Виктор Бронштейн - Лабиринты судьбы. Между душой и бизнесом
Так что сберечь наличные деньги в России ещё сложнее, чем вкладывать в рискованные операции за рубежом.
Можно, конечно же, и просто держать средства в западном банке на нерискованном срочном вкладе. Но в таком случае начисляется всего 0,2–0,4 % годовых, что, как правило, много меньше инфляции. А кроме того, отдыхать и худеть деньгам мешает беспокойный характер каждого предпринимателя, даже если он и не игрок по натуре. В общем, как и в бизнесе, потери в сбережении уже имеющегося капитала, по– моему, неизбежны и подчас существенно выше. Единственное универсальное правило – никогда не рисковать всем капиталом и относиться к неминуемым потерям по-философски, а главное – прагматично, стремясь, когда это возможно, отыграть потери. Что мы и пытаемся делать по горячим английским следам.
Примерно через месяц после телефонного оповещения состоялась долгожданная встреча с Егором, наконец-то приехавшим в Иркутск. Дата приезда несколько раз переносилась, и к этому времени чаша весов недоверия уже склонилась к его бывшему директору. В ходе обмена письмами американец однозначно обвинял Егора в мошенничестве и заявлял об открытии против него в Америке уголовного дела. При этом он прямо не отрицал наличие своей подписи на договоре и то, что деньги пришли в одну из его фирм. Более того, он пообещал выслать взамен прежнего новый договор с выплатой процентов в конце года. Мы, в свою очередь, запросили реквизиты уголовного дела, но не получили ни того, ни другого. Вместо ответа последние несколько недель было тревожное молчание.
Но такая ситуация не снимает ответственности с Егора. Привлекая деньги друзей, он должен был серьёзно оценивать личность директора, быть уверенным, что полностью как финансист контролирует ситуацию.
На встрече, которая, как и раньше, проходила за дружеским обедом в вип-зальчике нашего ресторана, приступив к чаю, мы начали спокойно обсуждать сложившуюся ситуацию. На мой вопрос: чем можно объяснить поведение его бывшего шефа – Егор рассказал, что менее чем год назад у директора был нелёгкий инсульт с угрозой для жизни. Но затем он вроде бы полностью восстановился. «В этом, возможно, и корень проблемы», – заметил я. Выяснилось также, что после выздоровления шеф приезжал в Лондон, и Егор общался с ним не только по телефону и электронной почте, при этом никакой нелогичности и непонимания не возникало. Я поинтересовался, встречался ли кто-нибудь из кредиторов с директором после болезни в Лондоне или у него в техасской усадьбе. Выяснилось, что одна, но очень продолжительная встреча была только в Лондоне.
Мне пришлось напомнить Егору, что он исказил некоторые немаловажные детали, когда принималось решение о заключении договора. Как я уже отмечал, выяснилось, что Роман не вкладывал миллион, не было у нас информации о серьёзной болезни шефа, а кроме того, приукрашивая ситуацию, Егор рассказывал, что главный кредитор жил несколько дней у директора в Техасе, имел с ним беседы и остался очень доволен. Более того, Егор утверждал, невольно убаюкивая бдительность, что техасец ждёт с удовольствием и нас. И наконец, вина Егора ещё и в том, что договор при условии исправной выплаты процентов невозможно расторгнуть, а за время его действия можно, например, провести банкротство.
В мягкой форме я напомнил лондонцу, что эти четыре сомнительных обстоятельства его не красят. Учитывая, что у Егора есть немалые бизнес-интересы с моими иркутскими приятелями, в том числе с проживающими в Лондоне, моя оценка порядочности их нового партнёра чрезвычайно важна. А я пока не могу сказать ничего определённого. Беря в расчёт все эти нюансы, я предложил, чтобы Егор всё же подписал личное поручительство на всю сумму застрявших в его бывшей фирме средств за исключением процентов. Последние должны быть выплачены после того, как удастся получить все средства с горе-дебитора, а если не удастся, то из собственного кармана лондонского горе-финансиста. Егор быстро обдумал ситуацию, согласился, и с большим облегчением мы пожали друг другу руки. Понимая непростую ситуацию, не стал я требовать скорейшего погашения и согласился ждать полтора года.
Но вскоре, увы, нотариус напомнила, что для такого обязательства, при котором гарант отвечает всем личным имуществом, необходимо ещё и согласие жены. Очень жаль, что у лондонца его с собой не оказалось. Ведь разговор о поручительстве был и в Англии. В кратчайшие сроки Егор пообещал выслать данный документ. Дай-то Бог ему прочного благосостояния и здоровья не только как хорошему человеку и отцу семейства, но и как гаранту моих бизнес-интересов, отложенных на полтора года.
Глава 2
Спасительные сигналы едва не угасшей звезды Даши Намдакова
Знаменательная лондонская встреча с отсрочкой в 17 лет
Итогом предпринимательской деятельности, по моему убеждению, должны быть не бесконечные в своём однообразии деньги, а добрые дела, но не любые, а выстраданные каждым конкретным предпринимателем. Так, Билл Гейтс, например, опираясь на свои несметные богатства, лично и с большим азартом участвует в борьбе с малярией в Африке. Один мой товарищ, Алексей Дорошенко, вкладывает деньги, а главное, душу в реконструкцию уже третьего храма, в службу в церкви в качестве пономаря и в превращение некогда развесёлого центрального парка, построенного на территории бывшего кладбища, в «Иркутский исторический некрополь».
Я, в свою очередь, наряду с помощью храмам и с просветительством, уже добрый десяток лет занимаюсь собиранием внушительной коллекции картин и скульптур, а теперь, уже с женой на пару, создаю на основе моей коллекции музей-галерею современного искусства для своей души, для любимых людей и всех жителей родного города.
Наличие своей галереи открывает и немалый простор для эффективного международного общения и налаживания отношений, в том числе, думаю, в интересах и детей, и бизнеса. Иркутская школа ослабевшей ныне в Европе реалистической живописи может вызвать огромный интерес и у нас, и за рубежом.
Неслучайно за картинами наших художников сегодня буквально охотятся жители Поднебесной, создающие галереи в каждом административном округе и гордящиеся ими, как мы когда-то футбольными и хоккейными клубами. Недавно они даже издали весьма внушительный каталог, который является путеводителем по иркутским художникам. Но! В нашей галерее собрано более 1000 полотен как ушедших в мир иной, так и ныне здравствующих художников, причём наследие нескольких крупных мастеров (В. Бочанцева, Н. Вершинина) куплено нами почти целиком. Ни в одной мастерской сегодняшних художников не представлено так цельно их собственное творчество в разные периоды жизни, как у нас, нет у них и соизмеримого с нашим фонда для выставок и продаж.
Наряду с живописью сокровищем моей коллекции является бронзовая скульптура, хотя имеется и деревянная. Собственно, по дереву в Иркутске по-настоящему работает лишь один уникальный для нашего города мастер в ранге заслуженного художника России – Лев Сериков.
Бронзовым литьём на высочайшем, но уже не иркутском, а мировом уровне традиционно занимаются наши соседи в Бурятии. Благодаря Дашиниме Намдакову бурятская скульптура получила широкую международную известность. Сам Даши живёт теперь в основном в Лондоне. В 2012 году он украсил главный выставочный центр британской столицы в Гайд-парке своей уличной скульптурой «Чингисхан», а в мае 2015-го на тот же постамент водрузили одиннадцатиметровую «Хранительницу».
Интересно, что идея этой гениальной скульптуры родилась совершенно неожиданно из невинного подарка. Друзья из родного бурятского села Укурик, что расположено в Читинской области, преподнесли идеальную, по мнению Даши, скульптуру, изваянную самим Господом Богом, а именно череп рыси. Дело стало за малым – мысленно, а затем и в модели «одеть» череп плотью, прилепить к нему преображённое древними мифами народа и собственной провидческой фантазией тело и выбрать подходящую позу. Ну разве что ещё вдохнуть в новорождённую бронзовую плоть энергию самостоятельной жизни. Эта часть работы была проделана уже в другом черепе. Нетрудно догадаться, в чьём. Вот так вдвоём – рысь и художник – создавали пока ещё небольшую, но интереснейшую скульптуру.
Вскоре у двоих «соавторов» появился, как издавна повелось на Руси, и третий. Не знаю, сопровождалось ли включение в компанию нового игрока нашим традиционным соображением «на троих». Наверное, вряд ли. Рысь, в отличие от булгаковского кота, всё же полную свободу от мастера не получила. Хотя иногда при взгляде на скульптуры Даши кажется, что они оживают и величественно взирают из далей будущих веков и тысячелетий на суетящихся людей. Добротно изготовленные в лучших мастерских мира бронзовые скульптуры будут жить вечно и поприветствуют из нашего времени множество будущих поколений. Правда, произойдёт это, считает Даши, если человечество скорректирует экологический и моральный вектор своего развития в сторону сохранения традиций.
