Сергей Алиханов - Творчество и есть жизнь. О прозе Рауля Мир-Хайдарова
Мне кажется, что эти первая и вторая ласточки, улетевшие в край вечной европейской весны, являются носителями раздумий писателя: в чем же смысл нашего существования?
Неужели взаимный «сервис» — это как раз то, к чему мы стремились, мучаясь все эти столетия? Неужели все так просто — комфортные кресла, стереозвук, «эркондишен», мгновенная связь с любым пользователем через интернет? И это все, к чему мы так стремительно двигались, расталкивая и топча друг друга? Неужели наша главная цель — это полностью «упаковаться»? Неужели вилла на огороженной «фазенде», «Мерседес 600», охрана у подъезда, возможность ежевечерне «оттягиваться» возле рулетки в закрытом клубе — это и есть венец нашего развития, вершина достижений человека? Апофеоз нашего движения по восходящей?
Если мы явились на свет только за этим — значит, права Натали, присвоившая миллионодолларовые фальшивые пачки Фешина и получившая немедленно «свободу» жить как вздумается. Зачем ждать и зарабатывать то, что можно легко и просто украсть.
Если дополнять, достраивать этот «сервис» своими руками — то права и Глория, даровитый архитектор.
Но неужели больше ничего не надо и скоро наступит конец — полный «сервис»?
Человек жил и умер в абсолютном сервисе…
А жил ли он?
Что можно совершить, достойного упоминания, находясь во взвешенном состоянии вечного комфорта? Удачно поставить на скачках и сорвать еще один куш? Стоило ли ради этого покидать материнскую утробу и возвещать своим криком о приходе в этот мир? Так что же нам нужно?
Об этом тупике цивилизации Мир-Хайдаров как раз и предупреждает. Аромат женских духов существенен, но все-таки не жизненно важен. Как не жизненно судьбоносны все те ценности, которые ныне фетишизировало наше уродливое время.
Человек должен жить «заботой о своей реке». Поэтому писатель на стороне Рушана, оставшегося возле мелеющих, но все еще текущих по нашей бедной земле струй «своей реки».
В романе «Ранняя печаль» есть замечательные слова, которые венчают личную трагедию Рушана. Благородный, высокий дух прозы Мир-Хайдарова не только дает силы литературному герою, но и возрождает, наполняет новым светом души читателей: «…Порою кажется, что жизнь прожита зря. Но когда через запыленное окно Рушан видит выходящую из дома напротив девочку с голубыми бантами и нотной папкой в руке, на лицо его набегает улыбка: жизнь продолжается, несмотря ни на что, потому что есть еще на земле любовь и память не потускнела. А пока любовь и память — эти два волшебных крыла… не перебиты, не сломаны, жизнь не иссякнет, не истает, как дым, как туман на заре…»
Поразительная, плодотворная, жизнеутверждающая судьба Мир-Хайдарова неразрывно связана с его замечательным творчеством. Мое стихотворение, посвященное Мир-Хайдарову, пронизано грустью — путь от трудного детства до всенародной любви и славы, это один и тот же единственный жизненный путь — такой долгий и такой краткий…
Раулю Мир-Хайдарову
Взлетает птичка-коноплянка
Там прячется овца-беглянка
В густой траве…
Невелико мое наследство —
Одни воспоминанья детства
В сырой Москве.
А своего — лишь взгляды в спину,
Их передать в наследство сыну,
Как черствый хлеб.
От детства — детство пусть продлиться.
А время режет, как волчица,
Пробравшись в хлев.
Хочется рядом с этими строками поместить и другое стихотворение, посвященное Раулю Мир-Хайдарову земляком, почитателем его таланта пенсионером Михаилом Смурыгиным. Такие строки — как апофеоз народной любви к его творчеству.
ЧТИ ОТЦА СВОЕГОРаулю Мир-Хайдарову, писателю и земляку, к его 60-летию
Когда-то Рауль с «Полустанка Самсона»,
Печалясь «Что долгая (будет) зима»,
Уехал «на запад» на крыше вагона
Но с верою твердой — «Судить буду я».
В ушах молодых грохотало, свистело,
И больно кусался степной ветерок,
Но мысль о «суде» подсознательно грела,
Как щедрый теплом «Оренбургский платок».
В Актюбинск летел он не вихрем железным,
А «Лебедем белым» по небу кружить
Над домом любимой безмолвно и нежно,
Как ангел небесный — понять и простить.
«Налево (поедешь) — коня потеряешь».
Рауль уже сызмальства мудрость познал,
Здоровье теряя, себя обретаешь
Он только коня никогда не терял.
Промчался на нем он и «Мастью пиковой»,
И козырем в играх с Большим кошельком,
Умелым судьей, следопытом толковым
«Китайского (даже) царя двойником».
Проехал Ташкентом, Москвой, «Касабланкой»,
«Чтя (умственный труд, как) отца своего»,
Коня он овсом, а себя лишь овсянкой
Кормил, чтоб изящней садиться в седло.
Дорогой встречались различные лица,
Со всеми почти что Рауль был на «ты».
Знавал «Седовласого с розой в петлице»,
Видал «Герострата» в метровой близи.
Хлестали в лицо криминальные ветры,
Мелькали издательства «Дамбы», мосты,
Длиннющие стлались пред ним километры.
Но снился Раулю лишь «Путь в три версты».
И вот, вероятно, устав от ударов,
Подков о булыжник, о рельсы колес,
Читаемый в мире Рауль Мир-Хайдаров
Охотно себя землякам преподнес.
Рауль «Не забыл нас» — и, помня о гулком,
Том поезде, шедшем в Актюбинск зарей,
На свой «Полустанок» он к «Пешим прогулкам»
Вернулся «Жар-птицу» держа над собой.
Ну, что ж, пусть походит, полями подышит,
Взгрустнет, постояв над Илеком-рекой,
Пускай в Мартуке эпопею допишет,
Как в Ясной Поляне великий Толстой.
8
Старое покушение, перелом позвоночника не прошли для писателя даром. Рауль Мир-Хайдаров часто болеет, у него периодически отнимается левая нога. Но если он об этом и говорит, то не жалуясь, а просто предупреждая, что его долго не будет у телефона, потому что придется подлечиться в больнице. У мусульман чрезмерная забота о собственном здоровье — тоже грех. И мужественный писатель никогда не делится своими бедами.
В самом деле, кого сейчас трогает чужое горе, когда и свое волнует не особенно. На этом поле брани, в которое превратилась наша повседневная жизнь, сострадание давно себя исчерпало.
Правда, некоторое любопытство еще вызывают вопросы, связанные исключительно с собственностью: чем ты владеешь, чем он владеет и как ты вообще относишься к новым удачливым собственникам?! Эти вопросы заменили теперь пресловутый «кем вы были до 17-го года?!».
Собственностью писателя являются только его книги. Это единственный вид собственности, который, даже будучи купленным читателями, продолжает принадлежать писателю — в силу авторского права. Более того, только это право и придает книге как товару — истинную ценность. И приобретая книги Рауля Мир-Хайдарова, ярко отобразившие хронику смутного времени, крутой перелом действительности, мы вступаем в совместное владение собственностью.
И хочется попросить писателя — поставить автограф на развороте его книг, ставших и нашими.
1998–2001 годы
БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Основные книги:
«Полустанок Самсона» (1975) рассказы (2 издания)
«Оренбургский платок» (1978) рассказы (3 издания)
«Такая долгая зима» (1978) рассказы (2 издания)
«Путь в три версты» (1979) рассказы (2 издания)
«Знакомство по брачному объявлению» (1980) повести (4 издания)
«Жар-птица» (1981) рассказы (2 издания)
«Дамба» (1984) повести и рассказы (2 издания)
«Чти отца своего» (1987) повести и рассказы (4 издания)
«Из Касабланки морем» (1987) повести и рассказы (2 издания)
«Седовласый с розой в петлице» (1988) романы и повести (2 издания)
«Пешие прогулки» (1988) роман (18 изданий)
«Двойник китайского императора» (1989) роман (10 изданий)
«Масть пиковая» (1990) роман (9 изданий)
«Налево пойдешь — коня потеряешь» (1990)романы и повести (3 издания)
«Судить буду я» (1992) роман (6 изданий)
«Ранняя печаль» (1996) роман (4 издания)
«За все — наличными» (1997) роман (5 изданий)
Собрания сочинений:
Изд-во «Художественная литература» (Москва, 1990) — однотомник;
Изд-во «Голос» (Москва, 1992–1993) — собрание сочинений в 4-х томах;
Изд-во «Грампус Эйт» (Харьков, 1995) — собрание сочинений в 3-х томах;
Изд-во «Южная Пальмира» (Днепропетровск, 1996) — собрание сочинений в 4-х томах.
