Юрий Арабов - Однажды в Знамени
А недалеко от вышеупомянутого зала, буквально пятнадцать минут пешего хода, есть одна улочка. Не скажешь, что узкая, но и широкой не назовешь. Не то чтоб прямая, как стрела, но и... бывают в городе Москве и поизвилистей. А на улице той среди разных зазывных и соблазнительных вывесок, предлагающих разные товары и услуги, есть арка, на которой ничего не написано. Украшает ее только номер. И номер простой, неброский - 8. За аркой дворик, самый, так сказать, по-московски непритязательный - весьма малое присутствие растительности, зато обилие окон, глядящих друг на друга немытыми стеклами, старушка, волокущая небольшого мальчика по нужному делу, трио философствующих пьяниц возле кучи кирпичей, тенистый уголок, где земля усеяна погнутыми шприцами, человек с портфелем, ускоренно пересекающий дворик по диагонали - вот, собственно, и все. Ну, еще кусок белесого неба над крышами. Весь пейзаж. Но если вслед за невеселым человеком войти в угловую парадную, да подняться, не жалея последних ног, на верхний этаж, то откроется вам, что правильно сказано в Писании: Дух дышит, где он хочет. И вспомнится, что возле разверстых дверей парадной мелькнула дощечка со все объясняющей надписью "ЗНАМЯ".
И тут юбилей. Довольно солидный - семь десятков. Приятно пройтись по коридору - много света в окнах - этаж-то верхний. Приятно заглянуть в кабинеты - сидят за столами, читают что-то, на входящего смотрят улыбчиво ясное дело, юбилей, праздник! Пачки журналов повсюду - на столах, на подоконниках, да и на полу прямо. Возьму один, открою. Увижу: "ЗНАМЯ", и орден со всеми советскими регалиями, и подпись - "Выходит с января 1931 года". Стало быть, точно - ровно семьдесят. Январь тридцать первого... через несколько месяцев после гибели Маяковского... а потом что было?.. Да все было потом. Чего только не было! Жизнь и литература то отдалялись друг от друга, то свивались в такой клубок, что не распутать. Власть то приближала вплотную свое грозное лицо, обжигая несвежим дыханием, то, казалось, отлетала куда-то в эмпиреи, занималась важными своими делами, оставляя на краткое время литературу в покое. Читатели то приникали к сероватым страницах без картинок, как к источнику, утоляющему жажду, то обижали журнал, подписываясь на него, да не читая. А потом и подписываться перестали.
И через все времена, через спуски, подъемы и взлеты от самого января 31-го года и по сей день ЕЖЕМЕСЯЧНО выходил "ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ" и в то же время "ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ" журнал "ЗНАМЯ". Это серьезно, господа! Сколько вспышек нового знания, сколько поворотов сознания связано с этими книжками в одинаковых обложках. Я помню, помню тот, теперь уже давний, номер с "Ювенильным морем" Андрея Платонова. Читал, перечитывал, собрался наизусть учить, дал почитать понимающим людям, прочитали, не отдали, замотали, достал другой экземпляр, положил в заветное место, забыл, где оно находится... было, было так.
70 лет по 12 книжек в год. Ну, говорят, за весь срок вышло 3-4 сдвоенных номера. Толщина каждой книжки один сантиметр с парой миллиметров. Умножаем. 70х[12]=840. Учитывая миллиметры и округляя - 850 сантиметров. Не сантиментов, господа, а сантиметров - восемь с половиной МЕТРОВ книг, где каждое слово было новым, впервые напечатанным. Живая мысль со всеми ее огрехами и со всей ее проницательностью. Вот они стоят все рядом - все книжки этого семидесятилетия. Труд скольких авторов, редакторов, корректоров, печатников спрессовался в эти ВОСЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ метров!
Конечно, в нынешнее время может явиться страшный дядька Интернет, разинуть один из своих сайтов www.ru и проглотить все восемь с половиной метров вещественного воплощения человеческого труда и таланта. И будет уже /magazine/znamia/. Тоже хорошо. Но пусть его славит неведомый мне будущий человек. Я же гляжу на эти книжки, радуюсь, что каждую из них можно взять в руки и листать. Я поздравляю очень знакомых и очень дорогих мне людей, которые создали эти книжки. Здравия желаю капитанам - Григорию Яковлевичу Бакланову, от руля отошедшему, но с кораблем не порвавшему, Сергею Ивановичу Чупринину, у руля стоящему. Я крепко целую главного штурмана мою дорогую Наталью Иванову, успевающую и читать и блистательно писать. Я поздравляю всех, кто причастен к сегодняшнему светлому юбилею. Благодарю, что вы не раз принимали и меня под свое крыло.
Хорошая финальная строчка журнала: Учредитель - трудовой коллектив редакции журнала "Знамя". Искренне его и поздравляю - ТРУДОВОЙ КОЛЛЕКТИВ!
[*] Моя первая публикация в журнале "Знамя" (М. К.)
