Эксперт Эксперт - Эксперт № 25 (2013)
На фоне дымящихся, ревущих и грохочущих советских «старичков» (цехов сорока- и пятидесятилетней давности) новые аккуратные, чистенькие и поразительно тихие цеха-кварталы выглядят совсем иначе. Изнутри эти новые производства в высокой степени автоматизированы и смотрятся как центр управления полетами в миниатюре: множество мониторов, датчиков — управление дистанционное, на клавиатуре. Теперь даже объем привозимой древесины оценивает компьютер, и оператор, не отходя от компьютера, может изучать качество привезенного сырья практически до бревнышка, в 3D-формате.
Средний возраст сотрудников нового производства — меньше 30 лет. «Приходит новое оборудование, там по шесть мониторов, — рассказывает рабочий из местных. — Как тут пятидесятилетнего переучивать? Ему бы с одним как-то разобраться». Обучение специалистов происходит на приобретенных для этих целей симуляторах, на специальных курсах при Братском университете. Курсы, как говорят, очень популярны среди молодежи.
Таблица:
Крупнейшие в мире производственные линии по выпуску хвойной целлюлозы
Без элементарного хлора
Целлюлозно-бумажные производства относятся к числу далеко не безупречных с экологической точки зрения. Однако новые мощности в Братске отличаются в лучшую сторону. К примеру, отходы от деревоподготовительных работ в виде измельченной коры теперь не выбрасываются, а поступают в качестве топлива на местную ТЭЦ.
Кроме того, на новых мощностях использована сульфатная технология варки целлюлозы — более щадящая для окружающей среды. Как объясняет директор производства хвойной линии филиала группы «Илим» в Братске Евгений Швидко , эта технология позволяет повторно использовать восстановленные химикаты в производственном процессе.
Более того, на новых мощностях в Братске используется кислородно-щелочной способ отбеливания, без применения элементарного хлора, столь ненавистного многим экологическим движениям. Эта технология не представляет опасности с точки зрения образования диоксинов и соответствует требованиям природоохранного законодательства.
Несмотря на колоссальное давление со стороны конкурентов из Южной Америки и Юго-Восточной Азии, выпускающих очень дешевую по себестоимости лиственную целлюлозу, в «Илиме» не сомневаются, что продукция Братска найдет потребителя. Как отметил координатор по инжинирингу проектов в Братске Андрей Капроцкий , «спрос на хвойную целлюлозу есть всегда. По цене она на 25–30 процентов дороже лиственной, но волокна хвойной целлюлозы в 2,5–4 раза длиннее, а потому хвойная целлюлоза по меньшей мере в два с половиной раза прочнее, чем лиственная».
Вообще, время для запуска производства в Братске выбрано удачное — цены на хвойную целлюлозу сейчас снова стали расти (см. график 1), и связано это с ростом потребления товарной целлюлозы в Китае (см. графики 2 и 3). Это само по себе обнадеживает, ведь Китай сейчас как раз и является основным потребителем продукции группы «Илим» (сейчас туда уходит порядка 40% всей продукции компании в натуральном исчислении).
Верхних целлюлозно-бумажных переделов помимо уже существующего картонного производства в Братске пока не планируется. По словам г-на Капроцкого, «бумагоделательная машина для окупаемости должна иметь производительность 120–150 тысяч тонн бумаги в год. В Сибири и на Дальнем Востоке нет спроса на такие объемы». Зато у «Илима» на подходе новые бумажные производства, которые разворачиваются в Коряжме, в Европейской России, поближе к потребителям. Там монтируется новая крупная бумагоделательная машина мощностью 220 тыс. тонн бумаги в год, в том числе мелованной (70 тыс. тонн), которую в России практически не производят. Линия должна быть запущена осенью этого года. Сумма инвестиций в проект — 270 млн долларов.
Наука побеждать
«За шесть лет, с 2007 года, из 117 проектов в леспроме реализовано лишь 27, меньше четверти. Цифры, конечно, не впечатляют. Что нужно сделать, чтобы доля реализованных росла?» — обратился к лесопромышленникам на отраслевом совещании, состоявшемся сразу после открытия производства в Братске, Дмитрий Медведев. Очевидно, прежде всего это нехватка опыта реализации подобных мегастроек.
Вообще, когда ходишь по стройке в Братске, ощущаешь масштаб проведенных строительных работ. На стройке было занято около 3 тыс. человек, отработано 9 млн человеко-часов, проложено 130 км трубопроводов, уложено 60 тыс. кубометров бетона, установлено 65 тыс. кв. м стеновых и кровельных панелей, пробурено более тысячи скважин под фундаменты из-за полускалистого грунта. И это не было триумфальным шествием. Без привычных проблем, вызванных дефицитом инжиниринговых и строительных мощностей, не обошлось.
Старое и новое: три шага ходьбы, 30 лет развития
Фото предоставлено группой «Илим»
Как рассказал главный управляющий директор по Братской площадке Владимир Соколовский , International Paper, американская целлюлозно-бумажная корпорация — акционер группы «Илим», активно участвовала в строительстве, контролировала пусконаладку. Американские специалисты были на всех участках. Например, пусконаладочные работы организовывали американские инженеры.
В проектировании новых производств принимали участие специалисты из нескольких стран: США, Австрии, Польши и Чехии. Даже рабочие вакансии пришлось заполнять иностранцами. В Сибири не обошлось без китайцев. По словам Соколовского, до нулевого цикла здесь работало до 500 китайских плотников-бетонщиков, специалистов в России нет. На другие работы людей тоже собирали по всей стране и в ближнем зарубежье. «Купили краны Liebherr, а людей для них в России не нашлось, пришлось привезти до 60 крановщиков из Белоруссии», — жалуется г-н Соколовский.
Даже с учетом надзора «варягов» без накладок не обошлось. «Мы строили и получали бесценный опыт, — рассказывает Владимир Соколовский. — Наши американские партнеры посчитали, проведя соответствующее исследование, что нам на это строительство понадобится 36 месяцев. Мы в эти сроки уложились. Правда, мы вышли из первоначальной сметы: планировалось потратить 700 миллионов долларов, а в итоге вышло 800 миллионов, но мы учились по ходу строительства, и надо сделать на это скидку. Начни мы сейчас новое такое же строительство, построили бы быстрее и дешевле». Понятно, что превышение сметы строительства не стало критическим, поэтому г-н Соколовский прав. Возможно, участникам проекта стоит тиражировать свой опыт, чтобы братский комбинат «Илима» не стал разовым подвигом, а действительно открыл новую страницу в истории активного промышленного строительства в лесопромышленной отрасли всей страны.
Москва—Братск
График 1
Время для запуска производства в Братске выбрано верно. Цены на хвойную целлюлозу сейчас пошли на подъем
График 2
Потребление товарной целлюлозы в Китае продолжает расти...
График 3
...и происходит это за счет ее импорта
Терминал в телефоне
Елена Николаева
Лаура Ашижева, 27; образование - окончила European School of Economics (Великобритания) и РЭА им. Г. В. Плеханова
ставка: на стремительное разивтие рынка мобильных устройств
сфера деятельности: электронные платежи
стартовые вложения: 2011–2013 - $ 1 500 000; 2013 от фонда Runa Capital - $ 8 000 000
Банки упустили огромный рынок. Не увидели. Не прочувствовали. Не сориентировались. Весь сегмент электронных платежей — пирог примерно на 1,2–1,3 трлн рублей — «испекли», а теперь с удовольствием поглощают создатели терминальных сетей.
Казалось, прошла вечность, а на самом деле не более десяти лет, с тех пор как мобильную связь мы оплачивали по карточке, стирая монеткой защитный код, а чтобы отдать деньги за коммунальные услуги, отстаивали часовые очереди в сберкассе. Потом появились новые игроки (Qiwi, CyberPlat, «Элекснет», «Евросеть», «Связной») и приучили нас платить с помощью терминала. Есть и региональные платежные системы. Залог успеха на этом рынке — развитая сеть. Немало и зарубежных систем, но пока ни одна из них основательно в России не закрепилась.
Хотя до сих пор львиная доля операций по картам — снятие наличных, люди все больше оплачивают услуги, перечисляя средства со своего счета. Банки только недавно спохватились и оттягивают платежи на себя. Но им сложнее — кредитные организации зарегулированы в большей степени, нежели платежные системы.
Рынок растет, место на нем еще есть, и сейчас туда идут все кому не лень — иначе и не скажешь. Поспособствовал притоку операторов и вышедший летом 2011 года Федеральный закон № 161 о национальной платежной системе. Он закрепил права и правила поведения платежных агентов. «Все системы платежей сейчас по сути банковские. То есть во главе официально зарегистрированной системы всегда стоит банк или НКО (организация, которая работает как банк, но не выдает кредитов), — объясняет вице-президент Национального платежного совета (НПС) Тимур Аитов . — Банк привлекает, размещает средства и осуществляет переводы, а у НКО более узкая специализация — только открывать счета и осуществлять расчеты. С точки зрения потребителя работать с НКО безопаснее — это менее рисковая структура, так как не выдает кредиты».
