Невидимый комитет - Грядущее восстание
Обзор книги Невидимый комитет - Грядущее восстание
«Невидимый комитет»
Грядущее восстание
Вместо предисловия
Триумф цивилизации неотвратим. В нем есть все: и политический террор, и эмоциональные страдания, и всеобщая беспомощность. Пустыне уже некуда расти, она повсюду и теперь может распространяться только вглубь. Реагировать на очевидность катастрофы можно по разному: негодовать, принимать к сведению, изобличать и организовываться. Мы — с теми, кто организуется.
Может быть, именно в эпоху все более громкого ропота негодования уши и умы как никогда открыты навстречу критике и радикальному сомнению. Но нам еще нужно научиться пользоваться обстоятельствами и свободно отстаивать свои идеи.
Небольшая книжка, которую вы держите в руках, вышла во Франции в марте 2007 года и поначалу осталась незамеченной. Однако она оказалась в центре внимания массмедиа и многочисленных публичных дебатов, после того как 11 ноября 2008 года девять молодых людей были арестованы и против них было возбуждено дело «за сговор злоумышленников, имеющий отношение к террористической операции». Пятеро из них подозреваются в порче железнодорожных путей «с террористическими намерениями». Такой пункт обвинения — очень специфическая юридическая формула, введенная в обиход во Франции с середины 1980-х годов с целью борьбы с террористической угрозой. Активное использование этой формулы вызывает тревогу не только во Франции, поскольку она вписывается в более масштабный законодательный, юридический, полицейский и военный механизм, который сегодня воспроизводится во многих западных странах.
АрестПолицейская операция, приведшая к аресту, была зрелищной, рассчитанной на то, чтобы впечатлить народ. В ней были задействованы 150 полицейских в масках со служебно-розыскными собаками и вертолетом. Операция по задержанию была проведена в Тернаке, деревеньке на 350 жителей в самом центре Франции. Там молодые люди жили, работали на организованной ими коллективной ферме, поддерживали местные бакалейный магазин и ресторанчик, чуть было не закрывшийся прежде. Их деятельность заново вдохнула жизнь в эти опустевшие края. Неудивительно, что местные жители очень хорошо относились к ним и первыми встали на их защиту, когда те подверглись преследованиям. Арест напрямую транслировался в СМИ, которых за два дня до операции полицейские спецслужбы «проинформировали» об опасностях возвращения левацкого терроризма во Франции и пригласили в назначенный день явиться на место ареста. Всего через два часа после поимки молодых людей министр внутренних дел уже давал пресс-конференцию в Париже, превознося успех полицейских и разведывательных служб.
Однако чем больше времени проходило с момента ареста, тем очевиднее становилось, что это дело дутое: административное досье полиции оставалось пустым. За неимением конкретных доказательств ребята были отпущены на свободу, кроме двоих, оставшихся в тюрьме на шесть месяцев. С тех пор без каких-либо официальных заявлений по ходу судебного процесса молодым людям не дают вернуться в свою деревню и встречаться друг с другом. Они живут под подпиской о невыезде по большей части у своих родителей и каждую неделю должны отмечаться в полицейском участке.
В ходе обысков в разных районах Франции полицейские обнаружили лишь расписание движения поездов, налобный фонарь, стремянку и… вот эту маленькую книжку подписанную загадочным и анонимным «Невидимым комитетом», которую МВД представили в качестве вещественного доказательства против молодых людей. За несколько месяцев до этого МВД купил сорок экземпляров этой книжки. Вдохновленные ее содержанием, а также расследованием ФБР по повода предполагаемого «лидера» группы, замеченного участвующим в акции против призыва в американскую армию в Нью-Йорке, французские спецслужбы шесть месяцев назад бросились по следу «движения анархо-автономов». Важность, которой наделили эту маленькую книжицу в ходе полицейского расследования, вызвала во Франции настоящий шок, напомнив многим методы, бывшие в ходу на излете Старого режима, до Французской революции 1789 года, когда людей отправляли на виселицу за чтение Вольтера.
Чрезвычайное положение: антитеррористические законы во Франции как способ управления населениемТеракты 11 сентября 2001 года дали толчок для чудовищного ускорения изменений в уголовных и уголовно-процессуальных кодексах западных стран. Сразу после терактов правительства приняли меры, ограничивающие общественные и личные свободы. Эти законы вписываются в тенденцию, утверждающую главенство процедуры перед законом: в данном случае речь идет о главенстве исключительной процедуры. Это настолько глубокая трансформация, что она приводит к переопределению нормы, а отступление от правил становится правилом. Исключительная процедура приходит на смену конституции в качестве формы организации политического. С точки зрения своего влияния на уголовный процесс новые антитеррористические законы и продолжают тенденции, наметившиеся в уже существующем законодательстве, и расширяют его рамки. Они нацелены не только на то, чтобы ограничить фундаментальные свободы отдельных групп населения. На самом деле, они затрагивают всех и каждого, устанавливая повсеместный контроль над индивидами.
Шестого декабря 2001 года европейские министры юстиции и внутренних дел приняли рамочное соглашение с целью гармонизации законодательств стран-членов в отношении определения террористического акта. Инкриминирование преступления обретает откровенно политический характер, поскольку фокусируется на намерениях.
Преступление теперь считается террористическим, когда оно «имеет целью разрушение политических, экономических и общественных структур страны» и «ставит задачу ее серьезной дестабилизации». Понятие дестабилизации и разрушения политических и политических структур страны позволяют перейти в прямую атаку против протестных движений. Ведь определяет нормальность или ненормальность оказываемого на власть давления не кто иной, как сама власть. Вся категория терроризма в целом сконструирована таким образом, что государство само решает, что является терроризмом, а что нет. В этом контексте демонстрация или любая другая акция, например занятие какого-либо публичного места и объекта инфраструктуры или блокирование общественного транспорта, совершаемые для оказания давления на государство с целью принудить его принять меры по социальной защите или прекратить сворачивание социальных программ, теперь могут быть приравнены к террористическим действиям.
Занять позицию в нынешней войнеЭта книжка, найденная в личных вещах молодых людей, не «учебник повстанца». Это и не книга по философии и революционной теории. Это своего рода манифест, катализатор критики, квинтэссенция устремлений недавних протестных движений, потрясших Францию. Она дает точный слепок современного французского общества в виде семи кругов, наподобие дантовского Ада, семи сфер жизни, каждой из которых специалисты на присущем им языке ставят диагноз катастрофического кризиса: внутреннее самоощущение человека, общественные отношения, труд, урбанизм, экономика, экология и политика.
Для читателя, тем более для читателя российского, не имеющего доступа к новейшей литературе по политике на иностранных языках, это книга позволит понять, в каком политическом и общественном контексте разворачиваются бои на современном социальном фронте, сотрясающие в последние годы Францию. Речь идет о мобилизации старшеклассников и студентов, о забастовках и бунтах в пригородах — всех движениях, образы которых в медиа распространялись по всему миру, причем без каких-либо объяснений их смысла и требований. И понятно почему: таким образом СМИ нейтрализуют протестный потенциал этих действий. Было бы абсолютно неверным усматривать в пригородных бунтах восстание «мусульман», каковыми они по преимуществу предстали в российских массмедиа. Последние события во Франции следует рассматривать через призму истории политической борьбы и трактовать их как неконвенциональные формы политического выражения, противостоящие классическим формам политического участия — голосованию или уличным демонстрациям.
ОрганизуйтесьВ ситуации безвыходности не нужно возмущаться, вовлекаться в очередное движение отстаивающее права перед государством, реагировать активистским рефлексом или выжидать. Посреди развалин настоящего все предстоит выстроить заново. Возмущаться уже недостаточно. Ни к чему не ведет и активизм. Нам стоит извлечь политические уроки из признания тупиковости настоящего: принять решение о смерти режима, а не просто пассивно присутствовать при ней. Сделать это можно организуясь. Но как?
