Эксперт Эксперт - Эксперт № 38 (2014)
Поэтому, чтобы реализовать планы по развитию восточных территорий, государству придется либо строить инфраструктуру за свой счет, либо решать проблему дороговизны кредитов и в принципе длинных денег.
Почем руда?
Один из активных игроков на дальневосточном направлении — «Евраз». В 2013 году он приобрел у «Алросы» 51% акций «Тимира». Совместное предприятие нацелено на разработку железорудных месторождений (Таежное, Десовское, Тарыннахское и Горкитское) в южной части Республики Саха. Суммарные запасы железной руды четырех месторождений составляют 3,5 млрд тонн.
Первая фаза проекта «Тимир» включает разработку Таежного. Месторождение находится в 150 км к северу от Нерюнгри, относительно недалеко от инфраструктурных объектов — железной дороги, асфальтированного шоссе и электросетей. На первом этапе, который завершится в 2017 году, «Евраз» совместно с «Алросой» планирует построить Таежный горно-обогатительный комбинат. Его руда должна покрыть потребности Западно-Сибирского металлургического комбината (ЗСМК). Инвестиции в первую стадию проекта оцениваются в 180 млн долларов, а полное освоение месторождения — в 1,9 млрд долларов.
На бумаге проект выглядит неплохо. По данным «Евраза», себестоимость тонны руды составит 70 долларов за тонну. При цене на руду в 83 доллара в портах Китая Таежное обещает дать 13 долларов дохода на каждую добытую тонну. Плюс экономия 20 долларов с тонны на перевозках. Итого 100 млн долларов балансовой прибыли в год на 180 млн долларов вложений.
Для разработки Таежного «Евраз» ищет проектное финансирование, а это значит, что кредитором выступит российский банк, вероятнее всего, ВЭБ. Сам «Евраз» сейчас занимает на рынке под 10,5–11% годовых — именно такую доходность обещают облигации компании. Предположим, что на создание инфраструктуры Таежного месторождения потребуется три года, а финансирование будет выделяться равными траншами под те самые 10% годовых. В итоге на третий год реализации проект дорожает до 216 млн долларов. А чистая рентабельность активов после уплаты налогов падает с 44 до 30%. Однако самое главное — сроки. Если реализация проекта сдвинется на один год по не зависящим от компании причинам, например затянется стадия строительства подъездных путей или подключение к электросетям, то прибыльность Таежного месторождения опустится до 25%. Затянется на пять лет — до 22%. Вроде бы и это неплохо. Однако цены на руду подвижны — с начала года они опустились на 38% и только за последний месяц — на 12%. Если падение цен на руду продолжится, например до 70 долларов за тонну, а именно такой прогноз дал Альберто Кальдерон, глава по корпоративному развитию крупнейшей в мире горнодобывающей компании BHP Billiton, то выгодность проекта «Тимир» выглядит сомнительной. Чистая рентабельность после уплаты процентов по кредитам и налога на прибыль падает к отметке 10%. К счастью, вряд ли «Евраз» будет руководствоваться такими расчетами: для компании проект «Тимир» — стратегически важный, он позволяет снять зависимость ЗСМК от сырья конкурентов — «Северстали» и «Мечела», и, скорее всего, Таежное вступит в строй.
«Мечелов» станет больше
Описанная ситуация с «Тимиром» показывает, как, казалось бы, беспроигрышные проекты, обещающие рентабельность под 50%, становятся все менее интересными из-за дороговизны кредитов и еще менее интересными из-за неопределенности ценовой конъюнктуры. Именно в такую ситуацию попал другой металлургический гигант, «Мечел», со своим мегапроектом — Эльгинским угольным месторождением.
Пример «Мечела» нужно рассмотреть подробнее, так как компания уже оказалась в русле надвигающихся проблем. Если многие российские экспортеры могут столкнуться с закрытыми финансовыми рынками только в ближайшем будущем, то «Мечел» ощутил на себе дефицит дешевых кредитов еще в 2008–2009 годах.
Огромные затраты на Эльгу, около 2,5 млрд долларов, длинные сроки реализации проекта, дороговизна кредитов и не лучшая ценовая конъюнктура на рынке угля сделали свое дело. В итоге с учетом процентов, набежавших за семь лет развития проекта, Эльга подорожала до 4 млрд долларов — половина чистого долга «Мечела». Не первый год «Мечел» отбивается от кредиторов, а огромная энергия менеджмента, показавшего свою эффективность доведением Эльги до старта, тратится не на созидание, а на постоянные переговоры с банкирами, финансистами и инвесторами.
При этом никто из этих контрагентов не рад сложившейся ситуации. Долги «Мечела» огромны, основная часть приходится на три российских банка: ВТБ — 1,8 млрд долларов, Газпромбанк — 2,3 млрд и Сбербанк — 1,3 млрд. Банки-кредиторы ищут схему спасения компании. Они пытались давить на руководство, угрожая банкротством. Но эта идея постепенно сошла на нет, вряд ли от нее кто-то выиграл бы. Достаточность капиталов у российских банков и так находится на минимальных за многие годы отметках. Создание резервов под обесцененные долги «Мечела» может больно ударить по всей банковской системе, особенно по ВТБ и Газпромбанку. Для ВТБ списать долг «Мечела» — это лишиться трети из 214 млрд рублей, полученных от правительства в рамках последнего этапа докапитализации. Газпромбанк от правительства денег не получал. Полностью списав долги «Мечела», банк сам столкнется с трудностями, так как достаточность собственного капитала Н1 у него опускается ниже нормативной, до 9,33%, подсчитали аналитики компании «Атон». Понятно, что у банков в залоге находятся активы, но ценность их, перестань «Мечел» существовать как холдинг, невелика, и вряд ли рыночная стоимость дотянет и до половины выданных под них кредитов.
После того как все стороны поняли бесперспективность банкротства «Мечела», стали обсуждать продажу его ключевого актива — Челябинского меткомбината (предприятия, давшего название всему холдингу «Мечел»). Это серьезный удар и по компании, и по ее акционерам.
Казалось бы, очевидно, что ответственность за все неурядицы лежит на руководстве. Но справедливости ради стоит отметить, что аналогичные Эльге и Таежному проекты глобальные конкуренты «Мечела» и «Евраза», такие как BHP Billiton и Rio Tinto, финансируют из средств, занятых под 2–5%, а тому же «Мечелу» на внутреннем рынке в России предлагают ставку в 14%! «Это прямо влияет на окупаемость проекта, формирование денежного потока и на текущий денежный поток», — сказал журналу «Эксперт» генеральный директор «Мечела» Олег Коржов . Для «Мечела» разница стоимости кредитов — 4% против 14% — может вылиться в 900 млн долларов платежей ежегодно, и это при годовой EBITDA компании 730 млн долларов.
Нефтегаз вытащит?
Может сложиться впечатление, что с проблемами освоения восточных территорий страны сталкиваются только металлурги, так как отрасль не первый год находится в кризисе. Однако трудности возникают и у других компаний, эффективность которых вроде бы не вызывает сомнений, — например у нефтегазовых.
Ведущими игроками на дальневосточном направлении являются российские углеводородные госкомпании — «Газпром» и «Роснефть». Первый в мае заключил соглашение с китайской CNPC на поставу 38 млрд кубометров газа в год с Чаяндинского и Ковыктинского месторождений по трубопроводу «Сила Сибири». Это самый крупный газотранспортный проект в мире. Вложения в него оцениваются в 55 млрд долларов (хотя такая цена проекта и не окончательная; так, руководитель администрации президента Сергей Иванов оценивал проект в 60–70 млрд долларов). Часть этих средств выдаст китайская сторона в виде аванса. Однако даже при наличии аванса обеспечение проекта финансированием под вопросом. Для того чтобы стимулировать «Газпром» к стройке, правительство пошло на уступки и в десять раз снизило НДПИ на газ, добываемый на месторождениях (см. статью «Зачем нам нужна “Сила Сибири”» в № 37 «Эксперта» за 2014 год). Но даже после предоставления такой льготы многие аналитики называют проект не экономическим, а политическим и говорят о том, что он окупится не напрямую, но через мультипликативный, от смежных проектов, эффект.
55 млрд долларов — огромные средства, и, чтобы поддержать проект, президент Путин летом 2014 года предлагал докапитализировать компанию. От идеи отказались, да и внешние долговые рынки для газовой монополии пока открыты. Но «Газпром» уже начал фигурировать в «черных списках» ЕС, и, возможно, по мере реализации проекта и роста напряженности в отношениях между Россией и ЕС госкомпании все-таки потребуется дополнительная помощь государства (на момент сдачи номера против «Газпрома» были введены санкции со стороны США).
Другой пример — «Роснефть». Чтобы построить нефтехимический кластер в Приморском крае, глава компании Игорь Сечин обратился в правительство с просьбой выделить 1,5 трлн рублей из Фонда национального благосостояния (ФНБ) — это половина всех средств, которыми располагает фонд. После продолжительного раздумья и споров правительство пошло на уступки: премьер-министр Дмитрий Медведев сообщил, что реализация проекта может быть оправданной. «Эта цифра только выглядит так внушительно, но ведь это не за один год», — отметил глава правительства.
