Происхождение Второй мировой войны - Тышецкий Игорь Тимофеевич

Президентские выборы в Германии должны были показать, как изменились общественные настроения в стране после громкого успеха нацистов в сентябре 1930 года. Их результатов с опаской ожидали во многих странах. Земельные и муниципальные выборы, прошедшие в Германии за последние полтора года, показали, что нацисты и коммунисты везде увеличивали свое представительство. Но на президентских выборах отношения выясняли не столько партии, сколько личности. Гитлеру и Тельману предстояло показать, готовы ли они к соперничеству с действующим президентом. Между тем Гинденбургу шел восемьдесят пятый год, и у многих немецких политиков, включая Брюнинга, имелись сомнения, может ли человек в столь почтенном возрасте еще семь лет руководить государством. Все в Германии понимали, что с началом «декретного правления» нагрузка на президента и его ответственность неизмеримо возросли, но убывавшие с годами силы не позволяли ему в последнее время работать больше нескольких часов в сутки. В какой-то степени новый срок Гинденбурга, конечно, был авантюрой, но доктора заверили Брюнинга и Грёнера в том, что президент сможет работать еще минимум два года ²⁵⁷. Сам Гинденбург, кстати, не особенно стремился быть переизбранным на свой пост. «Мне очень не нравится все это партийное политиканство и парламентские склоки», — жаловался он ²⁵⁸.

Однако заменить Гинденбурга было реально некем. На политическом небосклоне Веймарской республики последних лет ее существования не было равновеликих и популярных в обществе лидеров, которые могли бы сдержать неистовый напор Гитлера. Одно время в правых кругах германского общества высказывалась идея выставить на выборах наследного кронпринца, но он не пользовался популярностью, и к тому же против был его отец, опальный кайзер Вильгельм II. Была еще идея отменить выборы и продлить полномочия Гинденбурга. Прецедент с продлением полномочий Эберта в октябре 1922 года допускал такое решение, но для его принятия требовалось две трети голосов в рейхстаге, что делало проект нереализуемым. Брюнинг, правда, пытался узнать, что думает по этому поводу Гитлер, надеясь заручиться поддержкой депутатов-нацистов. Но Гитлер запросил слишком дорогую плату. Он потребовал роспуска рейхстага и проведения новых парламентских выборов ²⁵⁹. Брюнинг не мог пойти на это. Он нуждался в поддержке социалистов еще больше, чем в помощи нацистов. Через несколько дней после беседы с Брюнингом, в середине января, Гитлер ужесточил свои требования. В разговоре с Отто Мейсснером лидер нацистов поставил отставку кабинета Брюнинга и создание ультраправого правительства дополнительными условиями своего согласия на продление полномочий Гинденбурга ²⁶⁰. Такие же условия — роспуск рейхстага и отставка Брюнинга — выдвигал и Гугенберг, обещая в таком случае поддержать Гинденбурга ²⁶¹. Брюнинг не мог рисковать роспуском рейхстага и потерей поддержки социалистов. Он решил пожертвовать собой. Дважды, 27 января и 6 февраля, он предлагал президенту свою отставку, но Гинденбург оба раза не принял ее ²⁶².

Брюнинг оказался в непростой ситуации. Гинденбург соглашался с продлением своих полномочий (как и с переизбранием) только в случае единодушной поддержки правых. Возможно, чуть меньше его волновала помощь Гитлера, к которому Гинденбург в то время относился с пренебрежением. Они впервые встретились 10 октября 1931 года. «Богемский ефрейтор», как Гинденбург прозвал лидера нацистов, запомнился ему 45-минутным монологом о целях и задачах своего движения, что не произвело на президента никакого впечатления ²⁶³. Гинденбург попросил Гитлера призвать своих сторонников к соблюдению законов и порядка, а фюрер в ответ пожаловался на притеснения со стороны местных властей в регионах ²⁶⁴. Оба собеседника остались довольны собой, но никакого практического продолжения та встреча не имела. Если не считать заносчивости, с которой Гитлер повел себя на следующий день, когда прибыл на слет правых сил в Гарцбург. Дело в том, что Гинденбург вскользь поинтересовался тем, кто мог бы войти в кабинет, если Гитлеру будет предложено сформировать его. В ответ Гитлер произнес что-то напыщенное, но после этого явно возгордился, чем изрядно подпортил свои отношения со многими представителями правого движения. Что касается Гинденбурга, то его гораздо больше заботила поддержка Гугенберга и других лидеров правых и ветеранских движений. Гинденбург совсем не хотел, чтобы его основной опорой считались левые. А получалось так, что готовность поддержать президента, кроме терявших влияние центристских партий, демонстрировали только социалисты. Им это тоже совсем не нравилось. Председатель рейхстага социалист Пауль Лёбе и вовсе называл сложившуюся ситуацию «трагедией» ²⁶⁵, но СДПГ не видела никого, кроме Гинденбурга, кто смог бы не допустить Гитлера к власти.

Получался замкнутый круг. Гинденбург соглашался быть выдвинутым только правыми, но реально мог рассчитывать лишь на поддержку левых и центристов. Правые заявляли о готовности поддержать Гинденбурга, но требовали роспуска рейхстага и отставки Брюнинга. Роспуск рейхстага означал новые выборы и угрозу прихода нацистов к власти, чего не хотели ни Брюнинг, ни Гинденбург. Канцлер готов был уйти в отставку, но Гинденбург не хотел с ним расставаться, опасаясь остаться один на один с Гитлером. Закулисные переговоры в январе 1932 года, в ходе которых правые пытались найти приемлемое для всех решение, закончились безрезультатно. «Кифхаузербунд (крупнейшая в Германии ветеранская организация. — И. Т.) отказывался действовать без поддержки «Стального шлема» (ветеранская организация монархического и крайне правого толка. — И. Т.), который отказывался действовать без одобрения Гугенберга, который настаивал на проведении консультаций с Гитлером, который не занимал определенной позиции и тянул время в ожидании германского гражданства,

чтобы выставить собственную кандидатуру» ²⁶⁶. Гитлер скрывал свои истинные намерения вплоть до начала февраля, когда он раскрыл их ближайшему окружению. 3 февраля Геббельс записал в дневнике: Гитлер «объяснил всю ситуацию. С замечательной логикой. Все сходится. Брюнингу надо поставить мат... Гинденбург должен быть разбит. Он должен избавиться от Брюнинга и затем от Грёнера. Затем он получит пинок под зад. НННП (партия Гугенберга. — И. Т.) и «Стальной шлем» окажутся в безвыходной ситуации. Наш кандидат выйдет на сцену в последний момент» ²⁶⁷. К этому времени планы Гитлера стали ясны и Брюнингу с Гинденбургом. Схватки с Гитлером было не избежать, а о единой поддержке правых организаций можно было забыть. Шлейхер еще пытался вести торг с Гугенбергом, предлагая ему пост министра экономики в правительстве, где канцлером мог бы стать Грёнер, а министром иностранных дел оставался бы Брюнинг (после отставки в октябре 1931 года Курциуса Брюнинг совмещал два поста) ²⁶⁸, но лидер НННП лишь тянул время, уже сделав ставку на Гитлера.

Выход из сложной ситуации нашел обер-бургомистр Берлина Генрих Зам, который предложил сделать Гинденбурга «кандидатом всех немцев». Еще в январе Зам готов был организовать сбор подписей в поддержку выдвижения Гинденбурга. Тогда Шлейхер и Мейсснер отвергли эту инициативу, надеясь договориться с правыми. Теперь идея Зама оказалась как нельзя кстати. Как и во время предвыборной кампании семилетней давности, Гинденбургу предложили стать кандидатом «народного единства» (Volksgemeinschaft). Традиционную германскую формулу национального триединства (один народ, один Рейх, один лидер) готовы были поддержать и левые, и центристы, и правые. В принципе под эту формулу вполне подходил любой «сильный вождь», тот же Гитлер, и чтобы как-то выделить Гинденбурга, сделать его героический образ более человечным, Зам переделал на германский лад старый американский лозунг времен Джорджа Вашингтона: «Первый в войне, первый в мире, первый в сердцах своих сограждан» ²⁶⁹. Гинденбург фактически становился самовыдвиженцем. По законам Веймарской республики в таких случаях кандидату в президенты необходимо было представить 20 тысяч подписей, но Заму очень быстро удалось собрать 3 миллиона. Вопрос с выдвижением Гинденбурга был решен.