Айрат Димиев - Классная Америка
Самое печальное то, что мисс Гримм не исключение… Складывается впечатление, что многие американские учителя не только не могут, но и просто не хотят что-либо делать в классе. И действительно, для этого нет никакой мотивации. Зарплата учителя никак не связана с результатами его труда. Ты можешь быть прекрасным учителем или же с чего не делать, деньги одни и те же.
Время от времени я устраиваю среди своих студентов анкетирование. Среди прочих — вопрос о том, что им нравится и что не нравится в моем классе. Это помогает мне лучше понять их потребности, проблемы и ожидания. Американские студенты очень открыты к такому диалогу и пишут прямо все что думают. Не нравятся им совершенно разные вещи — начиная от температуры в классе и заканчивая тем, что я задаю мало домашней работы. А вот в том, что нравится, они все поразительно сходятся. Даже студентам обычных классов нравится то, что я действительно учу их своему предмету. Некоторые пишут, что я единственный учитель, который точно знает предмет, может его объяснить, и что в моем классе они чему-то научились. Признаться, я был очень удивлен, когда в первый раз обнаружил такие признания. Это говорит о том, что большинство студентов учиться все-таки хотят и с удовольствием бы учились, если бы их чему-либо учили.
Как же я был потрясен, когда выяснил, что и другой учитель, которому доверено вести углубленный, по сути дела университетский уровень химии, также имеет степень бакалавра по математике, а не по химии. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Вот тебе и хваленая IВ-программа.
Кто же допускает непрофессиональных работников к преподаванию? Как читатель уже понял, в Америке для преподавания какого-либо предмета не обязательно иметь специализацию именно по этому предмету. Все что нужно — это сдать квалификационный экзамен по предмету. Мне пришлось сдать такой экзамен по химии в связи с необходимостью получения сертификата. Вкратце поясню, что он из себя представляет. Прежде всего, 25 процентов вопросов предлагается не по химии, а по педагогике. Оставшиеся 75 представляют собой такой примитив, что на них легко ответят большинство моих американских учеников. Таким образом, чтобы преподавать предмет, знать его совсем не обязательно.
Впрочем, совсем не обязательно даже уметь писать и читать. Когда эта книга уже готовилась к печати, мне на глаза попалась статья, опубликованная в San Diego News, об учителе Джоне Коркоран, который 17 лет проработал в школе, будучи абсолютно безграмотным!
Оказывается, в начальной школе маленький Коркоран так и не сумел освоить чтение и письмо, однако учителя обращали на это мало внимания, списав его в разряд «дурачков». В старших классах Коркоран уже сам принялся изощряться, врать, пропускать уроки, чтобы скрыть от окружающих свою безграмотность. Он крал тесты, просил друзей выполнять за него задания, подделывал документы и в 1956 году получил-таки свой аттестат.
Показательна в этой истории позиция родителей, которые, когда их вызывали в школу, говорили, что у их ребенка нет никаких сложностей при чтении и письме, просто он эмоционально неуравновешен и испытывает некие психологические затруднения.
Безграмотность не помешала Коркорану продолжить свое «обучение» в Texas Western College, который он благополучно закончил в 1961 году со степенью бакалавра в области образования. Сразу после этого он устроился преподавателем в среднюю школу Oceanside School District в Калифорнии, где отработал 17 лет!
Поражающая воображение история свидетельствует об уровне требований и контроле за деятельностью учителя в Штатах. Показателен и сделанный Коркораном выбор профессии. Он справедливо рассудил, что на этой работе умение читать ему не понадобится.
Глава 10. Взрослые игры
Чтобы избежать упреков в субъективности, дополню картину обзором совершенно объективного документа.
Вообще-то я погрешил против истины, заявив, что работа учителя никак не контролируется. Контролируется, но весьма своеобразно. Внутри дистрикта есть целый департамент, который отвечает за систему профессиональной подготовки и оценки работы учителей. Называется эта структура Professional development and appraisal system, сокращенно PDAS. Задача этой системы — способствовать профессиональному росту учителей, а также оценивать их работу с выставлением отметки по итогам учебного года.
Каждый учебный год работающий учитель независимо от его стажа, опыта и заслуг обязан повысить свой уровень посредством посещения минимум сорока часов семинарских занятий. На этих занятиях лекторы-методисты энергично пытаются убедить учителей со стажем в том, что их методы и приемы безнадежно устарели. Оказывается, последние достижения науки доказали, что учить нужно по-другому, и вот сейчас методисты покажут — как именно.
Сегодняшняя американская школа наводнена огромным количеством таких «новых» педагогических методик — так называемых learning strategies.
Меня больше всего поражаёт в поведении методистов тот факт, что эти деятели ловко и без тени смущения выдают старые как мир мысли за свои собственные разработки. Они ведут себя так как будто открывают совершенно новый неизвестный миру велосипед. В итоге предлагают полностью отказаться от того, что учитель традиционно делает в классе, и начать преподавать исключительно по их методике.
По сути дела это не педагоги, а простые маркетологи, которые рекламируют свой товар так, как если бы это была зубная паста. И это вполне понятно — прибыль от разработки и продажи этих новых методик не меньше, а много больше, нежели от продажи зубной пасты. За всем этим стоят огромные деньги. Львиная доля бюджетных денег, отпущенных правительством на образование, идет в карман компаниям, разрабатывающим и продвигающим в государственные школы «новые» образовательные методики. Не вызывает никакого сомнения, что внедрение этих методик было предварительно пролоббировано в соответствующих структурах.
Поскольку деньги уже заплачены, учителям ничего не остается делать, как сидеть и слушать лекторов-методистов. Все учителя прекрасно понимают, что им впаривают фуфло, но никто из них не пытается возразить. То ли это бесполезно, то ли правила игры такие.
Ниже я еще остановлюсь на этих семинарах, призванных «повысить» квалификацию учителей, а сейчас перейду ко второй функции департамента — оценке учителей.
Передо мной лежит официальный документ Houston ISD Appraisal Record, отражающий результат оценки моей работы учителем за год, подготовленный завучем этой школы. Это стандартный документ, совершенно одинаковый для всех учителей независимо от стажа и предмета, будь то математика, физкультура, английский или музыка. Оценка делается в основном по факту посещения урока проверяющим плюс общие впечатления от учителя, сложившиеся за год работы.
Качество работы учителя оценивается по восьми показателям, каждый из которых в свою очередь является суммой от пяти до девяти независимых критериев. Большинство из них просто невозможно адекватно перевести на русский, так как в нашем языке напрочь отсутствуют соответствующие эквиваленты. Для российского ума это просто ничего не значащий набор слов. Поэтому там, где сложно перевести, я сохранил название на английском.
Первый показатель Students Participation оценивает работу учителя по степени вовлеченности ученика в учебный процесс. Он состоит из пяти пунктов: непосредственно вовлеченность в обучение, успешность обучения, успешность в критическом мышлении и решении задач. Самый интересный пункт здесь "успешность обучения". Как вы думаете, на основании чего может проверяющий за тридцать-сорок минут присутствия в классе сделать вывод по этому пункту? Может ли он оценить реальные знания учеников? Конечно нет! Таким образом, оценивается лишь степень понимания учениками непосредственно объясняемого материала. И делается это очень просто — чем больше учеников откликается на вопрос учителя, или, говоря по-русски, чем больше рук, тем выше успех в обучении. Какой вопрос был задан классу — абсолютно никого не волнует. Может быть и такой: сколько будет дважды два?
В российской школе на открытые уроки ходят коллеги, ведущие тот же предмет, которые оценивают в первую очередь правильность подачи материала. Здесь же, как правило, проверяющий совершенно ничего не понимает в предмете.
Следующий показатель Learner-Centered Instruction оценивает то, ставит ли учитель в центр учебного процесса ученика. Всего девять пунктов!
Третий показатель Evaluation and Feedback оп Student Progress характеризует эффективность мониторинга учителем успеваемости учеников в ходе урока. Целых шесть пунктов. Чисто педагогические штучки, не лишенные, впрочем, здравого смысла.
Четвертый показатель характеризует эффективность мониторинга учителем поведения ученика в классе. Целых восемь пунктов. Скажу честно, что в конце своего второго года работы в американской школе я не вполне понимал значения некоторых из этих многочисленных пунктов. И до сих пор не понимаю, как проверяющий может оценить за 30 — 40 минут эффективность учителя по всем восьми пунктам плюс шесть пунктов показателя три.
