Юрий Федосеев - Мы – русский народ
С этого времени Россия, находившаяся на пассионарном подъеме и в окружении стран, не способных по ряду объективных причин причинить ей существенный территориальный или политический урон, в кои-то веки получила возможность расширить свое влияние на жизнь соседствующих с ней народов. И если выходу к Балтийскому и Черному морям противодействовали достаточно организованные силы Крымского ханства, Польско-Литовского княжества и Шведского королевства, то путь на Восток был открыт.
Пионерами в освоении новых земель были беглые, «гулящие люди, искавшие личной свободы и приключений. Предприимчивые и энергичные, они оседали среди местного населения, обзаводились семьями, приобретая родственников и друзей из числа туземного населения. За ними шли купцы и промышленники. Начиналась меновая торговля, открывались промыслы. Появлялись заимки, острожки, кордоны с профессиональной вооруженной силой — казаками, нанятыми теми же купцами и промышленниками для охраны своих богатств, освоения новых земель и объясачивания туземцев. После того как новые „верноподданные“ начинали платить дань, появлялся царский воевода со стрельцами и гражданской администрацией. И так шаг за шагом: от Урала до Тобола, от Тобола до Оби и Енисея, а дальше до Анадыря и Камчатки. Казачьи отряды в 50–70 человек осваивали территории, равные по площади любому европейскому государству, и если бы не легкомысленное приобщение туземцев к спиртным напиткам — ведь они не имели иммунитета от болезненного привыкания к этому зелью, — то русским практически не в чем было бы себя упрекать. Такого национального многоцветия и такого бережного отношения к национальным меньшинствам не знала ни одна империя. Свой быт, язык, культуру сохранили более сотни народностей Севера, Сибири, Дальнего Востока.
С правовой точки зрения эти туземные племена не были субъектами международных отношений, в связи с чем населяемые ими земли считались как бы ничейными, «незнаемыми», а поэтому их присоединение к России было естественным процессом накопления мощи европейски признанного государства.
Сложнее происходило освоение, а вернее, завоевание южных земель: низовий Дона, Южноуральских степей, Северного Кавказа. Многочисленные казачьи станицы, выдвинутые на сотни километров перед пограничными засечными полосами и негласно поддерживаемые царским правительством, находились в состоянии постоянной «малой войны» с кочевыми ордами и «немирными» горцами Кавказа. Россия следовала за ними тяжелой поступью крепостей: Елец, Белгород, Оскол, Царицын, Царев-Борисов.
Целью этого продвижения в первую очередь явилась оборона от кочевников Средней Азии, крымских татар и набиравших силу турок Османской империи. «Нейтральная полоса» между ними и Россией простиралась на сотни километров, и ее конфигурация зависела от соотношения сил в этих малых и больших войнах. Говорить о захватах не приходится. Здесь лучше подходит такое определение, как «освоение», поскольку земли эти опять же были ничейными и не имели оседлого населения.
По-разному комментируют обстоятельства воссоединения Украины с Россией и те торгашеские методы, что применялись при этом как правительством Алексея Михайловича, так и старшиной гетмана Хмельницкого. Однако нельзя отрицать, что русские под властью Речи Посполитой находились в положении завоеванного и закабаленного народа, чья религиозная, национальная и культурная жизнь были под угрозой уничтожения. Поэтому Украина, несмотря на настойчивые предложения турецкого султана, крымского хана и польского короля, предпочла пойти на объединение с единоверной и единокровной Россией. А та в свою очередь вынуждена была из-за этого вступить в невыгодную и кровопролитную войну с Польшей и забыть обиды, нанесенные «братьями» в предшествующие столетия, когда они участвовали в войнах против Северо-Восточной Руси в составе литовско-польских войск и крымских орд. Время показало, что этот путь был единственно правильный, позволивший малороссам не только сохраниться, но и преумножиться, расшириться территориально, расцвести культурно и занять достойное (временами — доминирующее) положение среди других народов России и заметное место в мировой истории.
Да простят меня латыши и эстонцы, но их предки ранее никогда не играли самостоятельной роли в европейской политике: государственной самостоятельностью они не обладали, а их земли на протяжении веков были предметом экспансии соседних государств. То ими владел Господин Великий Новгород, то немецкие рыцари, то датчане, а то и шведы. Русским был нужен выход к морю, немецким рыцарям — плацдарм для крестовых походов на Восток, датчане стремились к владычеству над морскими торговыми путями, шведы же, плотоядно поглядывая на земли Литвы, Польши, Украины, России, лелеяли мечту о Великой Швеции. Кроме стремления к приобретению «морских ворот», у России была и другая веская причина претендовать на эти земли: необходимость обеспечения безопасности северо-западных рубежей путем возвращения под свою юрисдикцию некогда принадлежавших ей земель и перенесения государственной границы на береговую линию Балтийского моря. До XVI века Россия лишь сдерживала натиск агрессивных соседей. Иван Грозный попытался переломить ситуацию, заявив словом и делом о своих правах на эти земли. Петр I реализовал эти права в ходе победоносной войны со шведами, поставив точку в их агрессивной политике. Ливония, своеобразный приз в этой войне, приобрела под крылом великой европейской державы спокойствие и уверенность на два столетия вперед, при этом она не утратила своей автономии, дворянских вольностей и не испытала прелестей крепостного права.
Забегая на столетие вперед, можно сказать, что и присоединение Финляндии в результате очередной войны России со Швецией преследовало те же цели, а именно — исключить возможность использования ее территории в качестве плацдарма для нападения на Россию. Финляндия из беднейшей шведской провинции, которой она была более 600 лет, превратилась в Великое княжество со своим сеймом, правительством, судебными и исполнительными органами. Непрерывные войны сменились миром, что способствовало экономическому и культурному подъему. Финский язык получил статус государственного, его стали преподавать в школе, появилась финская литература. Императорская Россия за счет Швеции и северных земель расширила территорию расселения финнов, и, наконец, из рук уже Советской России Финляндия получила государственный суверенитет.
Стремление России на юг с точки зрения исторической правды было естественным и правомерным. Хочется это кому-то признавать или не хочется, но русские издревле селились в Крыму, Тмутаракани, в низовьях Дона и Днепра, в долине Терека. Да и само Черное море некогда именовалось Русским. Однако татаро-монгольское нашествие, грубо разделившее Русь на две части, лишило ее этих земель — сначала они стали добычей Золотой Орды, затем Крымского ханства, а потом постепенно подпали под влияние Оттоманской империи, уже подчинившей себе Грецию, Балканы и помышлявшей о странах Центральной и Западной Европы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что при очередном движении маятника истории, когда Россия почувствовала в себе силы, она захотела вернуть то, что у нее когда-то отняли. Желание это было обусловлено еще и тем, что новые претенденты на владение южными землями вели себя довольно агрессивно. Крымские татары по наущению Порты совершали регулярные набеги на русские города и села, в то время как сами турки, желая отрезать Россию от южных морей, запирали устья рек своими крепостями. Более того, они начали вести работы среди российских мусульман, подстрекая их к неповиновению и переходу со своими «землицами» на сторону единоверцев.
Помимо территориальных приобретений и возможности свободного выхода на морские торговые пути, движение на юг преследовало и еще одну цель: оказание помощи православным народам Грузии и Армении, страдающим от турецкого засилья и тяготеющим к союзу с Россией.
Эти планы вынашивали Иван Грозный и Алексей Михайлович, Крымские походы предпринимали Борис Годунов и царица Софья. Но даже сам Петр Великий, победитель Карла XII, не смог добиться в этом направлении успеха. Потерпев жестокое поражение от турок на берегу Прута, он был вынужден отказаться от территорий, приобретенных в результате двух предыдущих Азовских походов. И только в царствование Екатерины II эти планы начали реализовываться. Инициатором войны, как и во времена Петра I, были турки, однако результат оказался прямо противоположным. Сухопутные войска и флот под руководством Румянцева и Орлова, а потом — Суворова и Ушакова нанесли туркам ряд сокрушительных поражений на суше и на море. В итоге Россия утвердилась на своих исторически естественных границах по берегам Азовского и Черного морей, получила в 1783 году Крым, освободив, кстати, более 10 тысяч русских рабов, и в том же году заключила Георгиевский трактат, согласно которому Восточная Грузия, сохраняя широкую автономию, официально перешла под покровительство России. Этим актом было положено начало ликвидации многовековых междоусобных распрей в Закавказье, освобождению из-под турецкого и персидского владычества исконных грузинских земель, что способствовало сохранению грузинского и армянского этносов.
