцати узлов. На палубе, заполненной в целях маскировки котлами для хранения крабов, были оборудованы турели для мгновенного монтажа и демонтажа пулеметов 50-го и 30-го калибров. Экипаж «Теханы» состоял только из кубинцев. По ночам судно доставляло людей и технику из Ки-Уэста в укромные уголки на северном побережье Кубы. «Обычно того, что нам привозили, хватало на два грузовика,— говорил один из членов «Унидад»,— «Техапа» доставляла пулеметы 30-го и 50-го калибров, винтовки М-1, пластиковую взрывчатку С-3 и С-4, горючую смесь. Часть оружия распределялась между группами. Остальное прятали в тайниках про запас».
