Айрат Димиев - Классная Америка
Четвертый показатель характеризует эффективность мониторинга учителем поведения ученика в классе. Целых восемь пунктов. Скажу честно, что в конце своего второго года работы в американской школе я не вполне понимал значения некоторых из этих многочисленных пунктов. И до сих пор не понимаю, как проверяющий может оценить за 30 — 40 минут эффективность учителя по всем восьми пунктам плюс шесть пунктов показателя три.
Пятый показатель Professional Communications призван отразить, насколько эффективно и грамотно учитель общается с учениками и коллегами. Надо признать, что в Америке этот показатель действительно актуален. Во-первых, в школах достаточно много учителей-иностранцев, владеющих английским на моем уровне. Во-вторых, многие учителя-американцы, особенно чернокожие, говорят безграмотно.
Шестой показатель Professional development призван отразить работу учителя над повышением своей квалификации. Этот показатель тем лучше, чем больше вышеописанных семинаров ты посетил в течение года.
Седьмой показатель отражает эффективность работы учителя уже в рамках всей школы. Это следование правилам и требованиям школы. Оцениваются участие во всех мероприятиях и производственная дисциплина.
Восьмой показатель — эффективность мониторинга и менеджмента дисциплины учеников в масштабе всей школы. Всего 9 пунктов.
Все грамотно и красиво, полностью соответствует основным идеям американской педагогики. Труд не одного десятка диссертаций положен в основу этого документа. Но сейчас не об этом. Обратил ли внимание уважаемый читатель на содержание показателей? Заметил ли он хоть ОДИН пунктик, отражающий реальные знания предмета учеником? Нет! Как насчет реального знания предмета самим учителем? Тоже нет! Нет ничего, даже близко напоминающего это. Зато есть восемь других показателей, которые по сути отражают, насколько точно учитель следует инструкциям администрации школы, то есть насколько учитель послушен. Это и есть часть государственной политики в области образования, часть государственной идеологии.
Глава 11. Ой, мамочки!
Родители играют в американской школе очень большую роль — гораздо большую, чем в школе российской. Это субъект неограниченных возможностей. При грамотной жалобе родителей не то, что учитель, даже директор не усидит в своем кресле. Конечно, встречаются совершенно адекватные родители, которым от педагога нужна лишь информация об их детях. Однако, мне кажется, основная часть американских родителей видят свою миссию в школе в том, чтобы защитить свое чадо от посягательств учителя.
Претензии могут быть самые разные: от жалобы на слишком большие домашние задания до прямого давления на учителя.
Например, частенько мне по электронной почте приходят следующие сообщения: "Мой сын такой умница, у него по всем предметам пятерки и только по вашему тройка. Я не понимаю почему". Начинаешь смотреть оценки — оказывается, что далеко не все так блестяще и тройка у него не только по моему предмету. А пятерки только три — по танцам, физкультуре и рисованию. Но это уже не важно. Главное, что «наезд» на учителя уже осуществлен, и теперь ты — хочешь не хочешь — будешь держать этого студента под контролем и по возможности делать так, чтобы этот родитель был доволен success-oм своего чада в твоем классе. Просто ради того, чтобы избежать дальнейших контактов с этим родителем.
Моему бывшему коллеге Славе Надворецкому как-то пришло следующее сообщение: "Мистер Надворецкий, такого-то числа вы отметили в журнале посещаемости, что мой сын отсутствовал на вашем уроке. Между тем в этот день он был в классе. Прошу вас исправить эту отметку". Вопрос — а на основании чего родитель так уверен, что его сын в этот день был в классе? Скорее всего, со слов самого же сына. А что, если сын врет? Этот вариант даже теоретически не допускается. Априори виноват учитель.
Показательный пример из моего опыта общения с родителями. Как-то в нашей школе ввели униформу для учеников. Поскольку Хьюстон — это тропики, то униформа включает только легкую одежду. В зимний же период в холодные дни студенты вынуждены надевать куртки. Гардероб в хьюстонских школах отсутствует, и потому студенты заваливаются в куртках прямо в класс. По идее они должны оставлять верхнюю одежду в своем locker — ящике для хранения учебников и других принадлежностей. Но, во-первых, в классе тоже частенько холодно, а во-вторых, они просто ленятся раздеваться. И вот наша администрация решила такую практику прекратить. Крайними, конечно же, сделали учителей. Нам сообщили, что мы будем наказаны, если кто-либо из администрации увидит у нас в классе студента в куртке.
В этот день в одном из моих классов одетыми не по форме оказались шестеро. Я взял и накатал на каждого из них дисциплинарную телегу, как и полагается по правилам. Видимо, эти мои бумажки пролежали без движения две недели, так как только по прошествии этого срока я почувствовал резонанс. Ко мне подошел завуч, наложивший на студентов взыскание, и спросил, не помню ли я каких-либо деталей куртки, в которую был одет один из наказанных ребят. Я ответил, что нет, и поинтересовался — в чем, собственно, дело? А дело, оказывается, было в следующем. Студент (кстати, неплохой такой черный мальчик) заявил дома, что он не был в куртке и я незаслуженно его оклеветал.
Мамаша решила разобраться в ситуации. Позвонила завучу, заверив последнего, что у него и куртки-то никакой нет и потому он быть в куртке никак не мог. Видимо, завуч ей не поверил и дисциплинарного наказания не снял, так как она захотела встретиться лично со мной. Ну что же, клиент всегда прав. Если родитель желает встретиться, мы не можем ему в этом отказать.
И вот она входит в мой класс. Полноватая черная дама лет 35. Движения медлительны и полны достоинства. Это общая черта многих черных женщин. Английская королева не смогла бы пройти более величественно. На лице темные очки, глаз не видно, хотя яркого солнца в помещении, конечно же, нет. Я, соблюдая все правила ритуала, предлагаю ей сесть и спрашиваю, чем могу быть ей полезен. Здесь она снимает с себя очки и таким менторским тоном, как будто моя судьба в ее руках и она еще не решила, что со мной делать, говорит: "Что вы можете мне сказать про моего сына?"
Уважаемый читатель, это очень сильный ход. Это вместо того, чтобы спросить меня о куртке! Ей явно нужно всего лишь одно мое неверное движение, чтобы попытаться меня растоптать. Я осторожно интересуюсь: «Вы пришли сюда, чтобы спросить у меня, что я думаю о вашем сыне?»
Она отвечает утвердительно. Ну что же, думаю я, если ты хочешь со мной поиграть, то давай поиграем, и отвечаю: Your sun is а vегу good studеnt. I am glad to hаvе him in my class ("Ваш сын очень хороший ученик. Я рад возможности учить его в своем классе).
Она никак не ожидала от меня такого хода и несколько раз, собираясь с мыслями, повторяет: "Интересно… интересно… И это все, что вы можете мне о нем сказать?" Я кратко отвечаю: «Все». "3а десять лет обучения вы первый учитель, который ничего не может мне сказать о моем сыне", — продолжает она свой наезд. "Извините, что не оправдал ваших надежд", — отвечаю я и продолжаю молчать, глядя ей прямо в глаза. Ей нужно либо уходить, либо что-то еще спрашивать. Она встает, идет к выходу и уже перед самой дверью поворачивается ко мне и уже более человеческим тоном заявляет: "3а десять лет ни один учитель ни разу не назвал моего сына лгуном!" Она ждет от меня ответа, чтобы продолжить дискуссию, но я молчу, и ей не остается ничего другого, как уйти окончательно.
Какой учитель считается хорошим в России? В первую очередь тот, который может дать прочные знания по своему предмету. О таких ходит добрая слава: "О, это сильный математик!" Хорошо, если учитель строгий — значит, в классе будет порядок. Как правило, родители стараются всеми правдами и неправдами определить своих детей к таким учителям.
У американских родителей диаметрально противоположная оценка учителя. В первую очередь учитель должен быть nice. Во вторую очередь он должен быть nice. В третью очередь опять-таки nice. Есть ли к нему еще какие-либо требования? — спросите вы. Ответ — нет! Большинство родителей абсолютно не волнует уровень знаний, который получает их чадо. Причем это касается не только низших слоев общества. Большинство американцев среднего класса думают абсолютно так же.
Очень важно, чтобы учитель не перегружал ребенка. Если ребенок часто и долго сидит над домашним заданием, это нехорошо. На такого учителя начинают поступать жалобы. Сначала директору школы, а потом и в дистрикт. Жалобы от родителей будут также поступать, если ученик получает недостаточно высокие, на их взгляд, оценки.
Еще один пример. В одном из моих продвинутых классов училась белая студентка с интересным именем Норе. «Норе» в переводе с английского означает «Надежда». В Америке это довольно редкое имя, по всей видимости, действительно символизирующее надежду. Сказать прямо, никакой надеждой там и не пахло, во всяком случае в моем классе. Девочка по своим знаниям и способностям довольно слабенькая, одна из худших в классе. Ее мама, обеспокоенная плохими оценками дочери, вполне логично решила вмешаться в учебный процесс, пока еще не совсем поздно, и записалась на встречу со мной.
