Курск 1943: Величайшая битва Второй мировой войны - Теппель Роман
Третьим упомянутым в речи Гитлера 18 февраля 1943 года образцом техники была «пантера». Это был действительно абсолютно новый тип танка, работа над которым началась в качестве ответа на советский танк Т-34 на рубеже 1941–1942 годов. Первоначально танк задумывался как средний танк с массой от 30 до 35 тонн. В процессе разработки постоянно усиливалась броневая защита, в результате чего вес танка достиг 45 тонн. Тем самым он вышел из класса средних танков и попал в класс тяжелых. Его масса была равна тяжелому советскому танку КВ-1 и поступившему на вооружение в 1944 году танку ИС-2, который иногда в немецких источниках именуется как «сверхтяжелый танк», хотя он и весил не больше «пантеры». С тактической точки зрения «пантера» не являлась тяжелым «танком прорыва», а предназначалась для подразделений средних танков; она должна была заменить основной танк вермахта T-IV. С начала производства в январе 1943 года до конца июня 1943 года было изготовлено около 500 «пантер». В июле было произведено еще 190 машин и в августе — еще 120. Из-за возникших технических трудностей их поставка в войска задерживалась. Только за несколько дней до начала операции «Цитадель» первые 200 «пантер» достигли фронта. Они были собраны в 39-й танковый полк, состоявший из 51-го и 52-го батальонов и приданный группе армий «Юг». Еще до начала «Цитадели» две «пантеры» выбыли из строя по причине пожара в двигателе, так что 39-й танковый полк вступил в сражение со 198 «пантерами». После начала боевых действий стало ясно, что личный состав 51-го и 52-го батальонов слишком рано был отправлен на фронт и плохо подготовлен, а техника не прошла полный цикл испытаний. Для «пантер» были характерны многочисленные недоработки, приводившие зачастую их экипажи в отчаяние. Танкисты жаловались в особенности на недоработанные боковые передаточные механизмы, чьей задачей была передача крутящего момента от коробки передач на ведущие колеса. Нарекания вызывали плохие топливные насосы, неудовлетворительное уплотнение топливо- и маслопроводов, ненадежное крепление карбюратора и плохое охлаждение двигателя. «Мы должны на этих инвалидах ехать в атаку с абсолютно очевидным ожидаемым результатом», — писал один из солдат 1-й роты 2-го танкового батальона СС [85]. Это подразделение было укомплектовано «пантерами» первых серий и вступило в бой в конце августа, в последней фазе битвы за Курск. Уже через неделю боевого применения этих танков 40 из 71 «пантеры» нуждались в ремонте.
Многочисленные технические недостатки и слабая подготовка экипажей в решающей степени снизили эффективность 198 «пантер», принявших участие в операции «Цитадель». Гитлер возлагал большие надежды на этот танк, который часто описывается как пример самой удачной конструкции танка Второй мировой войны. Эти надежды в битве под Курском не оправдались. В процентном отношении «пантеры» заняли первое место в потерях немецкой стороны среди всех типов танков. Из 200 «пантер», которые в начале июля прибыли на фронт, до конца месяца как безвозвратные потери было списано 83 танка.
Следующая боевая машина, упомянутая Гитлером, может быть идентифицирована только со второй попытки. Описание «50 тяжелых самоходных пехотных орудий» подходит под САУ «Грилле» — легко бронированную артиллерийскую установку на самоходной платформе, вооруженную хорошо проверенной пушкой 33 с калибром 15 см. Однако это орудие Гитлер не мог иметь в виду: во-первых, к лету 1943 года на фронт было поставлено 100, а не 50 таких орудий, а во-вторых, эта САУ с легкой броней и открытым верхом никак не подходила под определение «неуязвимая». В действительности здесь Гитлер имел в виду другую САУ, а именно «Штурмпанцер» (штурмовой танк), самоходную установку, снабженную хорошо бронированной неподвижной надстройкой, в которой размещалась гаубица калибра 15 см, использовавшая те же боеприпасы, что и тяжелое пехотное орудие 33. В литературе эта машина нередко ошибочно именуется «Гризли (Ворчун)». Это название часто встречается в документах союзников того времени, однако немецкой стороной оно никогда не употреблялось. 60 этих САУ было произведено весной 1943 года. Из них 45 машин находились на Восточном фронте в составе 216-го дивизиона «штурмовых танков». Еще 10 поступили в июле для восполнения потерь. Со своей наклонной лобовой броней в 8—10 см «штурмовой танк» обеспечивал экипажу хорошую защиту. Как указывает название, «штурмовые танки» предназначались для использования совместно с «Фердинандами» в составе 9-й армии в качестве «тарана» для разрушения советских укреплений прямой наводкой. При этом 216-й дивизион «штурмовых танков» образовал III дивизион 656-го отдельного полка тяжелых истребителей танков, который во время операции «Цитадель» был придан XXXI танковому и XXIII армейскому корпусам и оказывал поддержку 292-й пехотной дивизии и 78-й штурмовой дивизии. Из 55 «штурмовых танков», использованных в июле 1943 года на Восточном фронте, в этом месяце было потеряно 17 штук.
Как заявил Гитлер на совещании, весной 1943 года было произведено в общей сложности 100 огнеметных танков. Речь шла о танке Т-III, на котором вместо 5-см пушки был установлен огнемет, имевший дальность поражения в 60 метров. Дивизии, принимавшие участие в «Цитадели», получили только 41 такой танк, 14 из них было в 6-й танковой дивизии, 13 — в 11-й танковой дивизии и 14 — в танково-гренадерской дивизии «Великая Германия». Остальные огнеметные танки были поставлены в дивизии, которые находились за пределами Восточного фронта.
Высказывание Гитлера о том, что в дополнение к новым танкам и штурмовым орудиям «будет добавлено некоторое количество танков T-IV», может ввести в заблуждение. Этот средний танк производился в большом количестве и использовался в боях уже с самого начала Второй мировой войны. В первые военные годы его боевая ценность была существенно увеличена, прежде всего за счет усиления бронирования с изначальных 1,5-см до 5-см лобовой брони и 3-см — бортовой. Его слабым местом довольно долго продолжало оставаться вооружение: до начала 1942 года он вооружался 7,5-см пушкой, имевшей длину ствола только 1,8 метра и потому названной солдатами «огрызок пушки». Ее показатели бронепробиваемости были низкими из-за малой начальной скорости у среза ствола: на расстоянии 100–500 метров она могла пробить только броню в 4–5 см.
Против танка Т-34, с толщиной брони в 4–5 см и сильно наклоненными броневыми листами короткая пушка танка T-IV была бессильна. Напротив, 7,6-см пушка Т-34 пробивала слабую броню T-IV практически с любой дистанции.
Улучшение наступило в 1942 году, когда в серию пошел танк модификации G: на нем в качестве важнейшего изменения была установлена 7,5-см пушка с длиной ствола в 3,2 метра. Одновременно был существенно увеличен боезапас. Тем самым бронепробиваемость увеличилась более чем вдвое: на дистанции 500 метров обычный снаряд пробивал лист танковой брони в 9 см, а на 1000 метров — в 8 см. Теперь танк Т-34 можно было победить. В начале 1943 года толщина лобовой брони Т-IV была увеличена с 5 до 8 см. Однако толщину брони башни в 5 см из-за технических и конструктивных причин не смогли увеличить; так что башня танка Т-IV до самого конца войны оставалась его слабым местом.
В апреле 1943 года танк T-IV еще раз модернизировали, установив новую пушку с длиной ствола в 3,6 метра. Начальная скорость снаряда и бронепробиваемость были несколько увеличены. В это же время на танках Т-III и T-IV, равно как и на штурмовых орудиях, начали применять экраны, стальные пластины большой площади, которые крепились по бокам и закрывали почти весь корпус и башню. Вопреки распространенному мнению, эти листы толщиной от 0,5 до 0,8 см изготавливались не из брони, а из мягкой стали. Тем не менее они увеличивали защищенность и живучесть машин. Поскольку бортовое бронирование танка T-IV имело толщину в 3 см и не могло быть увеличено, как и на башне, без этих экранов танк был уязвим даже от легкого советского противотанкового вооружения, включая противотанковые ружья калибром 1,45 см. Эти ружья летом 1943 года массово применялись Красной Армией. Только три советских фронта, которые должны были защищать Курскую дугу, имели в своем распоряжении 36 000 противотанковых ружей. Они были просты в применении и могли, при благоприятных условиях, пробивать броню толщиной в 5–6 см. Однако пули из этих ружей теряли почти всю свою эффективность при встрече с препятствием до того, как они попадали непосредственно в цель, — и для этого было вполне достаточно относительно тонких стальных листов, закрывавших боковые стороны танка. 14 мая на полигоне Куммерсдорф немцы провели испытания путем обстрела корпуса танка T-IV. При этом было установлено, что экраны защищают не только от противотанковых ружей калибра 1,45 см, но даже и от 7,5 см снарядов.
