Николай Добролюбов - «Потерянный рай». Поэма Иоанна Мильтона… Перевод… Елизаветы Жадовской
Обзор книги Николай Добролюбов - «Потерянный рай». Поэма Иоанна Мильтона… Перевод… Елизаветы Жадовской
Николай Александрович Добролюбов
«Потерянный рай». Поэма Иоанна Мильтона… Перевод… Елизаветы Жадовской
«ПОТЕРЯННЫЙ РАЙ». ПОЭМА ИОАННА МИЛЬТОНА, с приобщением поэмы «Возвращенный рай». В двух отделениях и пяти песнях, перевод с прозы, в стихах Елизаветы Жадовской. Москва, 1859
Издание чистенькое; но на это смотреть не должно. Перевод с прозы г-жи Жадовской – безобразнейшая спекуляция, какую только можно себе представит!.. Тут все есть – и ловкая штука, и бездарность, и прямой обман…
Известно, что «Потерянный рай» пришелся очень по вкусу нашей публике. Первый перевод его вышел, кажется, в 1810 году[1], и с тех пор появлялось несколько переводов и, кажется, более десятка изданий его. Прежние переводы были в прозе;[2] г-же Елизавете Жадовской вздумалось, что поэма Мильтона будет иметь у нас еще более успеха, если переложить ее в стихи[3]. Кстати же, у нас имя г-жи Жадовской (не этой, а Юлии)[4] имеет очень хорошую известность в литературе. Вот и принялась г-жа Елизавета Жадовская – переводить с прозы, то есть перекладывать в стихи прозаический старый перевод. Перевела она выдержки из трех песен «Потерянного рая» (4-й, 8-й и 9-й), да одну песнь «Возвращенного», да часть одной песни из «Потерянного» перенесла в «Возвращенный», составила таким образом книжечку стихов в 140 разгонистых страничек и издала под вышеописанным громким заглавием… А затем на обертке значится: цена 1 руб. 65 коп. сер…. И даже 65! Что, хоть бы уж ровно 60!
Ясно, что спекуляция рассчитана именно на то, что читатели не разберут, в чем дело, и выпишут себе отрывочки г-жи Елизаветы Жадовской, в полной уверенности получить полный стихотворный перевод поэмы Мильтона. Не мудрено, что кое-кто и попадется на эту штуку именно потому, что обман уж слишком нагло сделан, – И вот почему мы спешим предупредить читателей об этом переводе.
О стихах г-жи Елизаветы Жадовской можно судить по следующему обращению к Мильтону, которое напечатано на особой четвертке в начале книги, очевидно ради ее утолщения:
Мильтон, божественный писатель,
Настрой мне лиру сам мою
Сердец и душ очарователь,
Дай повторить мне песнь твою:
Ее начну с четвертой темы,
Ее, ее я пробрянчу
Дай дивный лад твоей поэмы
И вдохновенье; – так начну.
Все знаки препинания мы оставили так, как они стоят в подлиннике. По этому можно судить и о грамотности г-жи Елизаветы Жадовской.
Мы сказали, что г-жа Елизавета Жадрвская перекладывала в стихи русский старый перевод. В этом убедились мы, во-первых, потому, что содержание каждой песни изложено почти буквально сходно с изложением старого перевода; а во-вторых, и беглым сличением некоторых мест. Возьмем хоть с начала. Вот проза:
То устремляет он (сатана) печальные взоры на вертоград райский, которого прелестный вид открыт пред его глазами; то обращает их к небесам, к сему лучезарному светилу, которое, достигнув до средины пути своего, блистало с высоты своих блестящих чертогов.
А вот стихотворный перевод с прозы:
И устремляет он печальный
Свой взор на пышный вертоград:
Эдемских прелестей отрадой
Его томится злобный взгляд.
Тут к небесам он взор вращает,
Где лучезарный блеск светил
Собой природу освещает,
Где их чертог блестящий был…
Не знаем, что побудило г-жу Елизавету Жадовскую выступить с книжечкою таких стихов, да еще выступить в таких павлиньих перьях; но считаем справедливым заметить, что ее «Потерянный рай» – есть явление весьма невзрачное в русской литературе.
P. S. Считаем нужным оговориться, что, осуждая перевод г-жи Елизаветы Жадовской, мы вовсе не отвергаем пользы перевода на русский язык лучших произведений иностранной поэзии. Наши замечания имеют вот какой смысл: зачем г-жа Жадовская выдрала из поэмы Мильтона отрывки, и отрывки далеко не лучшие, зачем перевела их на плохие стихи с старой русской прозы, зачем перепутала даже и то, что сама выбрала, а главное – зачем свои вирши издала под названием поэмы Мильтона «Потерянный рай», да еще с присовокуплением «Возвращенного»?.. Так нужно понимать наши слова, а никак не в том смысле, будто мы глумимся над Мильтоном, над поэзией и утверждаем, что нам никаких переводов не нужно, что нам и того, что есть, – слишком достаточно. Нет, не за то осуждаем мы г-жу Елизавету Жадовскую, что она переводила Мильтона, а за то, что плохо перевела, перевела не все, что следовало, а выдала так, что будто все ею сделано.
Оговорка эта сделана нами не для обычных наших читателей, а из предосторожности пред московскими публицистами. С нами уж был в нынешнем году такой случай. Некоторые господа сделали с гласностью и сатирой то же самое, что г-жа Елизавета Жадовская произвела с Мильтоном, – то есть выдрали кое-какие отрывочки из давно ходивших в обществе суждений и анекдотов, перевели их с простой житейской прозы на патетическую реторику и даже поэзию с хромыми рифмами, прибавили разные обращения, вроде обращения г-жи Елизаветы Жадовской к Мильтону, и пошли писать… Услужливые люди – да и сами эти сочинители отчасти – выдали эти плохие отрывочки за настоящий, полный образец гласности и сатиры. Мы, с свойственною нам мягкостью и благодушием, осмелились заметить, что это не совсем так, и предостеречь читающую публику от заблуждения. Московские публицисты, очень дорого оценившие отрывочки обличения ж гласности (чуть ли не дороже, чем перевод г-жи Е. Жадовской), восстали на нас целым хором – да ведь как!.. Целый год нас преследовали за то, что мы над обличительной литературой глумимся и гласности не уважаем…[5] Еще недавно упрекали нас за это, и, кажется, так и в следующий год перейдут, не успевши смекнуть, в чем дело… Но читатели видят, что мы не были в этом случае горды и скрытны; мы много раз склонялись на объяснения с почтенными публицистами, употребляли все старания вразумить их, наконец, даже избегали всего, что могло ввести их в заблуждение. Вот и теперь – мы нарочно оговорились в нашем суждении о переводе г-жи Е. Жадовской, – чтобы московские публицисты, в обличениях своих против нас, не взяли к следующему году еще лишнего греха на душу… Может быть, и это не поможет; но мы по крайней мере не будем считать себя виноватыми в недоразумениях.
Примечания
Все ссылки на произведения Н. А. Добролюбова даются по изданию: Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти томах. М. – Л., Гослитиздат, 1961–1964, с указанием тома – римской цифрой, страницы – арабской.
Белинский – Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. I–XIII. М., Изд-во АН СССР, 1953–1959.
БдЧ – «Библиотека для чтения».
Герцен Герцен А. И. Собр. соч. в 30-ти томах, т. I–XXX. М., Изд-во АН СССР, 1954–1966.
ГИХЛ – Добролюбов Н. А. Полн. собр. соч., т. I–VI. М., ГИХЛ, 1934–1941.
ЖМНП — «Журнал министерства народного просвещения».
Изд. 1862 г. – Добролюбов Н. А. Соч. (под ред. Н. Г. Чернышевского), т. I–IV. СПб., 1862.
ЛИ – «Литературное наследство».
Материалы – Материалы для биографии Н. А. Добролюбова, собранные в 1861–1862 гг. (Н. Г. Чернышевским), т. 1. М., 1890.
МВед. – «Московские ведомости».
ОЗ – «Отечественные записки».
РБ – «Русская беседа».
РВ – «Русский вестник».
РСл – «Русское слово».
Совр. – «Современник».
СПбВед. – «Санкт-Петербургские ведомости».
Чернышевский – Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. в 15-ти томах. М., Гослитиздат, 1939–1953.
Впервые – Совр., 1859, № 12, отд. III, с. 248–250, без подписи. Вошло в изд. 1862 г.
Добролюбов был придирчив к переводам на русский язык произведений западноевропейской литературы. Он критически оценивал переводы Н. В. Гербеля, В. С. Курочкина (см. рецензию на переводы «Песен» Беранже Курочкиным в наст. изд., т. 1, с. 731–748), одобрял переводы «Песен» Гейне, сделанные М. Л. Михайловым (см. рецензию Добролюбова по этому поводу там же, с. 487–489). Добролюбов сам много работал над переводами стихотворений Гейне (см.: VIII, 88–97). Рецензия Добролюбова – образец полемики с «московскими публицистами», группировавшимися вокруг «Московских ведомостей», «Русского вестника», и их адвокатами, сочинителями либеральной, обличительной литературы.
Комментарии
1
Ранний перевод «Потерянного рая» Мильтона (М., 1780) принадлежал префекту Амвросию (Серебренникову). В 1827 г. – 6-е изд.
2
Важнейшие из них: Е. П. Люценко (СПб., 1824), Ф. Загорского (М., 1827, 4-е изд. – 1842–1843).
3
До Е. Жадовской стихотворный перевод «Потерянного рая» предпринимал М. Вронченко (Московский телеграф, 1831, № 7). См.: Левин Ю. Д. Русские переводчики XIX века. Л., 1985, с. 36.
