Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г.
Все дело в том, что ни партийная печать, ни литературная критика никогда всерьез не занимались анализом научной фантастики. А это привело к тому, что издательства и редакции журналов, главным образом, издательства «Молодая гвардия», «Детская литература», журналов «Техника — молодежи», «Знание — сила», «Молодая гвардия», «Смена», редакции сборников по фантастике и приключениям, крайне невзыскательно стали подходить к отбору произведений писателей-фантастов. Стремясь получить дополнительные прибыли, любой ценой увеличить тиражи своих изданий, печатают почти все, что приносят авторы и переводчики. Неразборчиво публикуя произведения западных фантастов, руководители издательств и журналов открыли зеленую улицу для проникновения буржуазной идеологии в среду советских читателей и, особенно, в среду молодежи.
При издательстве «Молодая гвардия» сложилась группа молодых писателей и критиков, которые напрочь отбрасывают всё, что было сделано советскими фантастами прежде, стоят в фарватере современной западной фантастики. Эта группа монополизировала издание литературы и публикацию статей в газетах и журналах по проблемам научной фантастики. Парнов и Емцев хвалят Стругацких, Стругацкие — Парнова и Емцева. Нудельман хвалит Громову, Громова — Нудельмана. А все они вместе взятые взахлеб расхваливают Айзека Азимова, Рэя Брэдбери, Станислава Лема, монолитно и беспощадно выступают против советских писателей старшего поколения А. Казанцева, В. Немцова и других.
Писательская общественность неоднократно обращала внимание ЦК ВЛКСМ и руководителей издательства «Молодая гвардия» на неблагополучное положение с изданием литературы по научной фантастике, однако эти сигналы не были приняты во внимание. Более того, руководители «Молодой гвардии» до последнего времени склонны считать, что с выпуском научно-фантастической литературы у них все обстоит благополучно.
Учитывая серьезные недостатки и ошибки в издании литературы по научной фантастике, Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС считал бы целесообразным осуществить следующие мероприятия:
1. Поручить редакции журнала «Коммунист» опубликовать обстоятельную критическую статью авторитетного автора об ошибочных тенденциях в современной научно-фантастической литературе. Это необходимо, поскольку в двух статьях, опубликованных ранее на страницах «Коммуниста» (Е. Брандис и В. Дмитриевский «Будущее, его провозвестники и лжепророки» № 2 за 1964 г. и М. Емцев и Е. Парнов «Наука и фантастика» № 15 за 1965 г.), содержатся путаные оценки современной научно-фантастической литературы, всячески восхваляется творчество братьев Стругацких, что, в известной степени, дезориентировало общественность.
2. Поручить ЦК ВЛКСМ рассмотреть вопрос о работе издательства «Молодая гвардия» по изданию научно-фантастической литературы и принять меры по укреплению издательства более квалифицированными кадрами.
3. Предложить Комитету по печати при Совете Министров СССР навести надлежащий порядок в издании литературы по научной фантастике как в центре, так и на местах, обратив особое внимание на выпуск произведений западных литераторов.
4. Рекомендовать Союзу писателей СССР обсудить вопрос об ошибочных тенденциях в современной научно-фантастической литературе и принять меры к улучшению работы с литераторами, работающими в этом жанре.
5. На очередном информационном совещании в Отделе пропаганды и агитации ЦК КПСС обратить внимание редакторов газет и журналов, директоров издательств на неправильные тенденции в современной научно-фантастической литературе и на поверхностное обсуждение проблем, связанных с этим жанром, на страницах периодической печати. Просим согласия.
Зам. зав. Отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС
А. Яковлев
Инструктор Отдела И. Кириченко
Поверх первой страницы «Записки…» наискось наложена рукописная резолюция: «Согласиться. П. Демичев. М. Суслов. Ю. Андропов. Б. Пономарев. Д. Устинов». Небожители — секретари ЦК КПСС — лишь завизировали этот документ. Ответственный же автор «Записки» — идеолог среднего звена Александр Яковлев, будущий «прораб перестройки», самый «левый» в горбачевские времена. Есть повод поразмыслить о роли личности в истории… И еще — об угле зрения на эту самую личность. Вот лишь несколько фамилий, которые упоминаются на страницах «Неизвестных Стругацких»: Поликарпов, Карпинский, Чхиквишвили; далее нам встретятся Ильин и Черноуцан. Как же по-разному оценивают их современники! Для одних они — воплощение зла, непрошибаемые идеологи, око КГБ, для других — строгие, но умные начальники, помогшие этим и спасшие тех…
О версии Яковлева рассказал Всеволод Ревич. И откомментировал:
ИЗ: РЕВИЧ В. ДОН РУМАТА С ПРОСПЕКТА ВЕРНАДСКОГОАркадий искренне веселился, зачитывая выбранные места из переписки с друзьями. Конечно, эти документы были секретными, они обнародованы только сейчас. Но тем не менее и тогда в самых компетентных органах находились доброжелатели, благодаря которым мы своевременно знакомились с этими эпистолами… А может быть, только делал вид, что веселится, хотя Аркадий был не из тех людей, которые напяливали на себя маску. Он всегда думал, что говорил, но всегда говорил, что думал. А вот мне почему-то было несмешно. Как не было смешно и несколько лет назад, когда вышеупомянутые докладные решил опубликовать журнал «Знание — сила» и предложил мне прокомментировать их. Я с большим удивлением и с еще большим разочарованием увидел, что многие из этих документов подписаны именем человека, которого я начал уважать задолго до начала перестройки, — А. Н. Яковлевым.
Комментировать их без ведома Яковлева я счел для себя неприемлемым, и журнал устроил мне встречу с Александром Николаевичем. Он прочитал одну или две записки, тяжело вздохнул и сказал: «Боже, сколько же ерунды мы тогда понаписали. Но историю, увы, не исправишь. Печатайте! Только вы не думайте, что каждая из таких записок равнялась постановлению секретариата ЦК. Многие из них, к счастью, писались только для галочки и ложились под сукно, чтобы мы могли со спокойным сердцем сообщить наверх, что меры по сигналам общественности приняты».
В общем-то я знал это и раньше, как знал и то, что не меньше было и «указов прямого действия», за их появлением следовали выговоры, снятия и исключения… Но и те, и другие служили, с позволения сказать, правовой базой для идеологических экзекуций. Иногда — в непосредственной форме, например, путем снятия стружки с главных редакторов — грубой плотницкой операции, регулярно и публично проводившейся в кабинетах на Старой площади. Иногда — втихаря, ведь документы никогда не обнародовались. И часто оставалось только гадать, почему книги вылетали из планов, почему запрещались и даже прерывались публикации в периодике, почему те или иные немилости обрушивались на головы авторов и издателей.
Но мы явно отвлеклись. Авторы еще не в курсе принятых на самом верху решений. У них свои злободневные проблемы.
ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 6 МАРТА 1966, Л. — М.Дорогой Аркашенька!
Я снова задержался с ответом, потому что ждал худсовета на Ленфильме. Теперь (вчера) этот худсовет состоялся.
Присутствовали: Рохлин, Алла, некто Кузьмичев Игорь Сергеевич — молодой человек с неопределенной улыбкой, режиссер Аронов Григорий Лазаревич и старый еврей, ф. и. о. которого я не разобрал и которого буду потому называть СЕ.[239] Володин застрял в Москве, Панова не успела прочитать сценарий и извинилась, что не приедет, а Гранин не прибыл вообще без объяснений.
Я не буду подробно описывать, кто что говорил, хотя я старался записывать. Скажу вкратце, а потом подобью общий итог.
Кузьмичев И. С. высказался в том смысле, что идейно сценарий (книги он, естественно, не читал) не представляет ничего нового, что чисто внешнее грозит забить чисто внутреннее и что характер главного героя, как человека и землянина, не ясен. Всю дорогу он потом добивался, чтобы ему объяснили характер Руматы и на все соображения отвечал: «Да, но всё это только схема, а где характер?»
СЕ проделал совершенно блестящий анализ вещи (прямо-таки на уровне Нуделя; все понял, собака!), напомнил о дискуссии в прессе (хотя самой повести не читал) и очень изящно привел собравшихся к мысли о непроходимости фильма.
Режиссер Аронов (примерно 35 лет, лысый, глуповатый на вид) понес с Волги и с Дону и предложил все переписать заново под девизом: «Никто не даст нам избавленья…»[240] Невмешательство претит, и фильм надо закончить тем, как Румата встает во главе восставших.
Рохлин и Алла говорили примерно об одном и том же и довели до конца путаные рассуждения Аронова. Эти последние три выступления помогли мне понять, о чем, собственно; идет речь. Но об этом ниже, а пока, чтобы у тебя не создалось печального ощущения монолитности выступавших, сообщаю, что: СЕ и Аронов уверены в нашей талантливости, а Кузьмичев не был вначале уверен, а потом его значительно поколебали; Кузьмичев считает, что идеи слишком просты и ясны, а Аронов — что они слишком сложны и запутаны; СЕ предлагает сценарий утрамбовывать, а Аронов — расширять; Кузьмичеву не ясен характер Руматы, а Аронову и Алле — очень даже ясен и т. д. Обычная неразбериха и субъективность. Но теперь о главном. Что их смущает:
