Геннадий Прашкевич - Кукушки Мидвича
Обзор книги Геннадий Прашкевич - Кукушки Мидвича
Геннадий Прашкевич
Кукушки Мидвича
(семидесятые без комментариев)
Пиши о любви, — сказал он. — Любовь — это единственная стоящая вещь. Повторяй без конца: «Люблю». Расскажи им, Джексон, ради бога, расскажи им о любви. Ни о чем другом не говори. Рассказывай все время повесть о любви. Это единственное, о чем стоит рассказывать, Джексон. Деньги — ничто, преступление — тоже. И война — ничто, все на свете — ничто, только и есть, что любовь. Так расскажи им о ней.
Уильям Сароян1. Магаданский сборник
Рецензия на рукопись сборника фантастических повестей «Только человек».
Магаданское книжное изд-во. Составители: Г. Прашкевич, В. Бугров.
«Рецензируемый сборник (объем 20 п. л.) состоит из четырех фантастических повестей пяти авторов: Г. Прашкевича «Только человек» (впоследствии печаталась под названием «Пять костров ромбом». — Г. П.), А. Балабухи «Майский день», О. Ларионовой «Картель», Е. Войскунского и И. Лукодьянова «Аландские каникулы», а также литературоведческих записок Г. Гуревича «Жизнь — главная тема жизни» и библиографического обзора В. Бугрова «Погребенные в периодике». Сборник открывает короткая статья о роли фантастической литературы в жизни исследователей космоса летчика-космонавта, Героя Советского Союза Георгия Гречко — «Книги моей мечты».
При оценке любого коллективного сборника прозы, на наш взгляд, прежде всего необходимо определить принципы отбора произведений, составивших книгу, понять цели и задачи, которые преследовали составители, вынося на суд массового читателя коллективный труд авторов, объединенный не формальным родством жанра, а в первую очередь идейно-мировоззренческими проблемами, с которыми писатели выступают в своих произведениях.
Как же решают эту принципиальную задачу составители рецензируемого сборника? Какие «острова» они открывают в «океане» современной научно-фантастической литературы? Будут ли близки и интересны современному читателю темы и идеи, которые разрабатывают в своих произведениях авторы? Чтобы ответить на эти вопросы, давайте последовательно разберем произведения сборника.
Рукопись начинается повестью одного из составителей сборника Г. Прашкевича «Только человек». В одной из развивающихся стран третьего мира совершается правительственный переворот. Власть захватывает военная хунта. Сторонники народного правительства подвергаются жестоким репрессиям. Расправами руководит убийца президента майор Досет. Одной из его жертв становится дочь могущественного банкира Анхела Аус. На нее падает подозрение в организации доставки оружия партизанам, скрывающимся в джунглях. В процессе расследования майор Досет узнает, что Анхела Аус не дочь банкира, и даже не обычный человек, а пришелец из будущего. Девушка из 24 века прибыла в наши дни, чтобы разыскать следы случайно исчезнувшего в пластах времени любимого ею молодого человека Риала. В финале повести автомобиль, в котором везут Анхелу, взрывается на мине. Находящиеся в нем охранники и майор Досет погибают. Невредимая героиня идет в джунгли разыскивать партизан, чтобы сообщить им о смерти их товарищей.
Пересказывая сюжет, мы сознательно уклонились от разбора фантастической фабулы повести. В ней, например, разрабатывается гипотеза о дискретности времени: если время, как физическая субстанция, прерывно, то нельзя ли, «проникнув во временную щель, двигаться по времени не только вперед, но и в обратном направлении». Думается, что не стоит тратить порох на доказательство, что сама постановка вопроса о возможности «щелей во времени» абсурдна.
Принципиальное несогласие вызывает идейная направленность и общий пафос повести. Казалось бы, поставив в центр повествования борьбу угнетенного народа за свою свободу, автор, используя элементы фантастики, имеет все возможности в яркой художественной форме исследовать классовый характер этой борьбы. Однако вместо четкого с марксистских позиций анализа нам преподносятся экзистенционалистской окраски взгляды на возможности личности в современном обществе.
«Только человек… способен преступить законы природы. И оправдать его можно только в одном случае — если он преступил эти законы ради людей!» (стр. 100). Так рассуждает главная героиня повести, на себе испытавшая «законы природы» капиталистического мира. Подобной «философией», не считаться ни с какими законами, можно оправдать любые репрессии над трудящимися, творимые ради интересов и от имени небольшой группы людей. Именно так в наши дни оправдывает свои «подвиги» пиночетовская хунта в Чили. Приходится еще и еще раз напоминать: без четкого — с классовых позиций — анализа действительности, любые «гуманные» теории, независимо от желания их авторов, служат буржуазной идеологии.
К сожалению, приведенная цитата из повести «Только человек» — не случайное, непродуманное высказывание одного из персонажей, которое без труда можно изъять из текста. Обладающая практически неограниченными возможностями героиня повести — пришелец из будущего — равнодушно наблюдает за сценами пыток патриотов, не оказывает им никакой реальной помощи. На фоне кровавых декораций нас потчуют рассуждениями о шумерской истории археологии, перемещении во времени и о… любви! Подобная компоновка сцен кровавых допросов с описанием гуманитарных проблем исподволь приучает читателя относиться к жестокости как к самому обычному явлению в жизни человека. Автор не отдает себе отчета в том, что «невинная» философия «преступления законов природы», которую исповедует героиня повести, ставит ее по одну сторону баррикады с палачом Досетом. И никакой финал с «плачущей обеими сторонами лица» героиней не изменят общего антигуманного пафоса повести.
Откровенно развлекательной, лишенной каких-либо важных, интересных проблем представляется нам повесть А. Балабухи «Майский день». С грузового дирижабля неожиданно падает в океан транспортируемый им батискаф. В батискафе с запасом воздуха на несколько часов случайно оказался человек. Так же случайно недалеко от места погружения батискафа оказывается исследовательское судно «Руслан» со всеми приспособлениями для подъема затонувших предметов и аквалангистом-глубоководником на борту. Загадочный, без каких-либо правдоподобных объяснений, все тот же случай вызывает концентрацию в глубинах океана разъедающей любые металлы жидкости. Неожиданно на это ядовитое глубоководное облако натыкаются и гибнут две подводные лодки. Всему этому переполоху с трагичными и счастливыми случайностями заготовлена героическая развязка. С помощью любимой девушки аквалангист высвобождает батискаф из пучин океана.
Читая повесть, кажется, что все усилия автора направлены лишь на то, чтобы до отказа закрутить пружину интриги. Как в соревновании по бегу с барьерами, перед героями повести возникают все новые и новые препятствия. Но если на стадионе легкоатлеты преодолевают реальные трудности, то герои повести выглядят «легкоатлетами» серой приключенческой литературы, лишенной реальных жизненных конфликтов. Примитивно беллетризуя повествование, автор пересказывает нам любовную историю из знакомых сентиментально-пустых голливудских киномелодрам. Гордый неудачник, бывший космонавт, а ныне капитан дирижабля Стенсон, жертвуя своей карьерой, покрывает оплошность стюардессы Коры. Красотка Кора бросает благородного капитана в самый трагичный момент его жизни. Не сломленный коварством женщины Стенсон сидит перед пустой стойкой бара со стаканом аперитива.
Чтобы по достоинству оценить стиль повести, приведем несколько примеров откровенных стилистических нелепостей:
«Небо… с удивительно уютными и ручными кучевыми облачками, томно нежившимися на солнце» (стр. 106);
«Аркелов, вкусно перехрустев всеми мыслимыми и немыслимыми суставами…» (стр. 107);
«Мы черт знает насколько не железные» (стр. 107)…
В отличие от «Майского дня» повесть О. Ларионовой «Картель» написана в стилистическом отношении почти безупречно. Повесть рассказывает о том, как молодой легкомысленный научный сотрудник Пушкинского заповедника в Михайловском, соответствующим образом запрограммировав аналоговую машину (БЭСС — безэлектронная самообучающаяся система), пытается вызвать дух великого поэта. После долгих усилий это ему удается. Разъяренный грубым вмешательством в собственный духовный мир, Александр Сергеевич Пушкин, механической рукой аналоговой машины, выхватывает дуэльный пистолет. Лишь вмешательство робота останавливает кровавую расправу поэта над молодым ученым.
При всем нашем уважении к писательнице О. Ларионовой, думается, что уже на стадии замысла этого «произведения» ей полностью отказало чувство меры и ответственности перед именем великого поэта. Невинная, казалось бы, шутка на тему о всемогуществе электронных и безэлектронных машин на деле оборачивается пропагандой вседозволенности. Ткань забавного анекдота набрасывается на лелеемый столетиями памятник национального гения. Хотя повесть написана с большой дозой иронии, под маской легкомысленности главных героев скрывается бездумная патологическая жестокость. Попытке заставить Пушкина писать стихи по указке молодого ученого не мешает ни один из сотрудников заповедника. Более того, одно лишь присутствие их при этом «эксперименте» делает сотрудников заповедника, обязанных по крупицам собирать и хранить наследие великого поэта, соучастниками кощунственного замысла.
