Курск 1943: Величайшая битва Второй мировой войны - Теппель Роман
Войска вначале не испытывали энтузиазма по поводу введения этих экранов. В докладе 20-й танковой дивизии от 27 мая 1943 года можно найти исключительно критические замечания: крепление листов ненадежно, малейшие столкновения приводят к искривлениям креплений. При движении по грязи она набивается между экранами и ходовой частью, создавая дополнительное сопротивление. При сухой погоде экраны приводят к засасыванию поднимаемых пыли и песка в воздуховодные отверстия моторного отсека, засоряя радиатор и снижая эффективность охлаждения двигателя. Кроме того, экраны усложняют доступ к агрегатам при ремонте. К тому же экраны загораживают бойницы для стрельбы из стрелкового оружия, вследствие чего противник получает возможность незаметно подобраться к танку. Сами экраны могут использоваться как короба для закладки противником взрывчатого вещества, да и само экранирование усиливает разрушения при взрыве. При тренировке люк корпуса сорвало даже от ручной гранаты, взрыв разрушил конструкционные материалы. Не в последнюю очередь отмечался вес самих экранов, наличие которого увеличивает нагрузку на шасси и двигатель. «Подводя итог», говорилось в докладе, «на основании до сих пор полученного опыта дивизия полагает, что недостатки превышают преимущества. Дополнительные затраты материалов и трудозатраты не представляются обоснованными» [86].
Мнение войск об экранах изменилось благодаря опыту, полученному в битве за Курск, как это следует из многих докладов. Офицер Генштаба Сухопутных войск, посетивший в августе 1943 года группу армий «Центр», сообщил: «Защитные экраны сначала полностью отвергались войсками и зачастую снимались с танков, однако очень скоро они были признаны чрезвычайно необходимыми и стали снова устанавливаться на машины. Нередко случалось так, что танк получал свыше 100 попаданий в защитные экраны» [87]. Однако продолжала оставаться проблема плохого крепления экранов, которую по сей день помнят ветераны танковых войск. Экраны постоянно срывались, когда танк следовал через кусты или деревья. Некоторые экипажи выходили из этого положения путем приваривания на скорую руку экранов к креплениям корпуса. В результате экраны не падали, однако, когда надо было проходить техническое обслуживание или при перевозках по железной дороге, их было нелегко демонтировать. Солдаты делали это при помощи грубой силы и кувалдами сбивали экраны с креплений.
Улучшенная пушка, усиленная броня и дополнительная защита, обеспеченная экранами, настолько увеличили боеспособность танка T-IV, что он полностью удовлетворял требованиям танкового боя летом 1943 года. В качестве важнейших критериев оценки боеспособности танка до нынешнего дня используются четыре фактора: управляемость, огневая мощь, маневренность и защита/бронирование. В 1941 году по трем пунктам: огневая мощь, маневренность и бронирование, — советский танк Т-34 значительно превосходил немецкий. Только по пункту «управляемость» немецкий танк был впереди. Танку Т-34, очевидно, не хватало пятого члена экипажа для эффективного распределения задач. Командир танка одновременно выполнял и функции наводчика и в течение боя был часто перегружен. К тому же многие советские танки не были оборудованы радиостанциями. Все немецкие тяжелые и средние танки имели экипаж из 5 человек (водитель, радист, наводчик, заряжающий, командир). Все танки были оборудованы рациями и внутренними переговорными устройствами, а также имели оптимальную конструкцию башни. Советские танки не имели сидений в башне, на которых могли работать члены экипажа и которые вращались бы вместе с башней. Командир и заряжающий Т-34 все же имели одно место, закрепленное в башне, однако обычно стояли на полу корпуса, на котором к тому же находились боеприпасы, закрытые неопреновыми матами. Когда заряжающему нужно было достать снаряд, он должен был сначала откатить мат и открыть находящийся под ними ящик с боеприпасами. Кроме того, большинство советских танков в 1943 году не имело командирских башенок, облегчавших наблюдение за полем боя, вместо них применялся перископ, имевший ограниченный угол обзора. Когда в 1942–1943 годах для модификаций G и Н немецкого танка T-IV стали использоваться новые пушки, немецкая машина стала превосходить Т-34 в огневой мощи, к тому же немецкий танк имел лучшую систему наведения на цель. Уступал он советскому Т-34 по пунктам «маневренность» и «бронирование», хотя его живучесть на поле боя благодаря усилению бронирования существенно возросла.
В первой половине 1943 года было произведено в общей сложности 1278 танков T-IV. В распоряжении танковых и танково-гренадерских дивизий, начавших 5 июля операцию «Цитадель», находилось 685 танков T-IV модификаций G и Н. К этому количеству надо добавить еще 50 устаревших модификаций с «огрызками пушек». После появления кумулятивных снарядов в конце 1941 года эти танки вновь получили шанс успешно противостоять танкам Т-34. Кумулятивные снаряды пробивали броню толще 7 см, однако были ненадежными. Необходимо было попадание под удачным углом, чтобы они вообще могли показать свое действие; при попадании в цель под острым углом эти снаряды иногда просто отскакивали, даже не взрываясь. Если снаряд взрывался на броне, его воздействие зависело исключительно от угла попадания. В отчете противотанкового подразделения, которое проводило испытания 7,5-см пушки путем обстрела захваченного Т-34, говорилось: «Снаряд 38 HL/В (кумулятивный) должен достигать одинаковых результатов бронепробиваемости, а именно 75 мм, вне зависимости от дистанции (до 1200 метров). В процессе стрельб это не подтвердилось. Бронепробиваемость снаряда в первую очередь зависит от угла попадания». Соответственно, говорится в отчете далее, войска возлагают «мало надежд» на кумулятивные боеприпасы [88]. Похожие результаты были получены и другим противотанковым подразделением еще 18 мая 1943 года, при проведении стрельб по захваченному танку КВ-1. Тогда было отмечено, что кумулятивные снаряды «крайне неудовлетворительны». «После стрельб, — говорится в отчете, — не может идти речи о доверии к кумулятивным боеприпасам» [89]. Это мнение не ограничивалось только солдатами противотанковых подразделений, но и полностью разделялось экипажами танков и штурмовых орудий. Тем самым любой танк или штурмовое орудие, оснащенные короткоствольными орудиями, летом 1943 года могли использоваться для танковых боев лишь очень условно.
Летом 1943 года немецкие войска помимо танков T-IV в модификациях G и Н, «тигров», «пантер» и тяжелых истребителей танков «Фердинанд» располагали большим количеством современных штурмовых орудий и легких истребителей танков, которые превосходили советские образцы техники по огневой мощи. Особую радость войска испытывали от штурмовых орудий. Речь идет о самоходных установках, созданных на платформе танка Τ-III, на которой вместо обычной поворотной башни с пушкой калибром 5 см была установлена неподвижная надстройка, в которую была вмонтирована эффективная пушка калибром 7,5 см. Эта пушка по своим баллистическим характеристикам была равна орудию, установленному на танках Т-IV в модификациях G и Н. Большим достоинством этих штурмовых орудий была их низкая посадка. В противоположность танкам Т-IV с высотой 2,7 метра и 3-метровым «тиграм» и «пантерам», штурмовое орудие имело высоту лишь 2,2 метра и тем самым его было труднее поразить. Помимо этого, имелось 8-см бронирование, что обеспечивало большую защиту, чем защита танка T-IV. Командир этого орудия помимо командирской башенки имел еще и оптические средства наблюдения, позволявшие значительно улучшить обзор поля боя.
Хотя изначально концепция штурмовых орудий предусматривала их использование для поддержки пехоты, прежде всего против небронированных целей, в течение Второй мировой войны они превратились в одно из важнейших противотанковых средств вермахта. Как следует из служебной записки танкового офицера Генштаба Сухопутных войск от 6 декабря 1943 года, штурмовые орудия вообще являлись самыми эффективными немецкими боевыми машинами: они достигли самого лучшего соотношения между количеством выпущенных образцов, низкими собственными потерями и высокими потерями противника, а также в отношении боеготовности. Они были проще по конструкции и дешевле в производстве по сравнению с танками: стоимость штурмового орудия составляла около 87 000 Рейхсмарок. Танк Т-III стоил около 103 000 рейхсмарок, T-IV — 117 000 рейхсмарок, «пантера» — 130 000 рейхсмарок, а «тигр» — 300 000 рейхсмарок. В первой половине 1943 года было произведено 1230 штурмовых орудий, а в течение всего этого года — более 3000 штук. Подразделения, начавшие 5 июля атаку на Курск, имели в своем распоряжении 432 штурмовых орудия с пушкой калибра 7,5 см. Кроме них, имелось еще 42 штурмовых орудия, на которых вместо 7,5-см пушки была установлена 10,5-см гаубица, а также 4 устаревших образца с укороченными стволами.
