Сергей Лесков - Умные парни (сборник)
У молодого ученого всегда есть мечта – получить Нобелевскую премию, и это нормально. Посему нет ничего важнее личного общения с человеком, который сумел реализовать эту высокую цель. Понимаешь, что идеал – это не мираж, а вполне осязаемая вещь. Это как для юного футболиста пообщаться с Пеле. Наши молодые ученые такой возможности лишены, они оторваны от мировой науки. Не потому ли высшая цель российских ученых – стать академиком, хотя к научным достижениям это звание отношения не имеет. Зато академиков в России – как на Западе бакалавров. «Я забываю имя своего директора в России, – сказал Андрей К., который три года работает в Германии. – Но знаком теперь со многими нобелевскими лауреатами, по лекциям которых учился, и понимаю, как надо работать и размышлять, чтобы добиться такого же успеха».
В прошлом году, вернувшись из Линдау, я беседовал с несколькими видными начальниками от науки, которые часто и убедительно говорят, что обеспокоены судьбой молодежи. Они обещали командировать молодые дарования на встречу с нобелевскими лауреатами. Но опять никто в Линдау не поехал, хотя сами академики полжизни проводят за границей. Для полноты картины надо добавить, что никто из наших нобелевских лауреатов в Линдау никогда не приезжал, и это подчеркивает нашу, и нами самими сотворенную, оторванность от мировой науки.
Чехов говорил, что не бывает национальной таблицы умножения. Сила знания в том, что оно не знает границ и объединяет человечество. Если кто запирается в келье, себе хуже делает. 200 лет назад лорд Кавендиш мог сидеть в родовом замке, ставить гениальные химические опыты, не публиковать труды – и оставаться на гребне науки. Сегодня ученому необходимо вариться в мировом питательном бульоне, иначе он за год станет ретроградом. И об инновационной экономике, кстати, тогда следует забыть, чтоб не мучиться.
Даже отсталый гражданин, сидя в ванне, читает, ничего не смысля, состав шампуня. Если мы не исправим положение, не то что получать нобелевских премий не будем – понимать шибко умные работы перестанем. Старшее поколение ученых все премии получило, следующее поколение мы потеряли. Надо растить молодежь, но тогда глупо экономить на грошах.
ЧЕЛОВЕК И ЕГО ГАДЖЕТ
В России началась продажа изделия под названием i-Phon. Было бы любопытно узнать, какой процент населения понимает, что это за штука такая. Но те граждане, которые понимают, стоят чуть не на ушах и покупают помесь мобильного телефона и компьютера за одну-две тысячи долларов. И еще абонентская плата на тысячи рублей. Хотя в Америке это изделие стоит долларов двести-триста. Но наш человек, натренированный русским бензином, к перекосам в ценах относится безмятежно. После эпохи дефицита мы за ценой не постоим.
Современный человек окружен множеством технических устройств. У портативных приспособлений с повышенной функциональностью есть общее название – гаджеты. Как только очередное новшество входит в жизнь, человек, который обзавелся им, становится его рабом. Точно так происходило с обладателями советских авто, которые полжизни проводили под капотом. Недавно мобильный телефон был редкостью. Сейчас, если забыл телефон дома, стремглав летишь назад, наплевав на все опоздания. Потому что без мобильника нет жизни. Самая сильная зависимость гомо сапиенс – от Интернета. На нем мы помешаны сильнее, чем на телевизоре. При этом жизнь в виртуальных сетях имеет мало общего с реальностью. Может, потому и затягивает.
Эволюция гаджетов потрясает – в природе таких скоростей нет. Многие гаджеты, без которых жизнь казалась немыслимой, уходят бесследно. Исчезли пейджеры, которыми боссы наделяли подчиненных, чтобы иметь к ним доступ в любой момент дня и ночи. На глазах умирают плеер и будильник. Единственный способ реанимировать будильник – снабдить его новыми функциями. Придуман будильник, который, трезвоня что есть мочи, прыгает по комнате, спасаясь от разъяренного хозяина. Или взлетает под потолок. Последняя модель, если хозяин не торопится занять вертикальное положение, переводит деньги на счет благотворительного фонда.
Пионером современных гаджетов стал комиссар Жюв, боровшийся с Фантомасом при помощи третьей руки и ноги-пулемета. Его опыт обогатил Джеймс Бонд, неистощимые гаджеты которого приобрели поистине разрушительную мощь. В России, где изобретательство не нашло инвестиционной подпитки, вершиной стала водочная пробка, которая умеет произносить заковыристые тосты.
В старинной шотландской балладе о гвозде и подкове жалкие мелочи привели к поражению могучей армии. Относиться к гаджетам как к игрушкам непозволительно. Их мощь, преобразующая цивилизацию, скрыта, но несомненна. Технологические новинки неоднократно меняли ход истории. В эпоху Возрождения произошел расцвет всех искусств, но в основе этого расцвета лежал резкий подъем потребления энергии, который был вызван повсеместным внедрением технологических новинок в виде хомута и подковы. Эти гаджеты повысили тягловую производительность в три раза. Первыми инноваторами хомута и подковы, надо признать, стали крестоносцы, что частично реабилитирует их в глазах мировой истории.
Без сопротивления под пятой конкистадоров рухнула древняя цивилизация Америки – главной причиной стало отсутствие у индейцев колеса и одомашненных лошадей. Подъем национализма в странах третьего мира начался с экспорта западных транзисторных радиоприемников. Примеров тьма. Автомобильный стартер открыл зеленую улицу феминизму, позволил женщинам освоить автомобиль, обеспечил равноправие, но прискорбно подорвал демографическую ситуацию и гендерные ориентиры в обществе.
Как изменит мир iPhone? Никто не знает. Его предшественник по части вселенского ажиотажа – ноутбук привел к тому, что молодые люди ходят в кафе с ноутбуками, а девушки спят с ними в обнимку. Без ноутбука нет шансов устроиться в приличное место – на интервью с боссом важнее взять под мышку гаджет, чем правильно завязать галстук.
Что если iPhone, обеспечивая новые и невиданные возможности коммуникации, приведет к еще большему затворничеству и гибельному погружению человека в виртуальное царство? Потоки информации возросли неимоверно, и разум человека, наш нейронный software, не успевает освоить их и передать следующему поколению. Кризис этических ценностей, на которых построена цивилизация, очевиден и нарастает пропорционально росту производительности электронных микрочипов.
Вдруг славный iPhone, придуманный фирмой Apple, – последняя капля? Вдруг это Троянский конь? Кстати, Троянская война тоже с яблока началась.
СМЕРТНЫЕ ГРЕХИ ОТ НАУКИ
Если кто считает, что мораль неизменна, он жестоко заблуждается. В дни Великого поста регент Апостольской пенитенциарии, судебного органа Ватикана, который занимается вопросами отпущения грехов, епископ Джанфранко Джиротти выступил с заявлением, которое можно трактовать как расширение списка смертных грехов. Страшная семерка была составлена в VI веке сначала в недрах православной церкви, затем с легкой редакцией подтверждена в католической. Сегодня даже сведущие люди затрудняются назвать смертные грехи, но живут припеваючи. Грехи проще всего запомнить по фильму «Семь» Дэвида Финчера с Бредом Питтом. В порядке убывания греховности список такой: гордыня, зависть, гнев, лень (уныние), жадность (алчность), чревоугодие, сладострастие.
Епископ Джиротти присовокупил к шорт-листу новые грехи: генная инженерия, опыты на людях, которые нарушают законы природы, загрязнение окружающей среды, чрезмерное богатство, употребление наркотиков, аборты, педофилия. Большинство из новых грехов человецих имеют технократическое происхождение и связаны не с пороками отдельного грешника, а с социальными условиями. Легко припомнить католической церкви историю ее заблуждений в отношениях с наукой, скандальный Индекс запрещенных книг и на многих примерах указать на неоправданность вторжения в светскую жизнь. Старые, как смертные грехи, истины. Поразительно другое: на наших глазах, на протяжении жизни одного поколения изменяются нормы морали, на что прежде уходили тысячелетия.
Мораль перестает быть только религиозной нормой, хотя поначалу была сформулирована именно Церковью. Философы-эллинисты воспринимали этику в виде весов древнеегипетского божества Осириса, на чашах которых лежали добрые и дурные поступки, и задавали вопрос: «Хорошо или плохо?» Христианство поставило проблему другого интеллектуального калибра: «Истинно или ложно?». Именно это позволило зародиться в недрах христианства мощной науке, которую и близко не сумела создать ни одна другая мировая религия. Но по той же причине современные этические ценности формирует не только Церковь, но и вышедшая из ее пределов наука. Небо перестало быть уделом лишь Церкви, и теория Большого взрыва органично сочетается с картиной Сотворения мира. В парламентах и научных клубах идут дискуссии о проблемах загрязнения окружающей среды, о допустимости клонирования, эвтаназии и манипуляций со стволовыми клетками. Ученые-атеисты и служители культа нередко оказываются единомышленниками…
