Дэвид Шефф - GAME OVER Как Nintendo завоевала мир
Одним словом, Nintendo больше не ведет себя, как задира, просто потому, что компания не занимает лидирующего положения на рынке и вынуждена постоянно реагировать на конкуренцию со стороны Sega и Sony. Вместо, казалось бы, изматывающих сражений руководители Nintendo занялись самоанализом, переосмыслили стратегию достижения успеха и несколько снизили уровень резкости своей позиции, который тем не менее продолжал оставаться высоким.
«Если вы обратите внимание на то, что сделала Nintendo, скажем, между 1993 и 1998 годами, то поймете, что мы заработали очень много денег, — заявляет Линкольн. — Мы получили огромную прибыль и были успешны. Все это потому, что никто в нас постоянно не стрелял, и потому, что остальные наши конкуренты обладали большими долями на рынке, и потому, что рынок стал более конкурентным, и потому, что появилась такая торговая ассоциация, как IDSA, которая имеет непосредственное отношение к рынку. Теперь вместо того, чтобы считать Nintendo единственным игроком в этой индустрии, компания воспринимается как ее часть, точно такая же, какими являются Sega и Sony. Это всего лишь иное восприятие. Мы не изменились».
Вне зависимости от того, что считает Линкольн или же другие руководители Nintendo, в Редмонде все-таки произошли изменения. Возможно, лучше всего было бы назвать эти изменения эволюцией — процесс, который мешает Nintendo превратиться в динозавра. Нет никакого сомнения, что Nintendo понимает, что в видеоиграх эволюция остается главным движком, благодаря которому и произошли такие удивительные изменения в компании, начинавшей когда-то с производства игральных карт.
Кроме того, когда успех компании поглотил или стер с лица земли одни компании, он принес богатства многим другим. Несомненно, эти компании были готовы соглашаться с жесткими условиями Nintendo и старались сделать так, чтобы получить пользу из этого сотрудничества. «У нас есть заслуженная репутация не только жесткого конкурента, но и жесткого отношения к себе самим, — заявляет Линкольн. — Нас расценивают как жестких конкурентов. Розничные торговцы считают нас сложными людьми. И в этом смысле ничего не изменилось — я не думаю, что здесь что-то нужно менять. Но индустрия выросла, и нам не нужно стоять на месте так, как мы привыкли стоять. Да, люди поговаривали о том, что с нами очень сложно работать, и, боже, мы держали этих парней за горло. Но только все эти парни потом уезжали с нашей парковки на „мерседесах“».
Можно сказать, что Nintendo была той самой мифической курицей, несшей золотые яйца. Правда сегодняшнее представление о курице не совсем верно, да и Nintendo прекрасно об этом знает и оказывается не слишком щедрой, когда речь заходит о прибылях и деловых отношениях с другими компаниями.
Этот сценарий зачастую приводит к возникновению всевозможных обид, в особенности когда начинает оказываться давление. Бытовало большое количество слухов и недомолвок, что Nintendo отдает приоритет своим играм, играя против своих лицензиатов. «У тебя есть куча компаний, которые стремятся создать к Рождеству какой-то продукт, и у тебя есть парень, который занимает 90% рынка — и он либо сможет помочь тебе, либо просто раздавит, — рассказывает Линкольн. — Мы никогда не пытались вставлять палки в колеса сторонним издателям, стремясь запустить конкуренцию между нашими продуктами. Всегда существовала Великая Китайская стена между нашим отделом лицензирования — людьми из сторонних компаний — и всей остальной компанией. И так было всегда».
«Правда, о нас все равно отзывались плохо, но ничего существенно, насколько я знаю, не изменилось. Этим продолжают заниматься все те же люди, с тем же подходом, мы по-прежнему встречаемся с ними, у нас все еще стоит наша Стена, цены снизились, затраты снизились. Я не считаю, что мы как-то изменились. Я знаю, что я не изменился. Я не считаю, что меня или Аракаву в восьмидесятых можно было бы считать каким-то злодеем».
Можно найти и более сильное оправдание тем, кто считает, что Линкольн не мог устоять против того, что люди могут пойти по неправильному пути, или же, по меньшей мере, общаться со своими лицензиатами более раскрепощенно. «Действительно, мы не особо стремимся общаться со сторонними лицензиатами. Мы не треплемся с ними. Ну то есть можно было бы это делать, но мы не из тех, кто любит трепаться».
Другой же аргумент заключается в том, что со временем курица, видимо, забыла, насколько она нуждается в тех, кто сможет помочь ей производить столь ценные яйца. Кажется, что на какое-то мгновение компания упустила из виду тот факт, что такие деловые отношения прибывают из симбиотических отношений. Даже когда ты можешь обладать большей властью и рычагами, направляя все сотрудничество преимущественно в одну сторону, большую выгоду обе стороны могут получить лишь через взаимное сотрудничество.
Именно такая ситуация заставляет Линкольна задуматься. После массы лицензиатов в эпоху NES и чуть меньшего количества в эпоху SNES совсем небольшое количество компаний решило связаться с N64. Это могло быть следствием инициативы со стороны Nintendo или же презрением к выбору Nintendo, сохранившей приверженность дорогостоящим картриджам вместо перехода на менее дорогие и гораздо более популярные компакт-диски. Кто-то говорит о том, что это была лишь реакция со стороны индустрии на то время, когда компания правила рынком безраздельно и жестко, но Линкольн сильно преуменьшает роль этих заявлений.
«Я не считаю, что наша ошибка заключается в работе с меньшим количеством лицензиатов, — предполагает Линкольн, — но я действительно считаю, что мы убрали некоторых крупных лицензиатов, поскольку они не особо помогали тогда, когда нам это было нужно. Я говорю о работе компаний вроде Capcom по сравнению с предыдущими консолями. Те же, кто продолжали работу, вроде Midway и Acclaim, чрезвычайно преуспели и создали несколько прекрасных игр».
«Я считаю, что есть сторонние компании, чьей поддержкой нашей платформы N64 мы бы хотели заручиться. Мне кажется, что некоторые из них беспокоились по поводу финансовой модели, но им не нужно было по этому поводу беспокоиться, если бы они смогли создать действительно качественную игру, поскольку эта финансовая модель не причинила ущерба Acclaim или Midway или кому-то еще, кто действительно поддержал N64. Справедливости ради нужно сказать, что я расстроен тем фактом, что некоторые ключевые сторонние издатели не стали поддерживать нас с N64, и я думаю, что частично из-за нашего решения оставаться с форматом картриджа. Можно даже поспорить и сказать: „Да вы психопаты. Формат — отличный“. Но действительность такова, что они не поддерживают нас, и все, что остается тебе, — это лишь расстроиться и сказать: „Ну что ж, нам нужно лишь быть уверенным, что такое не произойдет в дальнейшем“».
Как такое предотвратить — вопрос сложный. Чтобы найти решение, нужно понять, что именно является первопричиной. Линкольн указывает на то, что это не столь очевидно, особенно по сравнению с конкурентами. «Я не считаю, что дело во взаимоотношениях, — говорит он. — Все это гораздо глубже, поскольку я не думаю, что у Sony взаимоотношения со сторонними издателями значительно лучше. Но они чертовски уверены в поддержке большинства сторонних издателей, и здесь в моей голове не возникает ни одного вопроса по поводу того, что этот фактор позитивно сыграл на успехе PlayStation».
Вдобавок к потере Capcom еще одной тяжелой утратой для Nintendo стал переход Square Soft из стана Nintendo в лагерь Sony. Глубина потери стала особенно заметна после выхода в 1998 году на PlayStation главной игры этой компании — Final Fantasy VII. Это была последняя игра в серии, в которой выход каждой новой игры сопровождался массовым ажиотажем, особенно в Японии, где в момент выхода очередной Final Fantasy перед магазинами выстраиваются очереди.
Игры этой серии всегда шли рука об руку с нинтендовскими платформами, поэтому уход Square от Nintendo убедительно продемонстрировал, что маятник интереса качнулся прочь от N64 к PlayStation. Линкольн слегка демонстрирует свое разочарование тем, что Nintendo позволила Square уйти, но сопровождает это оптимизмом и железной уверенностью в том, что в будущем ничего подобного более не произойдет. «Знаете, — хмыкнул Линкольн, — я уверен, что этим же обеспокоены и господин Ямаути, и господин Аракава. Но в бизнесе такое случается. Нужно двигаться дальше. Я думаю, что все произошедшее с Final Fantasy гораздо сильнее сказалось в Японии, чем здесь. Всегда существует следующий год. Дверь туда всегда открыта. Я считаю, это действительно важно, что мы поддерживаем отношения со всеми этими людьми».
***Большую часть различий между сегодняшней индустрией и той, что была пять лет назад, Линкольн относит на счет установившегося паритета и того, что большее количество компаний захватило большие доли рынка. И хотя в 1993 году Nintendo вряд ли бы согласилась отдать хотя бы кусочек от своего пирога, современная Nintendo признает, что делит пирог вместе со всеми, и сама компания просто ищет «кусок получше». В результате чего меньше людей концентрируются только на Nintendo, по крайней мере в гораздо меньшей степени, чем это было раньше.
