Виктор Бронштейн - Лабиринты судьбы. Между душой и бизнесом
Дальнейшие консультации показали, что данный пункт хоть и казуистический, но и не совсем абсурдный. Завуалированный юридический смысл в нём всё же есть. Мой многолетний товарищ, бывший, к слову сказать, ещё совсем недавно заместителем председателя Высшего арбитражного суда России, а ныне весьма интересный писатель Сергей Амосов помог в переводе с русского казуистического на юридический русский этой замысловатой формулировки. По его мнению, она говорит о том, что за месяц до окончания срока действия договора любая из сторон должна уведомить партнёра о желании расторгнуть соглашение. В противном случае оно будет автоматически пролонгировано на неопределённый срок. И второе: хотя в договоре нет специального пункта об условиях досрочного прекращения его действия, это не беда. Слава Богу, в тексте сказано, что проценты по кредиту выплачиваются ежеквартально. Невыполнение же любого условия договора во всех странах является основанием для прекращения его действия. Вместе с тем одна ловушка всё же присутствует. Если фирма-заёмщик и будет разваливаться, а проценты всё же станет аккуратно выплачивать, то вернуть деньги будет невозможно до окончания согласованного срока. То есть корабль на глазах может пойти ко дну, тем более что развал команды и нелогичное поведение капитана налицо, а нам, пассажирам, покинуть его будет невозможно. Но данная формулировка, прокравшаяся в договор, – это, увы, не единственное упущение. Есть ещё одна непростительная оплошность. Каждая страница договора подписана и, более того, проштампована, но лишь стороной заёмщика.
Наши подписи только на последней странице. Но помнится, что страницы за завтраком я подписал. Благо их там всего шесть. Полностью доверяя нашим «вожатым» – Егору и его помощнику Владимиру, – никто не задумался о том, чтобы сохранить экземпляр с подписями обеих сторон. В результате перед глазами уже готовый и, кажется, мутноватый договор, но зато с подписью директора-хозяина – стороны, которая, кажется, на долгое время приобретает эпитет «вражеской». Представляю, сколько времени, усилий, нервов и денег будет стоить судебный процесс на чужой территории. Правда, если скооперироваться с другими вкладчиками, то бремя затрат станет значительно легче.
Лет десять – пятнадцать назад такими вопросами занималось, причём весьма успешно, «адвокатское бюро» известного криминального авторитета Япончика, который в дальнейшем, правда, получил и отбыл в Америке немалый срок, а позже уже в России был отправлен в иные миры точным выстрелом его «оппонентов». Есть ли у него преемники – мне неведомо. В любом случае лучше, конечно, держаться подальше от услуг подобных структур, но нельзя не признать, что само их наличие нередко остужало горячие головы горе-бизнесменов, особенно земляков. В общем, весьма недешёвые бизнес-приключения на совершенно незнакомой мне новой стезе, кажется, опять впереди.
Предварительное решение
Ох и обидно было бы второй раз подряд терять за рубежом немалые средства. Слабое успокоение можно, конечно, найти в том, что на рынке ценных бумаг, во-первых, прогорают многие, я не первый и не последний. Во-вторых, в том, что в эти рискованные комбинации вложена всё же разумная часть валютного резерва, то есть процентов 15–20, не более, и, наконец, что в обоих случаях всё же сохраняется немалый шанс вернуть деньги.
Некоторым успокоением для нас, русских, а может быть, и для всех национальностей, является и то, что у соседа дела порой обстоят ещё хуже.
Кризис четырнадцатого года опять острой косой прошёлся по российскому бизнесу. Основательно «поддержало» его и правительство с Центробанком, повысив кредитные ставки с терпимых 10–12 до 20 и более процентов годовых.
Особенно в безрадостной ситуации оказались те представители среднего бизнеса, кто, не ожидая кризиса, осмелился на крупные инвестиции. Так, одна из преуспевающих торговых компаний Иркутска в 2013 году отважилась вложить огромные средства в самый, пожалуй, грандиозный для нашего города торгово-развлекательный центр площадью более ста тысяч квадратных метров. Обычно такие проекты осуществлялись у нас с участием всемогущих московских структур. Если первоначальная стоимость центра составляла около трёх с половиной миллиардов рублей, то после кризиса и всех уточнений сметная стоимость выросла практически до неподъёмных шести миллиардов рублей. Причём если на начальном, докризисном этапе на большую часть площадей были арендаторы и даже некоторые предварительные взносы, то к 2015 году их круг резко поредел. На какое время замороженными оказались и собственные, и кредитные средства с невыносимыми процентами – неведомо никому. До разорения в такой ситуации, как говорится, рукой подать. У многих и многих строителей ситуация ненамного слаще.
Известны и трагические примеры попыток сбережения средств. Далеко не все бизнесмены по той или иной причине хотят класть свои свободные деньги в банки, прозрачные для силовиков, а иногда и для бандитов. Тем более надёжные источники утверждают, что списки тех, кто официально перегоняет средства за границу, гуляют по всем властным кабинетам и как бы копятся до поры до времени в многочисленных досье.
Часть людей банкам попросту не доверяет, особенно если вклад выше гарантированных государством сумм (1,4 миллиона рублей). Поэтому бывает немало случаев, когда бизнесмены, как правило, солидного возраста, думающие больше о наследниках, чем о развитии бизнеса, хранят средства, например, в тайных сейфах у себя дома. С одной стороны, это более надёжный способ, но беда в том, что круг лиц, знающих секреты тайников, у нас, увы, немал.
Не в пример нам, в капиталистических странах тайники перешли наследникам вместе с вековыми домами и замками от богатых дедов, а иногда и более далёких предков. У нас же большинство коттеджей – собственность стареющих богачей в первом поколении. Хотя по своим размерам и пышности они и готовы соперничать со старинными особняками и замками, но являются новостройками – со всеми вытекающими отсюда проблемами. У строителей, водителей и охранников, которые перетаскивали тяжеленные несгораемые сейфы и устанавливали их, всегда можно выпытать места хранения. А интересны они могут быть как для бандитов, так и для судебных приставов и кредиторов. Тем более что сегодня не счесть предпринимателей, имеющих не отданные банкам и партнёрам долги, которые недосягаемы для судебных решений.
Способов одурачивания кредиторов, к сожалению, много, но самый распространённый – примитивное выведение с фирмы всех оборотных средств. Имущество же у большинства прозорливых хозяев держится, как правило, на других подконтрольных им фирмах, которые не занимаются напрямую рискованной хозяйственной деятельностью, а всего лишь сдают имущество в аренду своим же предприятиям. С предприятия, оставшегося без средств, как говорится, взятки гладки. Кто– то работает более основательно и уходит от долгов, совершая ложное банкротство, а кто-то нагло отказывается от своих подписей на всевозможных документах, даже и на банковских поручительствах. Результаты длительных графологических, как, собственно, и многих других, экспертиз нередко покупаются и не дают правдивого ответа.
Прятать денежки некоторым богачам приходится ещё и потому, что они не подтверждаются налоговыми декларациями, которые нередко требуют банки, особенно при переводе денег за границу. Правда, у банков пока, очевидно, нет единой информационной сети и одна и та же декларация может путешествовать по кругу многократно, увеличивая сумму якобы законного дохода, полученного, например, при продаже недвижимости.
В общем, соображений, по которым нужно прятать деньги, не прибегая к услугам банков и даже к банковским ячейкам, в нашей стране, не самой благочестивой и законопослушной, не так уж и мало.
Особенно остро вопрос сохранности наличных средств встаёт при длительном отъезде хозяев в отпуск или на лечение. Мне известен случай, и думаю, что он не единичен, когда на время отъезда сейф перекочевал к самому надёжному из небогатых друзей хозяина. Вскоре сейф из квартиры друзей исчез в результате ограбления, как позже выяснилось, мнимого. Бывший друг семьи, уличённый в хищении и, очевидно, испытавший на себе жёсткий прессинг, вернул лишь небольшую часть денег, которая, к слову сказать, сразу же попала в лапы к «посредникам по переговорам», первым делом обеспечившим свой 25-процентный интерес. Далее цепочка платежей прервалась на веки вечные. Должник покончил жизнь самоубийством. О мотивах столь странного поступка можно только догадываться. То ли он хорошо скрывал ненависть к богатым друзьям, то ли он деньгами, превращёнными, например, в несколько квартир, осчастливил кого-то из любимых людей и не хотел раскрывать тайну подаренного им счастья.
Так что сберечь наличные деньги в России ещё сложнее, чем вкладывать в рискованные операции за рубежом.
