Рауль Мир–Хайдаров - Сезонные работы
Обзор книги Рауль Мир–Хайдаров - Сезонные работы
Сезонные работы
Над свежей пробоиной в стене, выходившей в пристанционный палисадник, висела наспех написанная вывеска: «Касса».
«Что-то затянулся ремонт»,— подумал Самвел и постучал в окошко.
— Билетов нет! — донеслось из-за фанерной заслонки.
— Почему?! — рассердился Самвел.— Всем есть, а нам нет…
Неожиданно окошко распахнулось, и сухонький старичок, заражаясь раздражением Самвела, ответил:
— Не всем, молодой человек, а студентам из стройотряда, москвичам. Билеты им заказаны еще две недели назад. С честью поработали, с честью и проводы! — и хлопнул заслонкой.
— Они строили, а мы, значит, баклуши били?! — продолжал горячиться Самвел.
— Пойдем, поезд уже на подходе,— тянул его от кассы молчавший до сих пор Карэн.
Самвел еще раз ткнулся было в закрытую кассу, обругал старика по-армянски и, оглядываясь,— а вдруг распахнется окошко,— поплелся за товарищем.
Перрон маленькой степной станции знавал такие людские нашествия обычно не более двух раз в году, когда из района в область провожали призывников. И сегодня, в этот августовский полдень, все напоминало проводы на службу в армию.
У здания станции столпились машины из колхозов, играла гармонь, у багажного пакгауза слышались переборы гитары. Поодаль от шумных компаний стояли грустные парочки.
Самвел торопливо прошелся вдоль перрона. Вернувшись к Карэну, с тоской поглядывавшему в сторону поезда, сказал:
— Каро, я думаю, ничем мы не отличаемся от студентов. У меня вот даже сумка, как у того очкарика. Да и ты, особенно в профиль,— вылитый студент…
— Слушай, Самвел, с меня хватит. Давай хоть уедем без приключений…
— Ну, ладно, дорогой, успокойся и вспомни, что твоя мама, тетя Шушаник, велела тебе во всем полагаться на меня.
Послышался долгий гудок тепловоза, и на перроне все пришло в движение, рассыпались парочки, умолкла гитара.
Карэн видел, как Самвел с завистью смотрел на ребят в зеленых куртках, выцветших от жары и вылинявших от частых и неумелых стирок, на которых еще можно было прочесть: «МВТУ».
— Бауманцы,— с восхищением сказал Карэн.
— Что-что? — переспросил Самвел и, спохватившись, добавил: — Сам знаю, не глупее тебя… Бери-ка вещички, студент, а я помогу вот этой сероглазой,— и подхватил чемодан у проходившей рядом девушки.
— С какого вы курса? — спросила она. Самвел остановился на миг.
— К глубочайшему сожалению, не с вашего… Приближаясь к концу состава, Самвел обрадовался: — Хорошо живем, специальный вагон…
— Это наши ребята из областного штаба постарались,— разъяснил шагавший рядом крепыш в матросской тельняшке.
У вагона поджидал парнишка в мешковатой, не по росту, форме железнодорожника.
— Какой молодой проводник,— удивился кто-то из девушек.
Паренек услышал, заулыбался.
— Да я тоже студент, практика у нас такая…
Началась посадка.
— Студентам-железнодорожникам наше почтение,— поприветствовал проводника Самвел, оказавшись лицом к лицу с практикантом, и жал ему руку до тех пор, пока Карэн не внес вещи сероглазой незнакомки в вагон.
Едва состав тронулся, все прильнули к окнам, а друзья поспешили занять местечко подальше, в предпоследнем пустом купе.
Прошло не более получаса, а приятели, с глубокомысленным видом склонившись над шахматами, с которыми Карэн не расставался ни при каких обстоятельствах, вполголоса обсуждали свое положение.
— Вот где они спрятались!.. Шахматисты? А я-то думала, какие веселые ребята… Да, внешность обманчива!
Перед ними стояла хозяйка желтого чемодана, и не одна, а с подружкой.
Самвел вскочил, опрокинув крохотные фигурки.
— Вы не ошиблись, прекрасная! Это от большой грусти, что целое лето я работал не рядом с вами, решил разогнать тоску за шахматами… Знакомьтесь, Каро.
Вытащив из-под столика собиравшего шахматы товарища, Самвел подтолкнул его к девушкам…
— Светлана… Ирина…
— Ну, а я — Самвел. Садитесь, ясноглазые, сейчас что-нибудь организуем.
— Нет-нет,— запротестовали подружки,— мы за вами, там у нас компания, идемте…
— Спасибо, нам нужно еще кое-что решить,— стал отказываться Карэн.
— Он шутит, девочки. Идем, Каро,— ласково пригласил Самвел, но на всякий случай крепко взял друга за локоть.
В купе рядом с проводником набилось полно ребят, даже на вторых полках расположились по двое.
Знакомый парень в тельняшке потихоньку перебирал струны гитары. Маленький купейный столик был заставлен высокими бутылками болгарского сухого вина, из промасленного и порванного пакета, дразня аппетит, выглядывала куриная ножка. На пакете с курицей лежали малосольные огурцы в целлофановом кульке…
— Отыскала… знакомьтесь…— Светлана представила ребят.
Несмотря на тесноту, нашлось и для них место.
— Ну, за дело, давайте чемоданы,— сказал, передавая гитару наверх, студент в тельняшке.
Три чемодана образовали столик. Кто-то попросил Карэна передать вино.
— По какому случаю нарушаете принятый в стройотрядах сухой закон? — так строго спросил Самвел, что Карэн от удивления едва не выронил бутылку.
Все на мгновение растерялись. Раньше других нашелся парень в накрахмаленной белой рубашке, сидевший напротив Самвела.
— Это я виноват,— кивнув в сторону бутылок, объяснил он.— Вот только вчера вечером с Танюшей уговорились насчет свадьбы. Дали мне ровно неделю: и на свадьбу, и на дорогу в оба конца. Комбайнер я. И, выходит, мы с дружками,— парень показал на чернявых близнецов,— до невесты едем. А по русскому обычаю — какой же сговор без песен и вина? В Москву приедем в четверг, в субботу свадьбу и сыграем, милости просим к нам.
— Поздравляю, поздравляю! Что ж, причина уважительная… Тогда разрешаю…— поднял руки Самвел.
— Ура! — раздалось в купе, словно им так недоставало чьего-то разрешения.
Поздравлял Татьяну и Сергея чуть ли не весь вагон, и хотя бутылки скоро опустели, шумное застолье продолжалось.
Короткий августовский день быстро угасал, потянуло вечерней прохладой, девушки попросили прикрыть окна. В вагоне зажгли свет.
— Можно, дорогой, я сыграю? — Самвел потянулся к гитаре.
— Что же ты молчал, а то я мучаю ее, а не играю.
Самвел взял два замысловатых аккорда и неожиданно запел:
…Яблони в цвету —
Весны круженье.
Яблони в цвету —
Любви смятенье…
Голое у него был сильный, чистый, и видно было, что с гитарой он был в ладах. Едва он закончил, как посыпались заказы.
— Начинаю концерт по заявкам ударниц, но прежде — для жениха и невесты:
Ах, эта свадьба, свадьба…
Песню дружно подхватили все.
Пока Самвел пел, Карэн несколько раз порывался уйти, но его не отпускали. Вытирая взмокший лоб, Самвел отложил гитару, чтобы перевести дух и выпить стакан чаю, предложенный Светланой.
— Жаль, Самвел, что ты не попал в наш стройотряд. С тобой не заскучаешь,— сказал хозяин гитары.
— Да теперь я и сам жалею,— Самвел выразительно посмотрел на сероглазую Светлану.
— Что же вы строили? — спросил очкарик, оказавшийся комиссаром стройотряда.
— Крытые тока. Ставили щитовые домики и успели заложить фундаменты кормоцеха.
— Молодцы, а у нас объекты были попроще,— он похлопал по плечу сидевшего рядом Карэна.
Неожиданно Карэн встал.
— Мы… мы строили,— от волнения он растерял и без того небогатый запас русских слов,— хорошо построили, но мы не уважаемый строитель…— забыв какое-то слово, покраснел и что-то сказал Самвелу по-армянски.
— Шабашники мы,— перевел Самвел.
Взволнованное лицо Карэна, спокойная и неожиданная фраза Самвела вызвали смех в купе.
— Ну и шутники! Вы непременно приходите к нам на свадьбу,— сказала Татьяна.
— Карэн правду говорит, мы действительно шабашники,— Самвел, успокаивая, обнял друга за плечи.
— Какие же вы шабашники? Они всегда до поздней осени работают и расчет по окончании сезона. У них закон суровый — ушел раньше уговора, значит, за харчи работал.
— Шабашить — это не на гитаре играть, наверное, как слабаков отчислили? — вмешался комиссар отряда, невольно отодвинувшись от Карэна.
— Нет, нет, мы хорошо трудились. Работать умеем, Самвел в армии строил, я сам каменный дом в деревне сложил,— и как бы в подтверждение своих слов Карэн протянул крепкие, в ссадинах и порезах руки.
— Любопытно, и давно вы шабашите? — спросили с верхней полки.
— Пропади оно пропадом, первый раз…
— На чем же вы не сошлись с коллегами? — не унимался комиссар.
Карэн что-то сказал другу по-армянски, Самвел задержался с ответом.
— Не сошлись характерами…
— На идейной основе, значит? — подсказала Светлана.
